– Теперь нам не до расследования. У нас и без тебя хватает забот. Столько жертв, столько разрушений! А ты как?
– Нормально, сэр. Завтра я уже буду в Сентралтауне. Доктор возмущенно зажестикулировал, но я сделал вид, что не замечаю.
– А я не знаю, когда спущусь в город, – сказал Де Марне. – Сейчас рыбы нападают реже, но пока рано судить, чем все это закончится. Ты слышал, что Тенера обнаружили в шлюпке «Свободы» живым?
– Слава Богу!
– Сейчас он на станции. Выздоравливает. Мы задействовали все корабли для патрулирования. Кстати, внизу остались только два капитана: Форби и ты.
– Именно об этом я хотел поговорить с вами, сэр.
– Валяй. А что у тебя с голосом? Я сорвал маску и четко произнес:
– Сэр, капитан «Виктории» Мартес хочет на другой корабль.
– Он уже получил «Принца Уэльского».
– Можете отдать «Викторию» мне, сэр?
– Тебе? Нет, я уже отдал ее Хольцеру. Он был лейтенантом…
– Знаю, я его хорошо… – Я зашелся в приступе кашля. Какая досада!
– Хольцера давно надо было повысить, – продолжал адмирал, – теперь он капитан третьего ранга. Он улетел на «Виктории» к Окраине и планете Калла с особым поручением.
– Вот оно что… – Я раздраженно оттолкнул маску, которую мне пытался надеть доктор Авери.
– Послушай, Сифорт, – заговорил адмирал другим тоном, – я хочу дать тебе важное задание. Нас могут подслушать?
– Меня связали с вами через Адмиралтейство.
– Тогда я пришлю к тебе гардемарина с зашифрованной дискетой.
– Может быть, мне лучше встретиться с вами лично на станции? Возможно, там для меня найдется корабль…
– Нет, – оборвал меня Де Марне, – оставайся на планете. О задержке не беспокойся, срочности тут никакой нет. Возможно даже, это задание тебе не придется выполнять. Все.
На этом адмирал прервал связь. Я упал духом. Даже в таких чрезвычайных обстоятельствах адмирал Джорджес Де Марне не желает меня принять. От расстройства я не слышал, как доктор настойчиво требовал надеть маску.
– Мистер Сифорт, вам обязательно надо ее надеть, – умолял Алекс, протягивая мне маску.
Я как в тумане надел маску, изобразил улыбку и вежливо сказал:
– Помогите мне дойти до кровати. Хармон, отвезете меня в Сентралтаун?
– Отвезу, как только разрешит доктор Авери. Я готов лететь хоть утром. – Помолчав, он осторожно спросил:
– Что слышно о потерях?
– Потери велики. – Я встал, опираясь на руку Хармона, и ощутил сильное головокружение. Меня заботливо отвели к кровати.
Я проспал несколько часов и проснулся далеко за полдень. У моей кровати сидел Джеренс. Заметив, что я проснулся, он вскочил, выбежал и вернулся с отцом.
– Как вы себя чувствуете? – спросил Бранстэд. – Можете принимать гостей?
– Вам я всегда рад, Хармон.
– Спасибо, но я имел в виду Зака Хоупвелла и других плантаторов. Все уже знают, что вы у меня.
– Нет… – Меньше всего мне хотелось предстать перед плантаторами тяжелобольным, в маске, еле ворочающим языком. Но поговорить с ними было необходимо. Ведь я летел сюда именно для этого. Правда, нападение рыб на Сентралтаун наверняка изменило их отношение к армии и заставило забыть былые обиды, но все-таки… – Да. Только позвольте мне одеться.
– Хорошо. Они придут вечером после ужина. Я кивнул.
– Надо же! – сокрушенно качал головой Зак Хоупвелл. – Ракета!
Мы сидели в рабочем кабинете Бранстэда. Людей собралось много.
– Слава богу, они пустили только одну ракету. От двух мы бы не спаслись, – рассказывал я, избегая смотреть в глаза Толливеру.
– Ее пустил Мантье, я уверена! – воскликнула Лаура Трифорт.
– Пока это не более чем предположение, – осторожно заметил Зак Хоупвелл.
– А кто же еще? Это не первая его попытка. Куда мы катимся? – Лаура состроила трагическую гримасу. – Бомбы на дорогах, ракеты в воздухе…
– Но зачем Фредерику Мантье нужна моя смерть? – спросил я.
Томас Палаби смотрел на Лауру неодобрительно, покачивая головой. Арвин Фолькстэдер неловко ерзал в кресле. На несколько секунд воцарилась тишина.
– Может быть, Мантье рассчитывает таким способом ускорить создание Республики? – предположил Пламвелл, управляющий плантацией Кэрров.
– Чепуха, – прокомментировал Хоупвелл.
– Вздор! – выкрикнула Лаура.
– Республика? – спросил я.
– Это просто болтовня, капитан, – попытался успокоить меня Хармон.
– О какой Республике идет речь?! – Опираясь на ручку кресла, я с трудом встал, отчего меня бросило в жар. Все загалдели.
– Скажу я! – громко объявил Зак Хоупвелл. Все притихли. – У нас давно существует партия, которая выступает за… Пока только на словах, чисто теоретически, обратите на это внимание, мистер Сифорт… Так вот, эта партия считает, что Надежде следует стать независимей республикой.
Я был так потрясен, что не мог вымолвить ни слова.
– Конечно, рано или поздно это произойдет, – продолжал Хоупвелл почти извиняющимся тоном. – Большая удаленность от Солнечной системы…
– Но как вы без нее выживете? – спросил я наконец, обретя голос. – Кому вы будете продавать свой гигантский урожай? Где вы будете покупать оборудование высоких технологий?
– Дело не в технологии…
– Откуда в вас такая неблагодарность? Сколько людей посвятили свои жизни снабжению вашей планеты! – неистовствовал я.
– Чем мы должны вас отблагодарить? – резко вставила Лаура Трифорт.
– Извините, я не имел в виду лично себя. Простите за бесцеремонность, но… – Я помедлил, подыскивая слова. – Как бы то ни было, этот вопрос находится вне нашей компетенции, – По нашим законам независимость планете может даровать только Совет Безопасности ООН или его полномочный представитель.
– А я и не утверждал этого, – с оттенком официальности заявил Хоупвелл. – Вам известно, что мы несколько лет назад посылали своего представителя на Землю. Правда, ничего хорошего из этого не вышло. Я также не утверждал, что кто-либо из присутствующих в этом помещении и вообще кто-либо из плантаторов собирается восстать против законной власти. Но с каждым годом количество голосов в защиту Республики увеличивается. Теперь же, когда Сентралтаун разрушен, некоторые считают, что настало время действовать.
– Разве сейчас вы не нуждаетесь в космическом флоте больше прежнего? – возразил я.
– А что этот ваш флот нам сделал хорошего? Смог он предотвратить бомбардировку Сентралтауна? – парировала Лаура.
Я побледнел.
– Известно ли вам, сколько людей ради вас отдали жизни?
– Знаем. Много, – сказал Хоупвелл. – Да упокоит Господь их души. Садись Лаура, я еще не все сказал. Итак, все понимают необходимость перемен, пусть даже не таких крайних, как независимость. Наши жалобы на завышенные тарифы остаются без внимания, мы…
