в сырой земле поднимается густое облако пара.
— Щита у него больше нет, — подсказывает Тапар.
Теперь морфов графа можно просто добить парой выстрелов, но вместо этого я извлекаю из специального кармана красный шарик мины тайкунов и хорошо отработанным движением отправляю его в короткий полет к цели. Мина падает посередине между лежащими на земле противниками. При её ударе о грунт возникает бледная бесшумная вспышка, и на этом все внешние эффекты заканчиваются, зато оба морфа теперь лежат на ковре из прелых листьев безвольными куклами.
Долго задерживаться на месте боя я не собираюсь. Сюда уже бегут бойцы Шваба, и устраивать с ними игру в догонялки мне совершенно не хочется. Поднимаю и возвращаю в карман разряженную мину. Быстро оглядываюсь вокруг и вижу жезл, выстрелом из которого меня сегодня чуть не помножили на ноль. Конструкт пострадал намного сильнее, чем его хозяин. Морф, судя по всему, получил серьезную контузию и не слишком сильные ожоги, а вот жезл, состоящий из трех частей, разделенных сферическими камнями разных оттенков красного и оранжевого, частично обуглился. Камень в навершии раскололся, а остальные треснули и помутнели. В общем, вещица явно была дорогая и полезная, но сейчас она представляет собой мертвый хлам, не подлежащий восстановлению.
Зато второй морф почти не пострадал, если не считать нескольких мелких ссадин. Сам он, как и было обещано демоном, после срабатывания мины валяется в отключке, а рядом с ним лежит выпавший из ослабевших рук хорошо знакомый мне шар, инкрустированный красными кристаллами.
Подхватываю артефакт и бегу дальше. Сзади опять хлопают минометы, но взрывы ложатся далеко в стороне. Преследователи явно сбились со следа. Через пару минут перехожу на шаг — бежать дальше уже просто нет сил.
— Десять градусов вправо, — корректирует мое движение Ло. — Неплохой рейд, охотник. Мой погибший командир был бы тобой доволен. Дальше двигай прямо и метров через восемьсот встретишься с Шелой. И, кстати… За вашими подвигами наблюдали не только мы. Командующий обороной Динино отправил вдоль тракта собственных разведчиков. Близко к колонне они не лезли, следя за её продвижением с приличного расстояния, но результаты твоей последней атаки не заметить они точно не могли.
Армия вторжения наконец-то вновь пришла в движение. На ликвидацию последствий атаки диверсантов потребовалось немало времени, и теперь от идеи выйти на подступы к Динино до темноты пришлось отказаться.
Виконт Олег Волжский старался не смотреть на последствия мощных взрывов, произошедших прямо в центре армейской колонны. Тела погибших уже убрали, но делали это весьма поспешно, и воображение Олега с легкостью дорисовывало недостающие детали массовой гибели солдат барона Шваба.
— Ваша милость, всё могло бы быть гораздо хуже, — негромко произнес Шкворин, недавно нагнавший виконта и уже некоторое время ехавший рядом с ним.
— Вам удалось что-то выяснить? — Олег был рад возможности отвлечься от мрачных мыслей.
— Немногое, но то, что удалось узнать, позволяет надеяться, что наши худшие опасения не оправдались. Судя по всему, в руки барона Самарова не попали артефакты и оружие с упавших в Каиновой чаще летательных аппаратов. Во всяком случае, в этом нападении они точно не применялись.
— Откуда такая уверенность?
— Позвольте, ваша милость, я расскажу всё по порядку. Барон Самаров сумел преподнести нам всем очень неприятный сюрприз. Ни ваш отец, ни барон Шваб, ни, тем более, я не знали, что в его распоряжении есть настолько сильный и хорошо подготовленный морф.
— Два морфа, — поправил Шкворина Олег. — Вы же сами докладывали мне, что диверсантов было двое.
— Второй всего лишь осуществлял прикрытие. Я даже не уверен, что это морф, а не техник с очень хорошим снаряжением. В любом случае, действовал он на вторых ролях, и без нашего главного фигуранта точно не смог бы нанести армии барона Шваба столь ощутимый ущерб.
— Потери настолько велики?
— В масштабах всей армии их нельзя назвать катастрофическими, но потеря в самом начале кампании почти десяти процентов артиллерии и существенной части боезапаса — это достаточно болезненный урон. Добавьте к этому почти четыре десятка погибших солдат и множество раненых, и картина станет ещё более неприятной. Но мы отвлеклись, ваша милость, позвольте я продолжу.
Виконт в ответ лишь молча кивнул, и сильнейший морф его отряда вернулся к прежней теме:
— Давайте сначала закончим со вторым диверсантом, раз уж о нем зашла речь. Нам так и не удалось установить, какой природы маскировку он использовал, но в любом случае, она у него была очень качественной. И это единственное, в чем он смог сравниться с лидером этой пары. Оружие он использовал неплохое, но вполне заурядное. Обычный пистолет-пулемет, если не считать той особенности, что при стрельбе длинными очередями он почему-то совершенно не давал осечек.
— И никакой магии?
— Абсолютно. Только обычные пули, хорошая маскировка и прекрасная физическая подготовка. Угнаться за ним людям Шваба было очень непросто.
— А что известно о главном диверсанте?
— Одновременно многое и почти ничего. Он точно морф, причем очень сильный, но обычным огнестрелом тоже не пренебрегает. В бою диверсант применял, как минимум, четыре вида оружия. Первое и самое понятное — это автомат, использующий при стрельбе девятимиллиметровые патроны СП-5. Второе — небольшой конструкт тайкунов, которым диверсант вырубил Стаса и Руслана. Что-то вроде гранаты, выдающей разовый ментальный всплеск, приводящий к потере сознания незащищенным человеком. Щиты у наших морфов к тому моменту уже не работали, так что противостоять этому воздействию они ни смогли.
— А щиты бы помогли?
— Трудно сказать. Они, конечно, больше рассчитаны на отражение физических атак, но ментальные тоже могут ослабить. Вообще, ментальные артефакты — большая редкость. Вернее, встречаются они не реже остальных, но научиться с ними работать очень сложно. Мало у кого это получается, а даже если что-то удается сделать, результат, как правило, не оправдывает ожиданий.
— Неприятный противник.
— Полностью согласен, ваша милость. Очень неприятный. Третий вид примененного им оружия идентифицировать не получилось. Именно с его помощью диверсант взорвал фургоны с боеприпасами и уничтожил безоткатную пушку. А вот броневик ему сжечь не удалось. Броня выдержала попадание, и машина получила лишь незначительные повреждения, а экипаж — легкие ожоги, да и то по собственной неосторожности. Это единственное, что дает нам некую зацепку. Думаю, если бы в руках диверсанта находилось оружие, найденное в местах падения аппаратов чужих, броня бы точно не устояла.
— Пожалуй, соглашусь, —
