– Инна! – позвал меня Рома.
– Мы проводим, – сказал Дима, отлавливая меня у дверей.
Мама дорогая, роди меня обратно. Как в теории, так все это хорошо воспринималось, а сейчас я даже не знаю, что делать. А эти-то два собственника… Ты смотри, как быстро адаптировались, даже я пасую, а они уже открыты экспериментам. Сделав морду кирпичом, я вышла из командирской каюты. Рома и Дима следом. Никто меня больше не трогал, никто ни на что не намекал, но их взгляды я чувствовала спиной, и это не давало расслабиться.
Уже возле своей каюты я развернулась к ним, собираясь попрощаться.
– Спокойной ночи. – Мой голос прозвучал хрипло.
– И тебе спокойной ночи, – ответил Рома, Дима просто кивнул.
Они еще немного постояли и развернулись, чтобы уйти. Я смотрела им в спины, кусала губы и… решилась.
– Останьтесь! – вышло громко и даже немного истерично.
Аттарийцы остановились и снова обернулись ко мне. В их глазах застыл вопрос, и я кивнула. После развернулась и первая исчезла в каюте. Сердце стучало так громко, что его удары отдавались в ушах.
– Кино включить? – услышала я приглушенный голос Симы.
– Брысь, зараза, – зашипела я.
– Да пожалуйста, я как лучше хотела, – оскорбилась она. – Могу музычку. У меня тоже есть.
В этот момент двери тихо зашипели, и я выпала в осадок, уже офигевая от своей смелости. Что я с двоими делать-то буду? Ох, залюбят Инусю, ох залюбят… Выжить бы только. И я положилась на старый добрый русский авось, он вывезет.
– Если ты не уверена, – начал Рома, и я закрыла ему рот рукой, не давая себе возможности передумать окончательно.
Рома накрыл мою руку своей, и я почувствовала, как его губы скользят по моей ладони, спускаются к запястью, и я закрыла глаза, позволяя приятным мурашкам пробежаться по телу. А когда вновь открыла глаза, лицо Димы было настолько близко, что я задохнулась от предчувствия поцелуя. Рома отпустил меня, и Дима подхватил на руки, заставляя скользнуть вверх по его телу. Он делает шаг, склоняется, и я уже лежу на неожиданно увеличившейся постели. Ардэн накрыл меня своим телом, продолжая жадно целовать и вырывая из груди стон за стоном, не давая опомниться и подумать о чем-либо.
Рома опустился рядом. Я почувствовала, как его пальцы гладят мою щеку, шею, плечо… Дима отстранился, и ладонь Ромы накрыла холмик моей груди. Я повернулась в его сторону, и он тут же завладел моими губами, продолжая исследовать рукой мое тело.
– Ох, мамочки, – всхлипнула я, когда меня приподняли и стянули платье.
– Маленькая, – шепнул Рома, лаская мою шею губами.
Он нарисовал влажную дорожку поцелуев до моей груди, судорожно вздохнул и накрыл вершину губами, втягивая в себя напряженный сосок, прикусывая, жаля кончиком языка. Я плавилась под его ласками, и трусики поползли вниз, увлекаемые руками Димы. Он покрыл поцелуями внутреннюю сторону моих бедер. Ладонь Ардэна накрыла мое естество, нежно поглаживая увлажнившиеся складочки, и пальцы скользнули в лоно. Я вскрикнула, и Рома поймал этот крик губами. Его язык скользнул мне в рот, исследуя его, сводя с ума откровенностью и чувственностью поцелуя.
Дима развел широко в стороны мои ноги и коснулся губами напряженного бугорка клитора. Я подалась ему навстречу и громко застонала, зарываясь пальцами в светлые волосы. Это было невероятно – ощущать сразу два жадных рта, терзавших мое тело. Непривычно, но упоительно сладко.
Язык Димы кружил вокруг клитора, пальцы продолжали ласкать лоно, а Рома то целовал мои губы, то вновь ласкал соски. Я кричала, извивалась и молила их о пощаде, мечтая, чтобы они ни за что, никогда не слушались этой мольбы. Оргазм был таким мощным, что на мгновение у меня потемнело в глазах. Я выгнулась, прижимая голову Ромы к своей груди, и понеслась к звездам…
– Я хочу вас, – простонала я в губы Димы, когда он вновь поднялся и навис надо мной.
Они все еще были одеты, и это так мешало. Ткань их комбинезонов казалась сейчас грубой, она терла мою ставшую вдруг невероятно чувствительной кожу. Вызывала желание разорвать ее в клочья и ощутить под пальцами горячие мужские тела. Путаясь и ругаясь, я принялась расстегивать отвратительные комбинезоны, стягивая их с широких мускулистых плеч. Мужчины улыбались, глядя на мое нетерпение.
– Чудо наше, – прошептал Рома, ловя мое лицо в ладони.
– Единственное на двоих, – сказал Дима, лаская мою шею.
Мои ладони заскользили по обнажившимся телам. Я обрисовывала рельеф их мускулов, прошлась кончиками пальцев по мужским соскам, с наслаждением слушая их тяжелое дыхание. Мои, мои! Я целовала их тела, вновь подставляла губы, когда мои ладони сомкнулись на их членах и заскользили вверх-вниз. Мужчины негромко застонали, и мне захотелось, чтобы эти стоны стали громче. Мне так хотелось сейчас разорваться, чтобы любить их в полной мере, не деля ласки.
Но долго дразнить себя они не позволили. Меня поставили на четвереньки. Рома обнял меня за бедра, и его естество скользнуло в мое влажное нутро, заполняя до предела. Я вскрикнула и на мгновение закрыла глаза, наслаждаясь этим ощущением единения. Затем поманила к себе Диму и вновь обняла пальчиками налитой ствол.
– Ты такой красивый, – хрипло произнесла я, впервые разглядывая его член.
Затем коснулась языком головки, слизывая каплю влаги, тихо застонала от удовольствия и втянула его естество в рот. Дима откинул голову, губы его приоткрылись, и с них сорвался глухой стон, пьяня меня еще больше. Я закрыла глаза, отдаваясь на волю двух мужчин.
Рома брал меня неспешными толчками, то почти покидая, то опять заполняя меня до самого предела. Эта неторопливость сводила с ума. Мне хотелось резче, мне хотелось еще глубже, сильней, так, как он уже неоднократно брал меня. Но Рома, словно издеваясь, продолжал свою сладкую пытку, одновременно поглаживая пальцами клитор.
Мой светловолосый легар зарылся пальцами мне в волосы и теперь помогал, насаживая мой рот на собственное естество. Он двигался в одном ритме с Грейном, никуда не спеша, наслаждаясь мной и своими ощущениями. Я начала сама двигаться навстречу Роме, пытаясь вынудить его брать меня быстрей, и тут же получила несильный шлепок по ягодице. Мужчины негромко рассмеялись на мое возмущенное мычание. Ардэн отступил, и Рома уложил меня на спину, вновь входя в меня.
Мои пальцы комкали простыню, я кусала губы, в какой-то момент ощутив во рту привкус крови. Хриплые стоны прорывались наружу, и их выпивал Дима, завладевший моими губами. Мир взорвался, снова кружа меня в чувственном фейерверке. Я впилась пальцами Роме в ягодицы, вынуждая прижаться ко мне так тесно, словно хотела прирасти к нему. Грейн громко застонал, в последний раз вонзаясь в горячее лоно, и уронил голову мне на плечо. Когда он немного отдышался и посмотрел на меня, на его губах играла улыбка.
