В ответ я лишь смеюсь сквозь проступающие от боли кровавые слезы. Глаза начинали сбоить. Видимо я уже давно исчерпал лимит использования этой способности, и она начинает давить на мои зрительные нервы. Капилляры лопаются от напряжения, кровь стекает, смешиваясь с соленой жидкостью. Выгляжу погано, если смотреть на собственное отражение на гладкой поверхности лезвия клинка.
— Собака становится кусачей, только от жизни собачьей! — вспомнил я эту фразу, которую говорил один из воспитателей в приюте, она была из какого-то древнего мультика.
— Да что за херню ты несешь?! Хватит издеваться над мной, психопат ты обдолбанный! — он не кричал, а уже ревел, истончая такую ауру смерти, что мне лишь стало чуть веселее, — Разве ты не видишь?! Ведьмы не должны жить! Они не заслуживают жизни! Эти сучки, нужны только чтобы сделать нас сильнее! Только благодаря их сердцам мы сможем подготовиться к приходу богов и новой войне!
Я услышал протестующий писк Лилии, она смотрела на отца с таким гневным выражением лица, что мне показалось словно прямо сейчас он расплавится. Но нет. Почему-то она не использовала свои силы, и это меня расстраивало. Так бы она давно освободилась, и спасла бы не только себя, но и Сенорию. А если бы попутно убила Фримиуса, то заработала бы мое уважение. Но может есть причина ее бездействию? Инквизиторы уже давно охотятся на ведьм, и используют эфир с помощью технологий и имплантов. Уверен, они давно придумали некое средство позволяющее сдерживать разрушительные силы…
— Чем ты подавил ее силы?
— У ордена есть множество приспособлений для противодействия ведьмам, — профессиональным тоном ответил Александр, — А уж приучить собственную дочь не использовать силы на своем отце, куда как легче!
— И это ты меня еще безумным ублюдком называл?
Пока шла передышка, я и Александр старались зализать раны или свести ущерб от них к минимуму. Он пытался закрыть рану в боку из которой сочилась кровь, а я, сняв жилетку разорвал ее на лоскуты и постарался обвязать сломанную руку. Сейчас она уже ничем не могла мне помочь, и надо сделать так, чтобы не мешалась. Зафиксировать прочнее и прижать к телу. Моя боевая мощь только, что упала в двое.
— Тебя! — кивнул он, вставая на ноги, — Слабак, а как безумец бросаешься на того, кто гораздо сильнее.
— Упертый я, чего поделать, — также следую его примеру и встаю на ноги готовясь к новой схватке.
— И все же! Нам бы пригодился такой безумец как ты, Криллиус! — прорычал Александр, — Твоя сила заслуживает похвалы. Ты станешь сильным инквизитором.
— Отказываюсь.
— Зря, мы можем дать тебе все, что ты пожелаешь! Власть, силу, женщин! Все пойманные ведьмы могут быть твоими рабынями…
— У меня и так есть две, хотя и одной хватает за глаза, — протянул я, вспоминая Терру и Эву, — Вам все равно не дать мне то, чего я желаю больше всего.
И правда. Трия уже доказала, что способна вернуть человека с того света, и я точно уверен, что у нее хватит сил вернуть моего брата. А вот инквизиция явно на это не способна или способна, но ради одного лишь эфемерно шанса сделать нечто подобное, мне наверняка придется многие годы быть рядовым солдатом и подниматься по карьерной лестнице. Как-то не хочется мне этого.
— Жаль, — искренне сказал Александр бросая на меня печальный взгляд, — Жаль, что ты остаешься слеп и глуп! Ведьмы должны быть мертвы!
Он замахнулся мечом, который торчал до этого в земле. Камень сорвался с конца лезвия и полетел в мою сторону, я увернулся от него уйдя вниз, но поздно сообразил, что за моей спиной находился Фримиус и девчонки. Сделав рывок назад, я постарался откинуть камень, но сила броска была колоссальна, не та, что раньше, когда мы сражались с Александром. Закричав, я разрубил камень на несколько кусков и отправил их пинком ноги куда-то в сторону, а затем ринулся в ответ на своего противника.
