А потом Деленн протянула ему посох, отобранный у Ивановой; тот, который Иванова в свое время забрала у нее.
— Я хотела бы, чтобы он остался у вас, — он узнал посох. — Он… больше не принадлежит мне, а у вас теперь много врагов, и опасных врагов, так же, как и у меня. Думаю, он вам понадобится.
— Я не знаю, как с ним обращаться.
— Тогда я научу вас. Hо вы должны быть осторожны. Сейчас, в этом времени, существуют две копии этого посоха. Эта, и та, что забрали у меня раньше, которая еще не вернулась в это время. В моем народе некоторые из касты воинов верят, что к оружию переходит сила его владельца. А у этого оружия сейчас два хозяина.
— Понимаю. Я… думаю, у меня тоже есть кое-что для вас. Доктор сунул его вон туда, — Деленн открыла указанный ящик и извлекла маленький металлический треугольник.
Она медленно подняла Трилюминарий и улыбнулась.
— Благодарю вас.
— Ну так что, собираетесь вы проверять этим мою душу?
— В этом нет нужды. Я видела вашу душу… и свою.
— Эти… существа на станции. Они — это Враг, верно? Тени?
— Да, это были они.
— И вряд ли они действительно намерены помогать нам, так?
— Я сомневаюсь в этом.
— Поймите, я не стану делать ничего, что причинит зло моему народу.
— Да.
— И я не хочу сражатся с «ними». Пока что. Но… в будущем мне, возможно, придется. Прошу вас, расскажите мне о них.
— Есть кое-что еще, о чем я прежде должна рассказать, — прошептала она, вспоминая свое отражение в грязной воде Минбара.
И она рассказала ему о пророчестве, и о Валене, и о Кризалисе.
И он выслушал.
* * *
— Хотел бы я, чтобы он потрудился хотя бы намекнуть, что все это значит, — пробормотал себе под нос Корвин. Его не заботило то, что единственным, кто мог его слышать, был Маркус, а он, как обычно, молчал. Впрочем, жалобы Корвина не были искренними. Капитан, в конце концов, есть Капитан, и он не обязан ничего обьяснять.
Хотя Корвин и был бы рад узнать, зачем капитан выбрался из Медлаба, вопреки настояниям доктора Кайла на еще хотя бы дне полного покоя. Они еще не вернулись на Проксиму.
Дверь дежурки открылась и вошел капитан. С ним была Сатай Деленн, и Корвин с трудом удержался от недовольной гримасы. Что за дела у капитана с ней?
— Спасибо вам обоим, что пришли, — сказал капитан, — Я доверяю вам двоим больше, чем кому-либо еще на борту этого корабля. Тебе, Дэвид, потому что ты так долго сражался бок о бок со мной. У меня никогда не было причины сомневаться в тебе, и, уверен, никогда не будет. И тебе, Маркус, потому что ты видел то же, что и я.
— То, о чем мы будем говорить, должно пока что оставаться в тайне. Позже мы сможем приобщить других к нашему маленькому заговору, но пока что — знать должны только мы четверо.
— Мы пришли поговорить с вами о том, что видели на Вавилоне 4, о том, что мы там делали, и о том, куда он исчез, но для начала — немного предыстории. Деленн?…
Сатай Деленн чуть подвинулась на своем стуле и опустила руки на стол.
— Есть существа в этой Вселенной, что на миллиарды лет старше, чем любая из наших рас, — начала она. — Могучие и неподвластные времени, они бродили среди звезд, словно гиганты. И старейших из них зовут Тенями.
— У нас нет иного имени для них…
Часть 6
Бестер Великолепный
Тьма. У нее много обличий. Чаще всего, имеется в виду просто отсутствие света. Иногда под ней подразумевают ту тьму, что является нам в бредовых видениях и кошмарных снах. Еще есть Тьма, которую Ха'Кормар'А Г'Кар, ныне узник ядра Великой Машины, назвал бы Тьмой, против которой мы сражаемся. Но еще Ха'Кормар'А Г'Кар сказал бы, что во сто крат страшнее Тьма особого рода — Тьма заблудшей души.
Одно из человеческих существ, в котором была заключена именно такая душа, сейчас шагало по коридорам Главного Купола Проксимы 3, средоточия власти и последнего бастиона расы землян. Эта самая душа была ныне последней надеждой земного человечества, несмотря на то, что лишь очень ограниченный круг лиц знал, что, на самом деле, скрывалось за этими словами.
Один из таких людей шел рядом с ней. Маркус Коул, телохранитель и шпион. Присматривать за ней ему приказал сам капитан Джон Шеридан, которого терзали тяжкие сомнения насчет новых союзников Человечества. Сомнения, которые не оставляли его ум с того момента, как несколько месяцев назад он пережил удивительное и устрашающее приключение, встретив их на борту призрачной станции Вавилон 4, которая никогда и никем не была построена. После той встречи он устроил совещание, пригласив на него всех своих самых близких друзей и союзников — самого Маркуса, командора Дэвида Корвина, заместителя Шеридана, и свою пленницу — Сатаи Деленн. Он говорил с ними о Тенях.
Маркус знал о том, кто такие Тени. Ему пришлось видеть однажды, как их корабль поднялся из земли и уничтожил его родной дом, единственное дорогое пристанище в его жизни. Он узнал о Тенях от нарнов — советницы На'Тод и пророка Г'Кара, которые медленно, преодолевая трудности, создавали армию, готовясь к возвращению Теней.
О да, Маркус знал о Тенях, и он знал, в чем заключается его задача в борьбе с ними. Идти вслед, смотреть, наблюдать и не более того.
По крайней мере, сейчас.
Он не был уверен, что она сама думает обо всем этом. Она почти не разговаривала с ним, едва ли замечала его присутствие, если не считать молчаливой, слегка насмешливой улыбки, что появлялась на ее лице всякий раз, когда он оказывался неподалеку. По крайней мере, так она вела себя на людях. Когда же они оказывались наедине…
Он нервно притронулся пальцами к своему пистолету. Он чувствовал себя неестественно с этим оружием. Как если бы ему было предназначено владеть чем-то иным. Она не заметила его беспокойства. Она никогда не замечала подобных вещей.
— Прошу вас, лейтенант Иванова, — поприветствовал ее сотрудник Службы Безопасности в дверях помещения администрации Правительства Сопротивления.
Ее продолжали называть лейтенантом, — в этом звании она была, когда отправилась в путешествие к мертвому миру по имени За'Ха'Дум. И хотя она официально оставалась офицером Вооруженных Сил Земли, Маркусу такое обращение резало слух. Он размышлял, много ли времени осталось до того момента, в который к ней станут обращаться иначе.
Как к послу.
Послу Теней.
«Как такая красивая женщина может быть на стороне такого ужасного зла?» — думал он. Было ли это простым следствием несчастливого стечения обстоятельств? Чем бы она могла стать, что она совершила бы, будучи сторонницей Света?
