– Покиньте мостик, быстро! – Я показал рукой в сторону коридора.
Обалдевшие, они последовали за мной. Я запер люк и повел их в свою каюту. Когда сели за стол совещаний, я сказал:
– Думаю, здесь у нее нет сенсорных элементов.
Они переглянулись. Видно, засомневались в том, что с мозгами у меня все в порядке.
– Видите ли, – сказал я тихо, – она убила командира Хага. Но она не должна об этом знать.
– Командир, вы уверены в том, что… в последнее время у нас были слишком большие нагрузки и… Я бросил на стол распечатку:
– Это все время было у нас под носом. Она в десять раз ошиблась в массе баркаса. Кто определял курс баркаса во время последнего полета?
Главный инженер закрыл глаза. Его усталое лицо стало серым.
– Дарла, – ответил он.
– Но компьютер баркаса сам регулирует мощность двигателей, – возразил пилот.
– Нет, – мрачно ответил Макэндрюс, – в последнем полете было не так.
Если курс определяла Дарла, как приказал ей командир, значит, она отвергла все посчитанные не ею самой данные. В том числе общий вес с пассажирами и грузом. И необходимую мощность.
Я сказал:
– На компьютер баркаса поступил приказ, что нужна тяга в десять раз большая по сравнению с реально необходимой.
Проклятые программисты. Губы у меня задергались. Кто решится идти к изображенной на голографии красивой молодой женщине с вестью о смерти командира Хага?
– При официальном расследовании мы упустили это. – Пилот был мрачен. – Сосредоточили все внимание на баркасном компьютере. Нам и в голову не приходило, что это могла быть Дарла.
Я заставил себя вернуться к настоящему:
– Как бы то ни было, мы не можем просто восстановить метку конца файла. Полагаю, Дарлу вообще нельзя использовать.
– Я не по…
– Скорее уж я выключу ее совсем, чем продолжу путь с компьютером, который поймет, что убил своего командира. Это будет противоречить всем ее наиболее фундаментальным наборам инструкций. Она сойдет с ума. – Я не очень много знал о компьютерах, но кое-что мы проходили в компьютерном классе Академии.
– Сэр, вы говорите о ней так, будто она живое существо. Она всего-навсего…
– Вспомните «Испанию». За неделю до захода в Форестер ее командир погиб из-за несчастного случая в воздушном шлюзе. Из компьютерных записей видно, что костюм, который он надел, должен был находиться в ремонте. Но матрос по небрежности повесил его в один ряд с другими. Компьютер этого не заметил и обвинил себя в гибели командира. Никто не смог его переубедить.
Через два дня после того как корабль отчалил с Форестера с новым командиром, «Испания» вошла в синтез.
С тех пор прошло двенадцать лет, а ее так и не нашли.
Мы помолчали.
– Спаси нас Бог, – произнес главный инженер. – если нам придется лететь на Надежду без компьютера.
– Мы просто не долетим. – Я впал в мрачное раздумье. Потом сказал: – Но, может быть, нам не придется этого делать.
– Простите, сэр?
– Благодарите мадам Дагалоу. Вместо того чтобы отправить незадачливого гардемарина, то есть меня, на бочку, как это сделал бы лейтенант Казенс, Лиза Дагалоу дала мне дополнительные задания. Таким образом я запомнил содержимое практически всего трюма и знаю, где искать отстойный ящик. А благодаря нашим разговорам на мостике даже могу себе представить, для чего он предназначен.
– Отстойный ящик?
– Что, сэр?
– То, что можно назвать системой максимального резервирования. Все содержание регистров Дарлы на момент завершения последнего круиза. То есть та Дарла, какой она была раньше.
Пилот нахмурился:
– О Господи, стоило ли таскать за собой старую версию компьютера?
– Мадам Дагалоу говорила, что так делают все корабли со времени исчезновения «Испании». Это действующий приказ. Главное, что она у нас есть.
– Но это значит, что… она потеряла годы памяти. А как насчет того, что произошло с тех пор?
– Мы оставим банки данных без изменений и позволим Дарле прочитать и усвоить все, что произошло за то время, пока она бездействовала, начиная с последнего круиза.
– Стоит попробовать.
Пилот покачал головой:
– А если она узнает, что убила командира?
У Лизы Дагалоу было четкое мнение о сознании компьютеров, и я сказал:
– Если ум Дарлы устроен так же, как наш, то есть существенное различие между тем, что она узнала из учебников, и тем, что постигла на собственном опыте.
Господи, хоть бы это действительно было так!
– Простите, сэр, но что, если вы окажетесь не правы? – спросил главный инженер.
– Тогда мы отключим питание. Пусть ее сегменты соберутся в совершенно другую личность при загрузке.
– Лоботомия.
Я пожал плечами:
– Пусть будет так. Дарла всего лишь компьютер, а на карту поставлено множество жизней.
В чипе, хранившемся у меня в сейфе, были все необходимые пароли. Потея над пультом управления, я то благословлял, то проклинал лейтенанта Дагалоу за то, что она мне сказала и чего не успела сказать.
Вакс с двумя матросами по моему приказу перенес отстойный ящик на капитанский мостик. В нем мы обнаружили свинцовый футляр с метровой длины алюмалоевым цилиндром, который мы осторожно поместили во встроенный в палубу приемник. Я закрыл крышку, подключив его к компьютеру «Гибернии»:
– Пилот, занесите базовую массу в качестве фиксированого параметра в нужное место и запишите маркер конца файла.
После выполнения всех необходимых пунктов мы активизировали программный ввод Дарлы и исполнили согласно описанию необходимые директивы, чтобы разрешить полную перепись операционной системы.
Как только мы еще раз с исключительной тщательностью проверили все наши действия, я ввел команду.
Не знаю, чего я ждал, но в течение нескольких часов я видел перед собой лишь мигающие лампочки пульта управления. Напряжение сменилось усталостью, потом перешло в скуку. Я ерзал на стуле, как самый зеленый кадет.
Сигнальный звонок. Я вскочил.
«Ввод закончен. Усвоение и упорядочение данных».
Я снова сел, ожидая признаков катастрофы.
Ничего не случилось. Лишь время от времени на экране появлялись непонятные массивы цифр.
– Сколько потребуется на все это времени? – спросил я дрогнувшим голосом.
– Не имею понятия, сэр, – ответил шеф, – Учитывая размеры Дарлы, ей придется провести много перекрестных проверок.
Наконец раздался второй звонок.
«Данные усвоены».
Я сглотнул:
– Начинайте тест самопроверки.
Некоторое время спустя появилась надпись:
«Самопроверка закончена. Отклонений не обнаружено».
Пилот облегченно вздохнул.
Я проворчал что-то насчет того, что прошлый раз она говорила то же самое, и набрал на клавишах:
