и с куда большим неодобрением.
Не знаю, как именно работают мои переводчики, но периодически возникают именно такие моменты. Неуютные, ага. Органы чувств синхронизируются в порядке странной очередности, а не все сразу, в результате сначала возвращается к норме либо зрение, либо слух, либо осязание, а потом к нему начинает подтягиваться все остальное, выставляя меня тормозом там, где нужно реагировать, и чем быстрее, тем лучше. Например, в женском обществе.
Их в самом деле оказалось трое. Всего. На очень большую комнату.
Та, что завизжала, теперь молча пялилась на меня из дальнего угла, в который, судя по всему, резво отскочила при моем появлении. Вторая, явно более уравновешенная, смотрела поверх аксессуара, напоминающего очки, не делая попыток покинуть ажурное кресло. Третья, едва достававшая носом до моей груди, не дождавшись ответа, фыркнула:
– Хорош кривляться. Здесь все свои.
Свои? В смысле, принадлежащие к одному и тому же кругу общения? Но почему же вы тогда такие… Разные?
Нет, все трое явно люди. То есть, местные аналоги людей. Та визгунья, к примеру, просто просится на обложку журнала. Для взрослых любителей кукольной красоты. Очкастая– дылда, тощая, как спицы, которые вертит в пальцах. Или только похоже, что она вяжет, а на самом деле… Но что-то вроде кружева и впрямь виднеется, причем, увеличиваясь в размерах. И последняя, коротышка, тоже вполне похожа на человека. Только не вышедшего ростом и сутулого до горбатости. Но больше ничего общего между ними не…
Хотя, вру. Есть общее. То, что должно было выйти на передний план раньше всего остального. Если бы я, конечно, смотрел своими глазами.
Они все белые. Белоснежные. С ног до подбородка. Покрой костюмов разнится, кармашки-нашивки-вытачки тоже, но цвет совершенно идентичный, как будто на пошив ушел один рулон ткани.
Это что, какой-то клуб?
– Так и будем молчать?
А что можно сказать?
– Э… Добрый день.
Судя по ответной гримасе, ожидалось от меня что-то совсем другое. Что-то вроде…
– Ты тупой или обидеть нас хочешь? Так мы завсегда готовы. А уж если обидимся…– коротышка растянула рот в многообещающей улыбке.
– Я… э…
Можно было сразу сообразить, в чем дело, но рекламные песнопения и падения сквозь пол здорово выбили из колеи.
Естественного информационного следа от меня нет, и как раз на этот случай Жорик сварганил программу-имитатор. Ограниченного действия, правда. Остается лишь надеяться, что на этих троих её хватит.
– Вот!
Индикатор мигнул, докладывая об окончании загрузки, а следом за ним мигнула и горбатая коротышка.
– Тот самый, что ли?
Она переглянулась, сначала с Куколкой, потом со Спицей. Потом снова посмотрела на меня.
– Так вот ты какой, северный олень.
* * *
Во всем происходящем не было ничего сверхъестественного и неожиданного, кроме одного неприятного обстоятельства: я до сих пор не имел понятия, где и среди кого нахожусь. И исправить это можно было только одним способом:
– С вашей стороны было бы тоже весьма любезно предста…
– И как же он, интересно, забрался так высоко?– спросила коротышка, обращаясь к своим подружкам.
– Вестимо как. Через постель,– равнодушно предположила Спица, не отрываясь от вязания.
– Да ну, скажешь тоже!
– Лилька не даст соврать. Верно, Лилька?
– На вкус и цвет…– стыдливо потупилась Куколка.
– Быть такого не может,– возразила коротышка.– Ему же серебра в шапку не кто-нибудь, а сам ББ отсыпал. Который в порочащих связях никогда и ни за что.
Обсуждение моей личности могло продолжаться бесконечно, да и пусть, в общем-то, но промелькнувшее сокращение заслуживало интереса. И объяснения.
– Простите, вы только что упомянули…
– Не, тут другое. Слухи, похоже, не врут. И двинулось непорочное солнышко всей крышей в далекое путешествие.
– Вы не могли бы…
– Я бы воздержалась от подобных выводов,– заметила Спица.– До поры, до времени.
– Пояснить…
– Да чего тут сомневаться? Одного взгляда хватит.
Нет, я не разозлился. Просто устал. Выпрямился совсем, лицом отдаляясь от насмешницы ещё сантиметров на пять, и переспросил:
– Точно хватит?
Она поняла намек, но ответа шершавым языком плаката я не дождался: вместо слов коротышка перешла к делу. К действию. То есть, к телодвижениям.
То, что выглядело горбом, на самом деле было телом, и когда его пружина развернулась, наши головы оказались на одном уровне. Нос к носу.
– И ещё останется. Недоросль.
Фанино хозяйство включало в себя много разных объектов, в том числе и старую дачу, приобретенную ещё Зоей Аркадьевной и очень ею любимой. Сам Фаня туда практически не наведывался, но средства на содержание отпускал. По крайней мере, чтобы оплачивать сторожа, по совместительству садовника-огородника и мастера по мелкому ремонту. Жил Кузьмич там же, на даче, со своей супругой, которую за нрав и прочие разные качества ласково называл…
– Наноконда.
Она и впрямь бы бросилась на меня. Наверное. И если бы не задушила, то понадкусывала уж точно. Но к счастью, кроме обоих наших в комнате присутствовал и более здравый рассудок, бесстрастно посоветовавший:
– Вы ещё подеритесь, горячие финские парни.
– И правда, хватит уже к нему цепляться,– поддержала Спицу Куколка.– Мы же здесь вовсе не для того собрались.
– Мы-то да,– хмыкнула Наноконда, возвращаясь к прежним размерам.– Только запланированный девичник накрылся медным тазом.
Нехорошо, однако, получилось. Но это же можно исправить, не так ли?
– Я с радостью вас покину, только найду… То есть, не с радостью, а… Просто скажите, где дверь.
– Можешь не трепыхаться,– щедро разрешили мне.– До конца сеанса все заблокировано. Вип-зал же. Повышенная безопасность и все такое.
– До конца чего?
– А ты куда вообще пришел?
– Куда приве… э… куда пригласили. Такое пестрое, круглое и приставучее.
– Ну так расслабься и получай удовольствие!
Свое предложение Наноконда подтвердила личным примером: дернула рукой, словно заводя лодочный мотор, и плюхаясь на каслинское литье, материализовавшееся прямо из воздуха.
– Чего завис?
Оно даже может быть удобным, такое кресло, но факт в том, что достаточного свободного места для сидения рядом ни с одной из троих нет, а орудовать рассыпанными в пространстве свободными молекулами мне, прямо скажем…
– Я лучше постою.
– Ну прям, оловянный солдатик.
Наверное, она подобрала бы для меня ещё кучу эпитетов, но в этот момент в зале погас свет. Натурально, как в кинотеатре, чтобы потом наполнить помещение прозрачными образами. И временами даже образинами.
Мои глаза за сменой картинок вокруг не успевали, пришлось уткнуться в планшет, на котором великолепие происходящей презентации превращалось в угловатую и не всегда трехмерную графику.
Больше всего это походило на меню выбора юнитов из какой-то компьютерной игры. Разделение по классам присутствовало:
