Противника на месте не оказалось. Сдристнул куда-то, скотина. А ведь как пел, как пел… Бросаю вам вызов, туда-сюда… И Луджер ещё подсуропил, что мол нельзя отказываться, это неблагородно… Ага, щас! Чихали они на благородство. Нет его здесь, и никогда не было. Одни только простаки наподобие Луджера всё ещё пытаются в него верить. А зря! Власть — не тот случай, когда можно верить в идеальные помыслы. Идеалисты во власти не выживают. Доказано практикой…
— За мной! Оружие к бою! Не отставать!
Переключив регулятор на поясе, я в пару прыжков преодолел не защищаемую никем баррикаду и резво рванул к залу ристалищ. Топот ног за спиной говорил о том, что оборачиваться и проверять, до всех ли дошёл приказ, ни к чему.
Закрытую дверь я вынес играючи — очередью из бластера, поставленного на полную мощность.
— Убейте её! Стреляйте! — орали из центра зала.
— Не стрелять! Смирно! Оружие наземь! — рявкнул я что есть силы, снова переключая АЭП в режим «без электричества».
В то же мгновение сотни полторы бойцов в бронескафах замерли вокруг нас причудливыми изваяниями — лишённые энергии экзоскелеты превратились в узилища.
Чтобы полностью оценить обстановку и точно определить, где свои где чужие, мне понадобилось секунд пять.
Свои — десантники майора Вирстафена — кучковались в центральной зоне, чужие — императорские гвардейцы — поодаль, окружив первых и нацелив на них оружие. Судя по напряжённым позам и тех, и других, перестрелка могла начаться в любую секунду. Однако не началась, и думаю, теперь уже не начнётся.
Та, которую я искал, нашлась на арене — круглой площадке диаметром около десяти тян, прикрытую строем десантников и тонкой защитной дымкой, словно бы сотканной из лёгких туманных сполохов. Эта полупрзрачная дымка до боли напоминала ту, что я видел в небе над Флорой, и ту, которая преграждала проход в шугадинскую аномалию. Энергетическая подпитка, по крайней мере, у тех и у тех была точно такая же.
Противник Анциллы, как это ни странно, находился снаружи. Жалкий, похожий на побитую палкой собаку. Честно сказать, я поначалу даже не понял, что это означает. А когда понял…
— Под стражу его! — указал я на скрючившегося на полу регента, а сам, невольно поёжившись, шагнул на арену прямо через защитную «плёнку».
Барьер пропустил меня без проблем. Тихонько «ворча», словно сторожевой пёс — старого друга хозяина. Или, скорее, хозяйки.
Анцилла сидела около врытого в землю столба, подобрав ноги и закрыв руками лицо.
Женщина, совершившая невозможное, преодолевшая неверие близких, поставившая на кон свою жизнь и судьбу и неожиданно для всех победившая, получившая власть над огромной Империей, выглядела сейчас такой слабой, такой беззащитной… Все прежние мысли, «эпические» потуги, тупая уверенность, что лишь я один знаю, как ей помочь, как спасти, как победить за неё в никому не нужной войне, казались теперь вознёю в песочнице. Единственное, что я мог теперь сделать для новой властительницы — это просто встать рядом и не мешать. А если и мог хоть в чём-то помочь, то только в одном…
— Ну, здравствуй, моя экселенса.
Я осторожно погладил её по плечу, тронул посеребрённые сединой волосы…
Анцилла не отстранилась, а только вздрогнула и прошептала надтреснутым голосом:
— Не смотри на меня. Пожалуйста. Я очень прошу. Не смотри.
Да, мне уже говорили, чем именно расплачиваются за ритуал победившие претенденты. Даже не знаю, сумел бы я сам решиться на что-то подобное, будучи абсолютно уверен, что пути назад нет, а впереди только полное одиночество и скорая, очень скорая смерть?
— Я не смотрю, Ан. Не бойся. Я не смотрю… — приговаривая это, как мантру, я сбросил с плеча рюкзак и вытащил из него шкатулку с шприц-ампулами. Семь экземпляров «мужских» с чёрными оголовками, и один «женский» с белым. Счастье, что я не решился отдать его на исследование биологам с Мегадеи. Хотя, честно признаюсь, мысли такие проскальзывали. Луджера, помнится, инъекция вылечила, но моложе не сделала. Причина простая — барьер в нём отсутствовал. Отсутствовал он и в Анцилле. Так мне, по крайней мере, тогда казалось.
Зато сейчас барьерной энергии в герцогине было хоть отбавляй. Практически столько же, сколько во мне.
Просто поразительно, почему я раньше этого не замечал? Или же замечал, но не верил? Или она появилась в ней только сейчас, когда ритуал завершился?.. А впрочем, какая разница! Главное, что эта энергия есть, и шанс вернуть всё обратно у нас имеется.
— Спокойно. Всё будет хорошо. Я обещаю. Это не больно…
Иглу я воткнул прямо сквозь термобельё. Экселенса предсказуемо дёрнулась, но рук от лица не отняла.
— Ну, вот. Я же говорил, что это не больно…
Как и на Флоре, инъекция закрепления начала действовать спустя полминуты. Словно по волшебству, волосы у герцогини стали темнеть и густеть, кожа — разглаживаться, формы — возвращаться к привычному состоянию молодости и красоты.
Ещё через пару минут Анцилла опустила наконец руки и принялась с удивлением их рассматривать. Потом тронула себя за талию, провела неловко по бёдрам, поправила сбившуюся причёску.
— Зеркало… есть? — произнесла она, отвернувшись и всё ещё пряча лицо, чтобы я его не увидел.
— Зеркало экселенсе! — гаркнул я, обернувшись к бойцам.
«Зеркало» (осколок отполированной нержавейки) принесли секунд через двадцать.
Анцилла смотрела в него почти полминуты, потом неожиданно всхлипнула и повернулась ко мне. В глазах у неё блестели слёзы.
— Дир… Дир… ты… ты даже…
Так и не сумев ничего сказать, она просто шагнула вперёд и молча прижалась ко мне, обхватив руками и ткнувшись носом в плечо.
Даже не знаю, сколько мы с ней стояли, обнявшись. Минуту, час, два, вечность…
А когда вечность прошла, Анцилла подняла голову и тихо проговорила:
— Женись на мне, Дир. А? Пока опять чего-нибудь не случилось.
Сказать, что я был ошарашен, значит, ничего не сказать. В мозгах и на языке крутилась дурацкая фраза из старой советской комедии: «Вовка, в следующий раз быстро не женись…»
— Ну… эээ… Вообще говоря, это я должен тебе предложение делать, а не ты мне.
— Тогда почему не делаешь?
— Боюсь.
— Чего?
— Что ты мне откажешь.
— А ты не бойся, а делай.
— Хорошо. Я его делаю. Ты согласна?
— Согласна.
После её ответа в памяти тут же всплыло окончание той старой фразы из фильма: «Ну а если, дурак, женился, то пусть хоть сейчас всё будет по-старому, чинно, благородно…»
И в результате, вместо чего-то возвышенно-пафосного, я неожиданно для себя брякнул:
— Но у меня есть условие.
— Условие? Какое условие? — опешила экселенса.
— Чтобы всё было по-настоящему, а не так как у вас, у аристократов, где каждый сам по себе.
— Слушаю и повинуюсь, мой господин, — засмеялась Анцилла. — Обещаю, что буду тебе примерной женой. И даже политику брошу… Ну, как только здесь всё закончу, так сразу и брошу.
Я фыркнул и покачал головой.
— Вот уж, дудки! Политикой бросаться не надо. Мне она самому надоела, но я же терплю.
— Ладно, тогда и я потерплю. Вместе потом её бросим, когда совсем надоест. А теперь поцелуй меня…
Надо ли говорить, что я это сделал с огромнейшим удовольствием?..
Глава 26
— С этим что будем делать? — кивнул я на валяющегося на полу регента, когда мы, наконец, оторвались друг от друга.
То, что на нас сейчас пялилась вся Империя, меня совершенно не волновало. Пусть хоть завидуют, хоть ненавидят, хоть то и другое вместе — без разницы.
— С этим? — Анцилла брезгливо взглянула на бывшего. — Знаешь, Дир, этот подлец перед ритуалом хвастался, что лично отдал приказ, чтобы тебя схватили на Шугаду, а после специально бы сообщили, что, мол, хедхантеров на тебя навела я. А я ведь об этом вообще никому ни полсло…
— Знаю, Ан. Всё так и было, — перебил я её.
— И… ты поверил?
Я улыбнулся:
— Естественно, нет. Инфу о Шугаду слил третий связист с «Авроры». Я это после выяснил, перед тем как на Мегадею лететь.
