— Ладно, займемся вами, — Шангу указал на троддта. —Хозяин Неба, ты, который так заинтересован в этих игрушках, не хочешь ли узнать свою судьбу?
Троддт молчал, думая о чем-то своем, и не обратил ни малейшего внимания на его слова.
— Ну а ты, шутник? — взор хана обратился на Власова.
К своему удивлению, Серж не испытывал ни малейшего страха перед ханом всех ханов.
—Судьба предрешена от рождения, — философски заметил он, — и знать ее мне ни к чему.
Хан рассмеялся, но в его смехе не было веселья.
—Этот молодой куир не боится махать крылышками и кукарекать, —уголки его рта опустились. —Значит, мое суждение о нем неверно! Зато верно другое: скоро вы все равно умрете, хотя и не по моему желанию или приказу.
— Легко сказать, но не так легко сделать, — ответил ему Серж.
В шатре сгустилось напряжение. По сощурившимся глазам хана и его мгновенно помрачневшему лицу стало понятно, что пора готовиться к самому худшему.
—Возможно, я не прав. Докажи, что ты настоящий воин, и примешь достойную смерть в бою. Сразись с моими степняками, докажи свою храбрость. Лицо к лицу, меч к мечу , — произнес он ритуальные слова Черных Всадников.
— Я уже дрался на мечах с одним из лучших центурионов риммов, и ничего хорошего ему эта встреча не принесла, — насмешливо произнес Власов.
— Вот как? — хан задумался. — Хотел бы я услышать эту историю!..
— Пожалуйста. Впрочем, я согласен драться, но при одном условии, — прервал сам себя Серж. — Я буду драться голыми руками.
В глазах хана промелькнуло удивление.
— С любым из моих воинов?
— С любым, которого ты выберешь.
— Надеешься победить степняка? — хан улыбнулся кривой улыбкой. — Да… в тебе больше нахальства, чем в любом нашем мальчишке! Что скажет на это Хозяин Неба?
— Он воин, это его право, — коротко ответил Троддт и снова замолчал.
— Ну что ж, — хан в раздумье потер лоб. — Есть у тебя еще условия?
— Да, одно. Если твой воин проиграет, ты нас отпустишь со всеми нашими вещами и оружием.
Хан расхохотался до слез. Несколько воинов вбежали в шатер, но хан жестом отослал их. Наконец он успокоился.
— Я согласен, — произнес он, в упор глядя в глаза Сержу. — Пошли, посмотрим, каков ты в деле.
Они вышли из шатра. Народ все так же толпился у частокола. Выхватив из ножен отточенный клинок, хан закричал:
— Ондра! Ондра!
По толпе пробежал шумок. Постепенно он превратился в ритмичный крик: «Ондра! Ондра!»
—Что они орут? — Сид обратился к возникшему откуда-то толмачу.
— Друг мой зим-зин, нам предстоит увидеть особый бой. Приготовься к волнующему и жестокому зрелищу.
— Откуда ты… — Сид разинул рот. — Ты что, тоже нездешний?
— Когда-то, я уже подзабыл когда, я был вторым пилотом на торговом корабле. А сейчас я степняк. Забудь об этом, лучше смотри.
Зрители расступились, освободив широкую площадку. По ее периметру встали вооруженные всадники. Каждый из них держал наготове лук.
Подняв руку, вперед выступил хан. Шум вокруг мгновенно стих. Хан заговорил.
— Суть борьбы, — переводил толмач, — состоит в том, что противники дерутся до тех пор, пока один из них не упадет без сил. Затем, если проигравший все еще будет жив, выигравший добьет его. — И тут же переводчик добавил от себя: — Здешние бойцы на удивление искусны…Я знаю твоего противника. Это Рамин, сотенный.
Видно, в этот момент хан назвал второго участника. Вперед выступил широкоплечий воин с обнаженным торсом и взмахнул рукой, приветствуя окружающих. Зрители загудели. Серж шагнул навстречу степняку, с интересом рассматривая его. Степняк был прекрасен. С него можно было бы писать картины. Рельефные мышцы перекатывались по всему телу под гладкой кожей. Выбритая до синевы голова, изукрашенная татуировками, сидела на мощной, мускулистой шее. Весил он раза в два больше Сержа.
Соперники сошлись точно в центре, не доходя нескольких шагов друг до друга. Степняк пару раз подпрыгнул на месте, поводя плечами и размахивая руками. Серж лишь повернул голову влево и вправо, разминая шею.
Бой начался. Противники закружили по площадке, не сводя глаз друг с друга. Первым атаковал степняк, пытаясь ухватить чужака за шею. Но Серж легко увернулся, понимая, что самое главное — не попасть в тиски этого здоровяка. Соперник принял это за слабость и, не раздумывая ринулся в новую атаку. Но Серж уже ждал ее и, отступая, успел нанести два сильных удара по корпусу. Затягивать бой не имело смысла. Степняк сразу тяжело задышал, но все равно попытался ухватить Сержа за пояс и даже задел его правой рукой, но два новых удара, уже в грудь, остановили его. Рамин мастерски владел своим телом, и все же чувствовалось, что теперь он думает не столько о нападении, сколько о защите. Неожиданно он оказался за спиной Сержа и попытался напасть, но Серж снова плавным движением ушел от захвата.
— Бедный парень, ему в первый раз попался настоящий мастер, —выдохнул зим-зин. —Теперь его ждет скорый конец.
И действительно, несколько мгновений спустя, когда Серж оказался в выгодной позиции, его ладонь, как змея в броске, метнулась к шее Рамина. Короткий, резкий удар по горлу прервал жизнь степняка. Он медленно и тяжело опустился на землю.
Зрители застыли на мгновение, затем по толпе прокатился глубокий вздох, заплакали женщины и дети. Несколько мужчин и женщин, прорвав оцепление, выскочили на поле боя.
— Родственники, — пояснил толмач.
Они окружили тело, одна из женщин отерла грязь с его лба и щек, другие натянули на тело черную, расшитую орнаментом рубашку, сложили ему руки на груди, вложили в правую изогнутую саблю и надели на голову боевой шлем. Закончив, женщины рядком уселись на землю и затянули похоронную песню.
Неожиданный исход боя разозлил хана. Он повернулся к Сержу, ткнув пальцем ему в грудь.
— Ты должен был умереть, а не Рамин. Ты все равно заслуживаешь смерти.
Мужчины, уже начавшие расходиться, остановились. Слова хана попали в цель. С глухим ворчанием руки потянулись к рукояткам сабель.
—Предать смерти чужака! —выкрикнул кто-то из толпы.
Воины начали надвигаться на Власова.
— Ты дал слово, хан! — усталым голосом произнес Серж. — Ты при свидетелях обещал свободу мне и моим друзьям, если я одержу победу в поединке.
Хан молча сверлил его глазами. Толпа придвигалась все ближе. Слова Сержа, похоже, не произвели ни малейшего эффекта. Он видел лишь пылающие злобой глаза.
