Ознакомительная версия.
Внезапно ночная тень наползла на земной шар, и огромная планета скрылась во тьме.
Скрылась во мраке больная, непригодная к жизни Земля. Сквозь тень едва виднелись радиоактивные вспышки – память о тех временах, когда взрывами ядерных бомб было уничтожено целое поколение; о временах, когда еще только создавалось защитное силовое поле. С тех пор прошло много времени; ни один мир не смог бы теперь совершить подобное самоубийство.
Никто из пассажиров корабля не сводил с Земли глаз до тех пор, пока она не стала крошечной светящейся точкой, а потом и вовсе скрылась из виду.
Среди зрителей находился и Байрон Фаррилл. Он сидел в центральном ряду, положив руки на подлокотники; взгляд его был блуждающим и задумчивым. Не так хотел он расставаться с Землей. Этот способ был плохим, неправильным. Неправильными были космический корабль и пункт назначения.
Рукой он машинально провел по щеке и обнаружил, что забыл сегодня побриться. Ничего, он сможет сделать это, вернувшись в свой отсек. Байрон колебался – стоит ли уходить к себе. Здесь все-таки были люди. В своем отсеке он будет один.
А может, именно поэтому и нужно уходить?
У него возникло неведомое ранее ощущение, что он – дичь, и на него ведется охота. Новое ощущение оказалось не из приятных.
Похоже, в этом мире у него не осталось друзей. Они исчезли в тот самый момент, когда двадцать четыре часа назад он был разбужен телефонным звонком.
Даже в общежитии он мгновенно стал чужаком. Старина Эсбек, дождавшись его после беседы с Джоунти, был как никогда сух и официален.
– Мистер Фаррилл, я хотел бы переговорить с вами. Случившееся не более чем несчастный случай. Я не могу найти этому разумного объяснения. Возможно, у вас есть какие-нибудь соображения на этот счет?
– Нет! – чуть было не закричал Байрон. – Никаких! Могу ли я вернуться в свою комнату и забрать личные вещи?
– Это будет возможно лишь утром. Сейчас в комнате устанавливают специальное оборудование. Первые замеры показали, что уровень радиоактивности не превышает допустимого предела. Вам повезло. Все могло обернуться гораздо хуже.
– Да-да, разумеется, но я, с вашего позволения, хотел бы отдохнуть.
– Вы можете до утра воспользоваться моей комнатой, а потом мы могли бы на оставшиеся дни переселить вас. Хммм… Кстати, мистер Фаррилл, мне кажется, что причина кроется в другом.
Он принял заговорщицкий вид. Голос его понизился до шепота.
– В чем же? – осторожно спросил Байрон.
– Знаете ли вы кого-нибудь, кто хотел бы вас про-у-чить?
– Проучить меня таким образом? Конечно, нет.
– Каковы в таком случае ваши планы? Авторитету школы, несомненно, повредит огласка происшедшего с вами инцидента.
На слове «инцидент» он сделал ударение. Байрон раздраженно ответил:
– Я понимаю вас. Не беспокойтесь. Мне не нужен ни следователь, ни полиция. Скоро я собираюсь покинуть Землю, и мне не хотелось бы нарушать свои планы. Я никуда не буду жаловаться. Ведь главное, что я все еще жив!
Эсбек с нескрываемым облегчением вздохнул. Именно этого они и хотели! Никаких неприятностей. Инцидент был как бы забыт.
Байрон попал в свою комнату только в семь часов утра. Там было тихо. Бомба отсутствовала, счетчик – тоже. Наверное, Эсбек забрал их и утопил в озере. Улики уничтожены. И свет, и видеофон вновь работали. Лишь дверь с выломанным замком напоминала о случившимся.
Ему предоставили другую комнату. Там, приняв меры предосторожности, Байрон вызвал по телефону воздушное такси. Он полагал, что его никто не видит. Пусть себе решают загадку, как он исчез!
В аэропорту он встретил Джоунти, и тот подал знак. Они делали вид, что не знакомы друг с другом, но Джоунти успел незаметно передать Байрону маленький черный шарик, оказавшийся персональной капсулой, и билет до Родии.
Байрон несколько мгновений рассматривал капсулу. На ней не было никакой пломбы. Позже, в комнате, он прочел послание. Это было коротенькое рекомендательное письмо, не более того.
Мысли юноши задержались на особе Сандера Джоунти. До появления того в комнате Байрона в роковую минуту они были едва знакомы. Байрон знал его имя, они обменивались кивками при встрече – вот и все. Джоунти не нравился ему, его безукоризненные манеры, холодность и вычурная одежда раздражали Фаррилла. Но это не имело ничего общего с происходящими сейчас событиями.
Байрон почти физически ощутил присутствие Джоунти. Этот человек – мастер создавать ситуации. Он знал, что будет делать сам, знал, что будет делать Байрон, мог заставить Байрона делать все, что сочтет нужным. И вот Байрон один, и чувствует себя как никогда маленьким, беспомощным и испуганным.
Он пытался переключиться на мысли об отце. Но это не помогло.
– Мистер Мэлейн!
Имя повторили два или три раза, прежде чем Байрон сообразил, что именно это имя стояло на переданном ему Джоунти билете. Его вымышленное имя. На это имя была забронирована каюта для него.
– Я Мэлейн. В чем дело?
Голос обращающегося к нему человека в форме члена экипажа был лишен каких бы то ни было эмоций.
– Должен сообщить вам, что номер вашей каюты изменен и что ваш багаж уже перенесен. Вот ваш новый ключ. Надеюсь, это не слишком расстроит вас.
– Что это значит? – Байрон так резко поднялся с кресла, что несколько пассажиров по соседству устремили на него удивленные взгляды. – С чем это связано?
Гнев овладел им. Его чуть не убили; потом вынудили покинуть Землю, подобно преступнику; он направлялся туда-не-знаю-куда, чтобы делать там то-не-знаю-что; а теперь им еще вздумалось гонять его взад-вперед по кораблю. Это был предел.
– Мне нужен капитан, – заявил он.
– Пожалуйста, как вам угодно. – И после коротких переговоров по крошечной рации: – Вас вызовут. Ждите.
Капитан Хирм Горделл был маленьким крепышом. Он подчеркнуто уважительно принял возмущенного пассажира.
– Мистер Мэлейн, – зачастил он, – очень жаль, что пришлось побеспокоить вас.
Капитан ослепительно улыбнулся.
– Очень сожалею, – сказал Байрон, – но, насколько мне известно, если каюта забронирована, то никто, и даже вы, сэр, не имеете права выселить меня из нее.
– Простите, мистер Мэлейн! Но поймите, это совершенно вынужденная мера! В последнюю минуту на борт прибыла одна важная персона, и попросила разместить ее поближе к гравитационному центру судна. У этого человека больное сердце, и он не в силах перенести высокий гравитационный порог. У нас не было выбора.
– Но почему вы остановились на мне?
– Ну, кто-то ведь должен был… Вы путешествуете в одиночестве, вы молоды, вам не страшна гравитация. – Его глаза оценивающе скользнули по атлетической фигуре собеседника. – Более того, я уверен, что ваша новая каюта покажется вам куда более привлекательной, чем старая. Вы совершенно ничего не потеряете. Совершенно!
Ознакомительная версия.
