– Много лет назад к нам попала женщина, такая же красивая, как ты. – Дита почувствовала, как у неё участилось сердцебиение.
– Как давно это было?
– Примерно полторы тысячи лет назад! – охотно ответил на её вопрос мужчина. – Она разговаривала на языке, на котором я сейчас общаюсь с вами.
– А русский? Откуда вы знаете русский язык?
– А! Это…. Я же уже говорил – к нам на планету довольно часть попадают люди с других планет. Двое или трое говорили на этом варварском наречии.
– Где они сейчас?
– Они все погибли, разумеется. Все, что осталось от них – это несколько фрагментов зубов и запись из речи. Как видите, мы запомнили несколько ослов из их лексикона. – не без гордости сказал чиновник. – Впрочем, мы отклонились от цели моего сегодняшнего визита. Верховный Служитель Южной Империи ждет вас в зале для приема гостей через один час. – он взял из рук солдата, сопровождавшего его, стеклянные песочные часы традиционной для этого «инструмента времени» формы, как-то по особому, властно, поставил их на парапет ограждения открытой площадки, на которой, собственно, и состоялось «свидание» бессмертной и высокого представителя здешнего властелина. Его жест недвусмысленно говорил: решение принято и обжалованию не подлежит. «О, кей!» – решила Дита. – «Раз – так, то тогда и вы ждите сюрпризов»!
Охранники в черном сомкнули строй. Бессмертная остановилась, взглянула на стеклянный «хронометр». До истечения назначенного времени оставалось еще граммов тридцать песка. Или около того.
Наконец, последняя песчинка упала на ворох таких же светло-серых камушков в нижней части «приталенной» стеклянной колбы. Копья разомкнулись, Дита шагнула вперед.
Однако за её спиной пики сомкнулись вновь, преграждая путь остальным членам экипажа яхты.
– Они – со мной! – властно сказала она начальнику стражи, безошибочно определив его статус по металлическому панцирю – единственному, у кого он был из присутствующих здесь.
«Начкар» отрицательно покрутил головой – дескать, никаких особых указаний на этот счет не поступало. Тогда элойка демонстративно развернулась, пошла обратно, вниз по лестнице, на которую они все только что поднялись.
– Постойте! – остановил её чей-то незнакомый голос – спокойный и властный. – Можете проходить все. Только сдайте охране оружие.
Мужчина, появившийся в величественном портале великолепного дворца, несомненно, и был тем самым «Верховным Служителем», о котором час назад говорил чиновник в светлом костюме.
– Нам нечего сдавать! У нас нет оружия! – ответила Дита, направляясь к дворцу. – Мы – простые коммерсанты, извозчики. Я и мой муж зарабатываем на том, что предоставляем в аренду наше судно.
– Можете эту байку «скормить» вон ему! – с легкой иронией ответил высокий мужчина, подняв подбородок в сторону «утреннего» чиновника и зачем-то поправив у себя на плечах белоснежную накидку из серебристого меха. – На торговых судах, насколько я понимаю в людях, ни один матрос никогда не отдаст свою жизнь за жизнь капитана. На военном – да. Но на гражданском…. Кстати. Я лично хочу принести свои извинения за вчерашний инцидент. Поверьте – это была чистая случайность. Виновник – наказан, как вы уже знаете. Мы искренне скорбим из-за смерти члена вашей команды. Мы готовы помочь вам похоронить его согласно всем обычаям, которые существуют у вас. Что вы предпочитаете? Сожжение? Скармливание животным? Может, ваша команда желает устроить трапезу из усопшего? Говорите! Мы знакомы с самыми диковинными обрядами прощания с умершими и погибшими. Может, желаете похоронить вашего матроса в море?
– Видите ли…. – под напором предложений «главного служителя» Дита даже как-то растерялась. – Я думаю, все-таки хоронить моего человека рановато.
– Вы желаете дождаться, когда он начнет разлагаться?
«Хрен вы от него этого дождетесь»! – весело подумала элойка, оглядываясь назад, ища глазами «непутевого».
Заречнев перехватил её взгляд, все понял правильно. Слегка пошатывась, он подошел и встал рядом с бессмертной.
– Вот, собственно, тот, о котором мы только что говорили! – насмешливо сказала Дита, глядя в глаза высокому мужчине. – У нас не принято хоронить живых. А у вас?
– Всякое бывает! – не растерялся Верховный Служитель. – Ну, что же. Я очень рад, что все обошлось, и ваш матрос жив. Тогда позвольте мне, согласно нашим обычаям, сделать вам и вашему подчиненному небольшие подарки.
Он поднял вверх указательный палец. Тотчас же из темного проема огромной дворцовой двери показались две фигуры. Один воин нес на вытянутых руках меч, в богато изукрашенных ножнах, второй – кольчугу, матово отливающую серебром в свете восходящего светила.
– Меч, уважаемый командир Дита! – сказал он, лукаво взглянув на элойку, не ожидавшую услышать от него свое имя. – Он – для тебя. По нашим представлениям, командир, воспитавший своих воинов так, что они готовы пожертвовать своей жизнью ради – его, достоин самых высоких оценок. Этот меч – знак признания твоих успехов и, надеюсь, залог нашего взаимовыгодного сотрудничества.
«Ах, вот оно что»! – подумала элойка, сделав вид, что внимательно рассматривает меч, возложенный на небольшую белую подушку. – «Не иначе, чего-то хочет. И это «что-то» для него очень важно. Наверное, помощи в войне просить будет. Впрочем, мы-то со своей стороны торопить события не будем. Хотя ход – хороший». – признала она. – «Лучше меч подарить и кольчугу, добиваясь своих целей, чем гноить в тюряге – по той же причине».
– Кольчуга предназначена вашему храброму воину (Дита сразу обратила внимание на эту, вторую кряду «оговорку» про воина), несомненно, такому же отважному, как и остальные члены вашей команды.
«Несомненно!» – мысленно согласилась с ним элойка. Но вслух она ничего не сказала. Она заметила, что Заречнев едва не свалился на каменную поверхность, принимая увесистый дар местного владыки. Она встретилась глазами с Дягилевым, кивнула головой. Евгений выскочил вперед, подхватил кольчугу и падающего курсанта.
– Спасибо! – вежливо поблагодарила она Верховного Служителя. Она развернулась и быстро пошла к выходу, оставив того в полном недоумении. Он не привык, чтобы здесь, в Южной Империи кто-то без его разрешения поворачивался к нему спиной и паче того – уходил с аудиенции.
Однако ему ничего не оставалось делать, как признать факт завершения его собственного приема после того, как гости подхватили на руки потерявшего сознание матроса, дружно понесли его обратно в дом, который им отвели для проживания. В таких союзниках он нуждался сейчас больше всего.
