Ознакомительная версия.
– Но ведь у них есть мои медицинские данные, настолько подробные, что им при желании было бы нетрудно вообще собрать меня заново. Нет, здесь что-то другое.
– Мне, знаешь ли, было не до раздумий. Когда тебе, кадету-первокурснику, среди ночи звонит адмирал Генштаба и приказывает лететь, ты одеваешься и летишь. Если начнешь задавать вопросы, он тебя неправильно поймет.
– Это уж точно. А что было в письменном приказе?
– Представь себе, я его в глаза не видел! И решил, что адмирал Хессман передал пакет лично капитану Димиру.
«Слишком часто он повторяет „я решил“, „мне показалось“… Может, именно это меня и беспокоит?.. Стоп!»
– Ты сказал – Хессман? Ты получил приказ от Хессмана?
– Лично от него, – гордо кивнул Айвен.
– Но Хессман не имеет никакого отношения ни к разведке, ни к Службе безопасности! Он возглавляет прокуратуру. Ох, Айвен, круто все заворачивается…
– Почему? Адмирал – он и есть адмирал.
– Этот тип занимает одно из первых мест в черном списке моего отца. Мало того, что он личный осведомитель графа Фордрозы в Главном штабе, а его офицеры вмешиваются не в свое дело, то есть в борьбу между партиями, – отец подозревает его еще и в растрате армейских фондов. Какие-то махинации вокруг контрактов на постройку кораблей. Когда я улетал, отец собирался подключить к расследованию самого капитана Иллиана, а ты ведь знаешь, что он никогда не заставлял капитана растрачивать свои таланты по пустякам.
– Все это сложновато для моих мозгов. Я даже с навигационной математикой едва справляюсь.
– Брось. Не забывай, что ты не только кадет, но еще и лорд Форпатрил. И, случись что со мной, именно ты унаследуешь наше графство от моего отца.
– Боже упаси! Я хочу быть офицером. Путешествовать по дальним планетам, снимать девочек. А не бегать по этим чертовым горам, пытаясь собрать подати с полуграмотных оборванцев или погасить конфликт на почве кражи курицы, пока он не перерос в междоусобную войну. Я не хочу никого обижать, но, честно говоря, население твоего графства – самое дремучее и упрямое на всем Барраяре. Может быть, ты не знаешь – за Дендарийским ущельем люди живут в пещерах! – Айвен сделал страшные глаза и содрогнулся. – И они этим довольны!
– Да! Там огромные, просторные пещеры! – подхватил Майлз с ностальгическим вздохом. – Когда свет падает под определенным углом, их своды переливаются разными цветами…
– Если мне все-таки суждено унаследовать какое-нибудь графство, молю Бога о том, чтобы это была городская местность, – прервал его практичный лорд Форпатрил.
– Насколько помню, у нас нет ни одного подходящего в этом смысле старшего родственника, – усмехнулся Майлз. Он хотел вернуться к прежнему разговору, но тема наследования и родства прочно завладела его мыслями. По бабушке со стороны отца он прямой потомок принца Ксава и самого императора Дорки Форбарры. Мог ли подумать великий император, что его собственный прапраправнук так вольно обойдется с законом, введением которого он положил конец междоусобицам и разбою многочисленных графских армий!
– А кто твой наследник, а, Айвен? – осведомился Майлз, глядя на дендарийские корабли, но думая не о них, а о Дендарийских горах. – Лорд Фортейн, по-моему?
– Ага. Но боюсь, ему недолго осталось – больно стар, и здоровье, говорят, совсем никуда. Так что вряд ли он меня переживет… Жаль, что законы наследования действуют только в одну сторону. Если бы можно было и наоборот, он оставил бы мне кучу денег.
– И кому теперь достанется эта куча?
– Дочери. Титул перейдет графу Фордрозе, а он ему даром не нужен. Вот от денег граф бы не отказался. Но чтобы заполучить и то, и другое, ему нужно жениться на лордовой дочери, а ей, между прочим, под пятьдесят.
Братья помолчали, задумчиво глядя в пространство.
– А вдруг в бумаге, которую получил Димир, когда я свалил от него, нам приказывали возвращаться домой или изменить маршрут? – внезапно заволновался Айвен. – Тогда получается, что я уже три недели в самоволке! Он мне все личное дело испортит после этого! Слава Богу, хоть шагистика в качестве наказания отменена.