Меня он уже ждал с занесенным над головой двуручником, словно терпеливый палач, дающий смертнику в последний раз вдохнуть свежий воздух своими легкими, прежде чем разрубить его пополам.
— Да откуда в тебе такая ненависть к ним?!
Уже второй инквизитор, встреченный мной, истово ненавидит ведьм. Если у первого Ареклиса это было связано с происшествием из прошлого, то Александр остается для меня загадкой. Но мне интересно узнать его историю. От чего он так ненавидит их, что сам же взял в жены одну из ведьм?! Это насколько сильна его ненависть, что убив свою жену он готов собственную дочь держать в рабстве?
— Тебе не понять! — прокричал он в ответ нанося удар.
Я отскочил в сторону сделав перекат, а затем сорвавшись с места атаковал его. Лезвие просвистело в воздухе с таким низким гулом от которого пространство начало вибрировать вокруг, его двуручник загудел в ответ пресекая попытки атаковать и принимая на себя весь удар. Ударная волна разнеслась, вокруг обрушивая и без того поврежденные здания.
Мы вновь начали обмениваться ударами, но на сей раз мои безрассудные безумные атаки ни к чему не приводили. Как бы я не скалился, ни рычал и не пытался ударить в ответ, Александр ловко уходил в сторону. Мне даже начинало казаться, что до сего времени он лишь сдерживался, а сейчас начал биться во всю свою силу. От таких мыслей страх вновь начал наступать мне на горло, сдавливая его своими тяжелыми ботинками. От чего я двигался все скованней и осторожней…
Удар не заставил себя ждать. Огромное лезвие полоснуло меня по боку чуть не трубил сломанную руку. Повезло, что острый конец меча прошелся по касательной лишь вспоров кожу живота и тыльной стороны руки. Было больно, и мне кажется я только, что лишился нескольких пальцев. И правда, они прямо сейчас валяются у меня под ногами, а один прохрустел сломанными костями, когда я, отступая назад наступил на него. Не страшно, местная медицина должна справиться с такими ранами, главное дожить до капсулы. Ведь не зря, я распорядился чтобы в новом корабле стояло самое лучшее автоматическое медицинское оборудование какое только вообще существует. Драться нам придется часто, а раны зализывать где-то надо.
— Черт! — прорычал я от боли, когда сапог инквизитора врезался мне в живот.
Отлетев в другое здание, я уже чувствовал, что подхожу к пределу. «Пронзительный взгляд» сам собой выключился, оставив лишь головную боль и тошноту, перед глазами все двоилось. Левая рука дрожала от усталости, а правая вообще была сломана. Ноги не слушались. Я выбился из сил, но заставил себя подняться. Вот только зря…
Александр одним движением заставил свой двуручный меч собраться обратно в рукоять, а дальше просто подошел ко мне.
— Жаль, что приходится заканчивать с тобой так скоро, — произнес он, смотря на меня сверху вниз.
Затем его огромная рука схватила меня за грудки и подняла в воздух. Я старался отбиться. Бил его ногами в живот и пах, единственной рукой бил по суставам пытаясь согнуть руку. Но он, словно как каменное изваяние стоял, смотря на меня с сочувствующим взглядом, полным жалости и превосходства.
— Я так просто не сдамся, тварь! — прорычал я, чувствуя, как горло сдавливается от его руки.
Он очень силен, невероятно силен. Даже сложно представить какова истинная сила инквизитора восьмого ранга. И если он настолько силен, то что с остальными? Насколько могущественны те, кто выше него по рангу? Седьмые? Шестые? Первые?! Как мне драться с ними?! Что мне вообще делать, чтобы быть наравне с ними? Ведь прямо сейчас, я уже ничего не могу сделать. Мой мозг еще не понимает этого, посему продолжает бороться из последних сил, но разум уже все понял. Мне не жить. Мне не выбраться из этой мертвой хватки…
Вот Александр скривившись со всей силы бьет меня об землю, затем поднимает и бьет еще раз и еще. Я чувствую, как мой позвоночник протестующе хрустит. С каждым ударом об землю, мой затылок становится все мокрее и мокрее, и даже начинает чавкать. Перед глазами темнеет. Мне кажется, что я слышу голова девушек.
— Оставь его! — кричит Сенория, а затем обращается к своему брату, — Фримиус останови его!
