Машинально шагнув в бассейн, она позволила воде смыть кровь. Руки равнодушно извлекали осколки, а в мыслях тем временем исчезала сумятица. Ей нужно спокойствие. Нужны силы. И — ум. Слез не будет, слезы лишают сил, притупляют сознание. Слезы — утешение слабых. Горе Асаны обернется холодной яростью: только так она выполнит то, что должна.
Не вытираясь, вышла из бассейна. Порезы еще кровоточили, вода с намокших краев белого платья мешалась с кровью, стекая на пол. Спокойно, как будто ничего не случилось, Асана принялась готовить обед. Руки у нее не дрожали.
После обеда охранный механизм дверей сообщил о чьем-то приближении. Асана не шевельнулась. Она не готова была встретить человека за дверью, не сейчас. Придет время — найдет его сама.
Но тот был настроен решительно. Стучал снова и снова, до тех пор пока Асана наконец не поднялась из-за стола. Быть может, так и нужно — встретится сейчас? Первое испытание. Хватит ли сил его вынести?
Он шагнул в открытые двери — пожилой мужчина, печальный и виноватый. Невысокий, крепкий, с легко узнаваемым отпечатком власти на лице. В такой, же, как у Оника, одежде и с таким же значком.
— Здравствуйте, — сказал он.
Горло сдавила судорога, и Асана промолчала.
— Вас зовут Асана, я знаю, — продолжил он. — Нам нужно поговорить.
— Как ты посмел явиться сюда? — холодно спросила его Асана.
Несколько мгновений незваный гость с удивлением разглядывал ее.
— Разве мы знакомы? — спросил он.
— Ты — убийца.
— Ясно.
После долгой паузы — Асана не собиралась нарушать молчание, — убийца сказал:
— Видимо, слухи о женщинах Окирана не лгут, иначе не представляю, как вы могли бы узнать. Но вы ошибаетесь, красавица. Вашего друга убил не я. Его убило тупое усердие недалеких людей, и я…
— Они служат тебе.
— Да. Признаю, ответственность лежит на мне. Глупый мальчишка влез не в свое дело, и я не успел его спасти. Но поверьте, я его смерти не хотел.
— Зачем ты пришел?
— Чтобы поговорить с вами… — Убийца опустил глаза. — У вас кровь.
— Я разбила кувшин.
О чем он говорит? Почему не убирается прочь?
— Вы не предложите мне сесть? — спросил он.
— Нет.
— Ясно. Асана, я понимаю, какие чувства вызываю у вас. Но, прошу, все-таки ответьте, иначе смерть Оника может оказаться не последней. Он говорил с вами о своих планах?
— Нет.
— При нем были кристаллы памяти. Вы знаете, какую информацию они хранили?
— Нет.
— И вам неизвестно, ни что Оник собирался делать, ни кто ему помогал?
— Нет.
— Может быть, ваши способности подскажут что-то? Это очень важно, поверьте. Под угрозой жизни множества людей.
Какое ей дело до людей? Сама не зная зачем, Асана ответила:
— Мои способности проснулись только сегодня.
— Ясно, — снова сказал он. — Тогда, может быть, вы поможете мне сегодня? Подскажете…
— Это безразлично.
— Что именно?
— Безразлично, что ты будешь делать.
— Да? И почему же?
— Ты умрешь, — равнодушно сообщила Асана. — Скоро.
— Да? И отчего же?
— Я тебя убью.
Убийца улыбнулся. Он не поверил.
— Там, откуда я родом, блондинки не считаются опасными. Если они, конечно, не за рулем.
— Я тебя убью, — повторила Асана. — Но еще не сейчас. Мы встретимся снова.
— Конечно, буду ждать этой встречи с нетерпением.
Он не верил, смеялся над ней, но Асане было безразлично. Она знала, что скоро ему станет не до смеха.
Он сказал, как будто бы с искренним сочувствием:
— Девушка, не надо изводить себя жаждой мести, так вы его все равно не вернете. Поверьте, я искренне сожалею о смерти Оника… И я его не убивал.
— Остальных я тоже убью. Тебя — последним. А теперь убирайся.
Он хотел возразить, но Асана резко распахнула двери. Убийца пожал плечами. Вышел, мелкие камешки прохрустели под его шагами. Полыхнул огнями, взмывая, катер, и все стихло. Быть может, она напрасно его предупредила? Асана пожала печами: пусть знает — это безразлично.
Она вернулась в комнату. Стенная панель ушла в сторону от легкого нажатия, открылась ниша с одеждой. Асана презрительно бросила на пол ворох ярких платьев — они ей больше не понадобятся. Надела черные, под цвет собственных мыслей, брюки, мужскую рубашку. Рубашка сладко пахла Оником, но Асана запретила себе слезы. Короткий черный плащ и сапоги довершили ее наряд. Опустив в карман платежную карту, Асана покинула дом. Близился вечер, и ей нужно было многое успеть.
В магазине действительно было на что посмотреть. Древние мечи и кинжалы здесь висели на стенах вперемежку с самыми современными изобретениями со всех миров Контакта. На низких прилавках под стеклом, на стоящих у стены ящиках — всюду было оружие. Огнестрельное, лучевое, игольчатое, парализующее… Разве межпланетная торговля оружием не запрещена? Асана в растерянности смотрела по сторонам. Она только сейчас поняла, что оружие бывает очень разным. И как же выбрать среди множества то, что нужно? Что-нибудь нетяжелое, несложное…
Сутулый рыжебородый владелец магазина приблизился так тихо, что Асана вздрогнула, услышав над плечом его голос:
— Я могу вам помочь?
— Да, пожалуйста. Мне нужно…
Она замолчала, сообразив, что совершает преступление. Нет, решимость не пострадала. Но…
— Сюда не приходят для законных дел, красавица, — торговец словно угадал ее мысли. — Я не для того держу лавку в развалинах, чтобы со мной церемониться. Вам нужно оружие для самообороны? Или для убийства?
— Для убийства, — хрипло ответила Асана. Словно прыгнула с обрыва, и обратного пути не осталось. Тряхнув головой, она повторила решительно: — Для убийства. И чтобы я могла с ним справиться, я… не умею стрелять.
Торговец смерил ее оценивающим взглядом. Редкие рыжие брови сошлись к переносице, верхняя губа закушена — точно так же обычно смотрел портной, принимая заказ на новое платье. Забавное сравнение подбодрило Асану, она расправила плечи. Все получится, ее не прогонят, не позовут стражей порядка. Она получит оружие, а потом… Ночь еще не кончилась!
— Вот, например, — сказал торговец, доставая из-под стекла маленький белый пистолет. — На Рацойти его зовут оружием для девушек. Стреляет отравленными иглами. Неважно, в какое место вы попадете, яд распространится по телу в течение трех минут. Паралич сердца, и… Он самонаводящийся, не промахнетесь, если только ваша жертва будет не в толпе.
Асана, протянула руку, и смертоносная игрушка легла ей в ладонь. Какой маленький! Его легко будет спрятать в кармане.
— Он будет мучиться?
