– Чай стынет, – Он хлебнул из своей чашки.
Я сделал глоток, чтобы угодить старику. Неслабый чай.
Снаружи на улицах тихо – ночь. Я огляделся вокруг: нет ли чего нового у Чанга?
На стуле обычные кучи одежды, выстиранной и сложенной. Спортивные костюмы, какие носят верхние. Бродам они нравятся, но Пуук по своей воле такое ни в жизнь не напялит, разве больше надеть будет нечего. Эти долбаные верхние думают, будто они хозяева в Нью-ёрке. Не хочу выглядеть как они.
В углу куча коробок.
– Чанг, чего там?
Глаза старика сузились.
– Мистр Чанг, – поспешно поправился я, покуда он снова хватить меня за ухо.
Он удовлетворенно хмыкнуть.
– Пермы.
Пермы Вальдеса. Батарейки, которыми мы пользуемся для света и чтобы готовить обед. Верхние пользуются ими в электромобилях и вертах.
– Зачем такая куча? Зачем так много? – Он ждал. Пришлось повторить, иначе от этого упрямого старика не дождешься ответа.
– Держу для торга, – пробурчал он.
Непонятно от его слов. Чанг все держит для торга. Он торгаш. Торгует пермами и прочим со всеми племенами. Даже с сабами иногда. Не часто, потому как никто не связывается с дикими сабами, даже чтоб торговать Они никого не терпят на своей территории, просто нападают и забирают товар.
Днем к дверям Чанга приходят даже роки и броды. Как-то раз он заставить меня прятаться за занавеской, потому как к нему зашли два громадных старых иста. Спорили, накупили целую кучу всего. Потом он сидел и улыбался, когда я злиться, что заставить меня прятаться.
– Исты не хотят, чтобы племена знали, что они приходят торговаться. Увидели б так и сделали б Пууку еще один рот, вот здесь. – И Чанг чиркнуть пальцем по горлу. Я дохлебал свой чай.
– Верно, большой будет торг, такая куча… так много перм.
– Не суй свои нос куда не следует, – проворчал Чанг и налил себе еще чашку. Потом покачал головой:
– Целых два месяца я трудиться установить перемирие, а глупый пацан-мид испортить это, пырнув рока.
– Он был…
– Знаю, знаю, на земле мидов. – Чанг хлебнул чаю. – Эта земля – ничто, а правилы сверху хотят взять то, чего нет. Здесь все еще наши законы, хотя не поймешь зачем.
– Земля – ничто?
– Ха! – Он раскачивался, вдыхая пар горячего чая. Его глаза были устремлены куда-то вдаль. – Через дорогу вниз по Тридцать шестой пустой склад. Территория мэйсов.
С тех пор, как я родился, ни о каких мэйсах в жизни не слыхал. Выдумка старика. Однако же он рассказывал так, словно это племя и впрямь было. Я вздохнул про себя и кивнул.
– Огромный склад, на целый квартал. Они там зависали. Однажды к Чангу в дверь постучал маленький мэйс – как ты сегодня. Весь в штаны наложил, не в себе, искал помощи.
Чанг смотрел куда-то вдаль. Воспользовавшись этим, я показать ему язык. Вовсе я не маленький и не перепуганный.
– Мэйс Эдди вел себя не так, как Пуук. Он внимательно слушал, когда Чанг давал ему советы. Он учился. Он лучше вел себя, чем показывать язык Педро Теламону Чангу.
Вот черт! Я не думать, что он видеть Я встал и подошел к нему:
– Да ладно тебе. Он не ответил.
Я похлопал его по плечу. Внутри мне было как-то не по себе, будто спорол хрен знает что.
– Прошу прощения. – Одно из хороших слов, которым Чанг пытался меня научить.
По крайней мере он улыбнулся и вздохнул.
– Мэйсы гибли, пытаясь удержать свою территорию. Кишка тонка была. Где-то они сейчас? Территория не стоит того, чтобы за нее умирать. Или убивать.
– Вы не понимаете, мистр Чанг. Вы не из племени.
– После того как правительство примет решение, все племена исчезнут. – Его голубые глаза прищурились на меня, – Тебе, малыш, трудно такое представить, но этот день скоро придет.
– Никто не сможет выгнать мидов, – гордо заявил я.
– Мидам не остановить оонитов. Ну, из ООН.
– Оонитов? – презрительно засмеялся я. – В этом племени у реки одни старики да больные, оонам не пройти даже через Шестую!
– Да не племя! – Он оттолкнул меня, – Я говорю о настоящих оонитах, о правительстве!
Он взглянуть на меня, но не понять, что хотеть.
– Когда сенатор Боланд добьется своего, оониты снесут весь город и построят башню для верхних, где есть магазин Чанга.
– Откуда ты…
– Это все написано в голографических журналах, глупый мид. Быть как будет. Если б ты дал Чангу научить тебя читать…
– Не хочу читать, – пробурчал я. – Не какой-нибудь верхний.
– Тебе никогда им не стать, ты ведь ничего не знаешь!
После этого мы на время замолчали. Он отправился мыть чашки, а я принялся беспокойно вышагивать по магазину, брал в руки какую-нибудь штуковину и ставил ее на место. А если роки найти этого толстяка? Вдруг ждут в засаде, чтоб отомстить, когда Пуук отправится к своим?
Чанг выглянул из-за занавески-
– Ладно, ладно, мальчик-мид, можешь зависнуть у меня, чтоб сегодня тебя не убили. Отложим до другого раза.
– Я не боюсь никаких…
– Ладно, Чанг это уже слышал. Иди, мойся.
Чанг был просто помешан на мытье. В жизни нижних это просто невозможно. Может, старик думает, у всех есть вальдес-пермы, чтоб высушиться, и свежая проточная вода, как у бродов, или что все живут у моря?
Когда проходил мимо Чанга, он взъерошить мне волосы Глупый старик, думает, будто мне мать.
Назавтра солнце светило тепло. Ветер нес пыль с той стороны, где, по словам Чанга, раньше быть мэйсы.
Днем на улицах не то что ночью. Вокруг ходят люди из разных племен, иногда даже забредают на чужую территорию. А все-таки нужно быть начеку: вдруг знают, кто пришить рока.
Миды живут в потайных укрытиях. Миды не любят жить верхние этажи, устраиваются в основном на первом или в подвале. Я огляделся, прежде чем войти. Никого не было.
Карло – главарь нашего укрытия. Я жду, когда он взглянет на меня. Он помягчел с тех пор, как я принес мзду, но иногда бывает не в духе. Карло молча кивнул мне. Значит, все в порядке.
Давным-давно моя мать перебраться в другое укрытие, оставить меня здесь. Ну да неважно, пока я не вырос, за мной присматривала Старшая Сестра. Я – настоящий мид, только нужно дождаться, чтоб вырезали метку мидов. Но сначала Карло должен сказать «хорошо», а он тянет резину, потому как разозлился. Рэб и Сви уже с меткой, а ведь я старше Рэба и нипочем не зареву, как Сви, когда ему вырезать метку племени.
Я глядеть в котел. Старшая Сестра мрачно смотреть: мол, только посмей! Я знаю, похлебку будем есть к вечеру, когда все соберутся. Ем днем – мое дело. Никого не интересует, если малышня весь день ходит голодная.
– Где тебя носило?
Я пожал плечами:
– У Чанга был.
Старшая Сестра внимательно смотрит на меня:
– Че ты там всю дорогу зависаешь?
