ГНаск повернулся к ней спиной, прорычав что-то ррРаску, когда проходил мимо. Он громко хлопнул дверью, удаляясь в жилые помещения станции.
ррРаск откашлялся.
– Поступай, как хочешь, – произнес он, но Алекса уже знала, что получила то, чего добивалась.
Она осторожно отстранила Бевана и поднялась.
– Вези его за мной, – приказала она командующему флота и пошла вперед.
Абдрелик фыркнул, исполняя приказ.
Палатон встал за спиной Руфин.
– Мне казалось, ты сообщила о том, что преследователи отстали.
– Верно, но я не сказала, что мы не получили никаких повреждений, – Руфин окинула взглядом пульт. Отметины и трещины покрывали его прежде гладкую поверхность, кое-где виднелись оплавленные дыры, из которых торчали перепутанные провода. – Аппарат связи разбит полностью.
– И не только он, – заметил Палатон, понимающе улыбнувшись Руфин. – С этим уже ничего не поделаешь. Попытайся исправить все, что можешь. При посадке нас обязательно заметит охрана – посадка будет трудной, тезар, но мы окажемся дома. Так что им не придется долго тревожиться.
– А пока, – ледяным тоном заметила Руфин, – никто не знает, что стало с наследником и его подопечным, и я не могу вести счет в этой командной игре.
– Значит, ты умеешь в нее играть? – Палатон мгновенно отвлекся. Он обнажил зубы и стукнул ногтем пальца по коронке на одном из них. – Однажды мне чуть не вышибли зуб, но я забил решающий гол.
Руфин усмехнулась.
– Я играла в защите, – заметила она и вздохнула. – Может быть, Чо приходит конец, но она все еще отбивается.
– Естественно, – Палатон положил руку ей на плечо. – Я немного отдохну. Позови, если я понадоблюсь тебе.
Руфин кивнула и повернулась в кресле, с сокрушенными восклицаниями ковыряясь в аппарате связи.
Рэнд свернулся в разложенном пассажирском кресле. Палатон осторожно присел рядом, думая, что мальчик спит, но Рэнд спросил:
– Что-нибудь случилось?
– Ничего особенного. При взлете глиссер получил незначительные повреждения. Связь прервана.
Рэнд спустил ноги на пол и сел.
– Здесь есть какая-нибудь еда?
– Ты все еще голоден?
– Еще бы! Я бы съел ту штуку в фиолетовой обертке. Но только не серую кашу!
– Значит, ты предпочитаешь овощной массе углеводы и сахар?
– Это и в самом деле овощи? – Рэнд скорчил гримасу, видя, как Палатон открывает шкаф в салоне и достает припасы. – Нет, этим ты меня не убедишь.
Палатон обнаружил несколько сладких плиток и подал их Рэнду.
– Это поддержит тебя ненадолго. Скоро мы будем дома.
– А если нет, ты еще услышишь, как урчит у меня в животе! – Рэнд развернул плитку и мгновенно проглотил ее, слизнув с пальцев сладкие крошки.
Палатон опустился в кресло, наблюдая, как человек радуется еде. В этом существе была детская непосредственность – вероятно, с возрастом и зрелостью она должна была пройти. Палатону казалось, что если человек лишится способности радоваться, он будет действительно жалким существом. Подобно полноводным рекам, у истоков скрывающимся под землей, радости было необходимо выходить на поверхность, облегчая жизнь. Палатон позволил себе сейчас такую радость, видя наслаждение Рэнда.
Вскоре он задремал, а проснулся оттого, что Руфин тронула его за плечо. Перед пробуждением Палатону снились струйки воды, текущие из разбитых кувшинов, и пыльные могильные плиты с надписями «Ты меня помнишь?» Едва он успел узнать в своем видении надгробный памятник матери, как Руфин разбудила его.
– Что такое?
– Мне удалось частично наладить связь. Она забита помехами, ответить на нее нельзя, – лицо Руфин было серьезным и усталым. – Думаю, тебе будет лучше пойти в кабину и послушать, – она повернулась к Рэнду, который тоже проснулся, – и тебе тоже.
Они столпились в кабине. Руфин наладила связь так, как только было возможно для аппарата, работающего на последнем издыхании. Она переводила сообщения на трейд, и Рэнд постепенно понимал смысл новостей.
– …окружили здание конгресса. Было введено осадное положение, но действия войск оказались недостаточно эффективными. Все присутствующие в здании вынуждены остаться там. Обстрел помешал эвакуации через восточное крыло… Бесконтрольные грабежи в торговых кварталах… – треск прервал сообщение. Палатон удивленно перевел взгляд на Руфин.
– Что все это значит?
– Мятеж, – ответила она. – После покушения в Сету.
– Что?
– Новость о покушении быстро распространилась среди Заблудших.
– Надо остановить их! Мятеж во всем Чаролоне?
– Насколько я поняла, да, – мрачно отозвалась Руфин. – И по всей Чо.
– Этого нельзя допустить…
– Но что ты можешь поделать? – резонно заметил Рэнд. – Им нельзя даже ничего сообщить.
– Я сделаю все, что смогу. Рэнд пожал плечами.
– Тогда пойдем со мной, – он протянул Палатону руку ладонью вверх.
Руфин сказала им вслед:
– Я постараюсь что-нибудь сделать. Мы будем на месте через три часа.
Его волосы еще не высохли, исхудалое тело сжалось в одном из старых костюмов Алексы. Беван сидел, обхватив себя руками, пока она пыталась накормить его. От запаха приготовленной еды у Алексы началась тошнота, и она боролась с желанием устроить охоту и добыть себе мясо – сладкую, красную, истекающую кровью теплую плоть.
Внезапно Беван протянул руку и взял ее за запястье. Ложка в ее руке дрогнула.
– Я знаю их тайну, – сообщил он, – и за это они отравили меня.
– Какую тайну?
Беван смотрел ей прямо в глаза.
– Я могу летать через Хаос, – объявил он. – Я знаю, как они это делают.
– Научи меня.
Он покачал головой и убрал руку.
– Ты не сможешь. И слюнтяи абдрелики тоже не смогут, даже если я скажу им.
– Но ведь ты это умеешь?
Беван решительно кивнул. Он вынул ложку из ее пальцев и принялся с жадностью есть. Алекса сидела рядом, наблюдая за ним.
– Что стало с Рэндом? – вдруг спросила она.
Беван замер. Капля яблочного соуса вытекла из его рта. Он подобрал ее и тщательно облизал палец.
– Не знаю.
– Его забрали чоя и увезли на свою планету.
– Вампиры, – яростно выпалил Беван, – они высосут у него душу.
– ГНаск представил Союзу жалобу – обо всех нас, кого они увезли и отравили… но нам нужен Рэнд. Надо спасти Рэнда, если только еще не поздно.
Беван отвел глаза.
– Но тебя же не отравили.
– Помнишь Аризар? Помнишь верхнюю школу – с мертвыми и сумасшедшими? Им наплевать на то, что станет с нами. Надо забрать Рэнда оттуда.
Беван уронил ложку в тарелку.
– Ты любишь Рэнда больше, чем меня, верно? – прежним, отчетливым голосом спросил он.
Алекса вздрогнула.
– Я люблю вас обоих, и ничего не могу с этим поделать. Но Рэнд никогда не понимал того, что понял ты… Он никогда не понимал, что значит отдаваться полностью…
