чтоб вы прочувствовали ее так же, как и мы.
– М-м, да.
Гнев еще не улегся, но он приказал себе сдерживаться, как подобает офицеру.
– Заметьте, что контур струи – плазменного плюмажа – очень правильный, – сказала Майра.
Клифф увеличил картинку и моргнул от удивления. Он ожидал увидеть диффузное облако разлетающегося космического мусора, снесенного вместе с внешними слоями звезды.
Струя утыкалась точно в звезду впереди.
– Это по меньшей мере красиво! Но почему контур так резок?
– Нас это тоже озадачило, – осторожно начал Абдус, – и экспертные астрономические системы не смогли дать объяснения. Однако нам пришла мысль снять инфракрасный спектр.
– Плюмажа? А зачем…
Майра вместо ответа переключилась в ближний ИК-диапазон. Он замолчал и разинул рот.
По небу раскинулся оранжевый круг. Точно из центра какой-то непостижимой структуры исходила выхлопная струя, подобная торчащей в мишени стреле.
– Эта плазменная струя, по всей вероятности, исходит из центра видимого нам в инфракрасном спектре обширного участка. Она состоит преимущественно из водорода, ионы которого в конце концов соединяются с электронами, – сказал Абдус тоном профессора, наставляющего студента-первокурсника. – Так мы и заметили линию рекомбинантного водорода в охлаждающейся струе.
– И она привлекла наше внимание к обширной области низкоинтенсивной инфракрасной эмиссии, – добавила Майра.
– Эй, я биолог!
– Мы пробудили вас, поскольку инфракрасный спектр этого круга не оставил сомнений. Это не газ, а твердое тело.
Его раздражительность как рукой сняло. Даже биолог понимал, что это значит.
– Я… э… – выговорил он. – Невозможно!
– Впервые увидев объект, – мягко сказала Майра, – я также сочла его газообразным. Но спектр доказывает противоположное.
Он вгляделся в спектральные линии, пытаясь осознать последствия.
– Это диск?.. Какой же он здоровенный!
– Да, – согласилась Майра.
– Но это не может быть планета. Она была бы крупнее любой звезды.
Абдус кивнул.
– Мы приближаемся к объекту сзади и на текущей скорости достигнем его через несколько недель. Это… оно в трех сотнях астрономических единиц от нас. – По лицу его скользнула быстрая, точно виноватая, усмешка. – Исходя из такой оценки, мы могли бы присмотреться к нему внимательней.
– И потому разморозили вас, – сказала Майра.
Он сморгнул.
– Он что, искусственный?
– Вероятно, да, – сказала Майра.
– Но как?!!
– Мы лишь недавно заметили этот объект, а до этого двигались примерно параллельными с ним траекториями. Он привлек наше внимание, поскольку эта звезда внезапно появилась в поле обзора. А до того мы ее не видели. Она была прикрыта этим… колпаком… что бы это ни было, оно закрывало от нас ее свет.
Абдус услужливо добавил:
– Инфракрасный спектр показывает, что, строго говоря, это не диск. Он закругляется. Мы наблюдаем его сзади. Плазменная струя выходит через отверстие точно в центре нижней кромки. Объект излучает с температурой тепловатой воды.
– Это… сфера? – медленно вымолвил он, когда изображение возникло перед ним в перспективе.
Перед ним был шар с дыркой в нижней части. Сквозь нее сверкала звезда.
Воображение его ухватилось за старую идею.
– Может быть, это, ну как там его…
– Сфера Дайсона? – подсказала Майра. – Мы сперва тоже так подумали.
– Значит, оно полое?
– Скорее всего, это недостроенная сфера, – кивнула она. – Полусфера. Может быть. Правда, в старинных текстах четко сказано, что Дайсон и не мечтал о создании твердотельной сферы. Он склонялся к концепции сферической зоны, заполненной орбитальными хабитатами, их должно было хватить для поглощения всей излучательной энергии светила.
Абдус вызвал на экран соответствующий документ. Ну что ж, они славно поработали, прежде чем будить его. Но если это не сфера Дайсона, что же…
Майра продолжала:
– Мы наблюдали за объектом, тщательно анализируя доплер-сдвиги. Этот полусферический колпачок вращается вокруг оси плюмажа.
– Лишь такое вращение, – пояснил Абдус, – способно придать оболочке устойчивость, в противном случае притяжение звезды разорвало бы ее.
– Совсем как корабль. – Он кивал, раздумывая над идеей Абдуса. – Центробежная гравитация. Но твердая замкнутая сфера не могла бы вращаться подобным образом, не так ли? Гравитация разорвала бы ее на полюсах.
Мужчины кивнули друг другу.
– Тем не менее конфигурация неустойчива, – сказал Абдус.
Остальные посмотрели на него, ожидая пояснений, и он продолжал думать вслух:
– Сферическая оболочка должна бы провалиться в звезду, она же не вращается. Значит, там следовало устроить подпорки, поиграть с балансом напряжений. Странная конструкция. Простого вращения недостаточно, напряжения зависят от кривизны поверхности. Им понадобились системы коррекции.
– Так думаю и я, – сказала Майра. – У меня первая степень по астрофизике, есть кое-какие идеи насчет этого объекта, но…
Она покачала головой, передернула плечами.
По мере развития событий выяснилось, что сдержанность Майры очень полезна. На следующий день, вынужденный перекусывать раз пять, чтоб поддержать себя в форме, он столько же узнал о скрытой подоплеке деликатности Викрамасингхов, сколько о странном объекте, ими обнаруженном. Они были почтительны, идеи свои излагали медленно, доходчиво, позволяя ему самостоятельно сформулировать выводы. Это ему очень помогало, ведь масштаб последствий открытия только укрупнялся.
О 3 Скорпиона он впервые спросил спустя много часов, когда Абдус и Майра уже развернули добытую информацию на стеноэкранах лекционного зала. Планета, куда они направлялись, все еще отстояла на значительное расстояние – и заслуживала своего имени Глория. В системе 3 Скорпиона был обнаружен второй ближайший к Земле (после планеты Альфы Центавра) пригодный для обитания мир. Недолговечный зонд получил данные по биосигнатурам, подтвердившие результаты более ранних – за два поколения до запуска «Искательницы солнц» – наблюдений телескопов глубокого космоса. Планета была чудесна. Несомненные линии озона, много воды, восхитительные намеки на хлорофилловую зелень. Не мир, а мечта. И никаких признаков электромагнитной активности за все десятилетия, что большие уши радиотелескопов прослушивали эту планету. Правда, оставалась еще загадка гравитационных волн – в системе не обнаружилось никаких столь массивных объектов, чтобы списать на них квадрупольные компоненты излучения.
Он смотрел на нее в сильном увеличении с нацеленных вперед телескопов, но даже так система 3 Скорпиона дрожала и расплывалась в возмущениях от ударной волны. А если б этого было недостаточно, ее почти закрывал край колоссальной структуры прямо по курсу. Еще много световых лет полета. Он оглядел экраны, пытаясь собрать разбежавшиеся мысли. Что все это значит? Его переполняли эмоции. Давно уже не испытывал он такого ощущения чуда.
Невообразимо. Объект был шире орбиты Меркурия, [8] просторнее всего, с чем стоило сравнивать. Эта полусфера – настоящий артефакт, первое несомненное творение иномирского интеллекта, найденное в Галактике. Не какой-нибудь слабый писк в радиоспектре, а… грохот.
Он перевел дыхание, немного расслабился в кресле, откинулся затылком на подголовник, позволил длинноволновому клекоту корабля вползти в плоть и кости. Он размышлял. Викрамасингхи сочли, что объект может иметь отношение к биологии. И разбудили биолога!
Клифф