– Димир получил новое распоряжение при тебе? – вытаращил глаза Майлз. – И ты не узнал, о чем там речь?
– Я был готов пожертвовать чем угодно, лишь бы смыться. Глупо было упускать такую возможность. Знаешь, какая была девчонка! Жаль только, я не прихватил с собой комм!
– Ты бросил свой комм на катере?!
– Я же говорю – все забыл из-за той девчонки. Потом-то я вспомнил, но Димир к тому моменту уже начал совещание, так что если бы я вернулся за коммуникатором, он бы и меня захомутал.
– Ты безнадежен, – покачал головой Майлз. – Не припомнишь ли ты, как выглядел сам пакет с приказами? Какой он был? Может, что-нибудь показалось тебе необычным в нем?
– Это точно! Во-первых, его доставил императорский курьер… Там было – дай-ка припомнить – четыре дискеты: зеленая – разведка, две красных – служба безопасности, голубая – оперативный командный пункт. И пергаментный свиток, конечно.
«По крайней мере наблюдательность ты от наших предков унаследовал, – подумал Майлз. – Интересно, что это за чувство, когда память схватывает все подряд, а потом мозги не в состоянии привести гору информации хоть в какой-то порядок? У Айвена в голове творится то же, что и в комнате».
– Постой-ка, – спохватился он. – Ты сказал «пергаментный свиток»?
– Ну да. Ты просил припомнить, что в пакете было необычного. Это показалось мне необычным.
– Ты хоть представляешь, как… – Майлз грохнулся на кушетку, схватившись за голову. Братец не просто идиот, он генерирует телепатическую энергию, которая и других превращает в идиотов. Надо будет доложить это барраярской разведке – пускай используют его в качестве секретного оружия.
– Айвен, на пергаменте теперь пишут только три вида документов: официальные указы Совета графов или Совета министров и некоторые распоряжения Совета графов своим членам.
– Я это знаю. Ну и что?
– А то, что, будучи наследником графа Форкосигана, я вхожу в число младших членов этого Совета.
– Прими мои соболезнования, – отмахнулся Айвен, переводя взгляд на купол. – Как ты думаешь, какой из этих кораблей самый скоростной – иллирианский крейсер или…
– Ты никогда не догадывался, что твой двоюродный брат – провидец? Не веришь? А хочешь, я скажу тебе, какого цвета лентой перевязан этот свиток?
– Зачем? – раздраженно спросил Айвен. – Я и так знаю. Она была…
– Черной! – перебил Майлз. – Черной, понимаешь, идиот?! С этого надо было начинать, а ты даже не вспомнил!
– Эй, знаешь что? Я уже от твоих родителей наслушался всяких оскорблений, а теперь еще от тебя… Погоди, а откуда ты знаешь про ленту?
– Я знаю не только это, но и то, что было в бумаге. – Майлз вскочил и заходил по пандусу. – И ты догадался бы, что там, если бы хоть на секунду задумался. Хочешь веселую загадку – специально для тебя? Что такое – белое, изготавливается из бараньей шкуры, связывается черными ленточками, отправляется за тысячи световых лет и теряется в полете?
– Если это, по-твоему, веселая загадка, то…
– Сдаешься? А вот что это такое, – голос Майлза упал до свистящего шепота, от которого Айвен даже вздрогнул. – Это смерть! Измена! Гражданская война. А еще – предательство, саботаж и почти наверняка – умышленное убийство. Зло…
– Послушай, ты случайно не наелся опять этих препаратов, на которые у тебя аллергия? – испуганно спросил кузен.
Майлз в эту минуту и впрямь выглядел безумцем. Его охватило неодолимое желание взять Айвена за плечи и тряхнуть что есть силы – может быть, тогда факты, хаотично перемешавшиеся у него в голове, выстроятся в логическую цепочку.
– Если во время остановки на Бете были повреждены маршевые двигатели корабля Димира, его не скоро хватятся. В посольстве Барраяра знают, что корабль улетел на выполнение задания, вошел в п-в-туннель – а кто может сказать, появился он с противоположной стороны или нет? Какой отличный способ замести все следы…
Ознакомительная версия.
