Ознакомительная версия.
– Пошли, – подтолкнул его Глеб. – Сканируй оборудование. Нам нужно отыскать цепь питания и подать энергию на механизм запирания.
– Цепь я найду. Но энергия?..
– Запитаем от наших бронескафандров.
– И полностью обесточим их?
– Зато останемся живы, – отрезал Глеб.
* * *
Через некоторое время огромные сегменты бронеплит вздрогнули, начиная смыкаться.
Кирсанов присел.
– Что твои сканеры? – Дымов опустился на пол ангара рядом с ним. Сервомускулатура едва работала, им пришлось отдать по восемьдесят процентов энергии своей экипировки, чтобы сомкнуть бронеплиты корпуса фрегата.
– Сейчас. Произошел сбой из-за недостаточного питания. Перезапускаю.
– Стивен, Айла, подойдите сюда. Нам нужна энергия. Распределим ресурс накопителей поровну, тогда мы все сможем еще некоторое время двигаться, – приказал по связи Дымов.
…
Перезарядка накопителей заняла некоторое время. Пока Стивен возился с устройствами передачи энергии, Андрей вновь задействовал «Аметист», сканируя структуру космического корабля.
– Ничего не понимаю… – наконец произнес он, транслируя данные Глебу. – Тут в конце ангаров внутреннего космодрома шлюзовая камера.
– За ней начинается коридор. Вполне подходящий для человеческого роста, – Дымов с не меньшим удивлением рассматривал полученную схему. Похоже, корабль не так уж и прост… Его стержневая часть загерметизирована.
– Нужно разведать, что там, за переборкой.
– Я пойду, – Дымов встал. – Зарядите полностью мой скафандр.
Стивен вопросительно посмотрел на Андрея.
Похоже, они знают друг друга лучше, чем стараются показать, – мысленно отметил Дымов.
Кирсанов кивнул.
– Глеб, я буду корректировать твое продвижение отсюда.
* * *
Миновав шлюзовую переборку, Дымов осмотрелся, оценивая конфигурацию оборудования в наиболее защищенной стержневой части необычного космического корабля.
Сканеры бронескафандра, работающие в тандеме с усовершенствованным «Аметистом» Кирсанова, транслировали достаточное количество данных для формирования полноценной картины окружающего.
Первое впечатление, составленное на основе анализа структуры слоя наружных отсеков, оказалось неверным.
Точнее сказать – корабль хранил в своей конструкции загадку, странный, с точки зрения человека, и уж никак не приемлемый для машин гибрид технических решений.
Откровенно говоря, Глеб был обескуражен картинами, открывшимися взору в пределах третьего, внутреннего корпуса фрегата.
Если в границах первого и второго корпусов отсеки не имели герметизации (на период атмосферного маневрирования их временно закрывали сконфигурированные по форме корпуса суспензорные поля) и являлись абсолютным царством машин, для которых воздух – лишь помеха в бою, то за шлюзовой переборкой он встретил условия внутренней среды, подходящие для людей. Данный факт опровергал предположение, что искусственный разум, создавая принципиально новый тип космического корабля, стремился лишь к его максимальной боевой эффективности, собираясь использовать каждый кубический сантиметр внутреннего пространства с наибольшей функциональностью.
Либо я чего-то не понимаю, – подумал Глеб, убедившись, что внутри отсеков третьего корпуса присутствует пригодная для дыхания атмосфера. Кроме того, здесь появились нормальные коридоры, рассчитанные под человеческий рост, все механизмы и кибернетические компоненты оборудования были спрятаны за декоративной облицовкой.
Полный бред.
Зачем машинам создавать условия для пребывания людей на борту?
Сканирование завершилось, и на проекционном забрале гермошлема появилась схема обнаруженных коммуникаций.
Объем внутреннего пространства, защищенного третьим корпусом, оказался небольшим. Отсеки тут располагались в иной плоскости, они не повторяли геометрию фрегата: на смоделированной схеме Глеб видел кольцевой коридор, от которого к центру палубы, похожей на двояковыпуклую линзу, вели восемь радиальных тоннелей, расположенных через равные промежутки.
Добравшись до первого из них, Глеб поймал себя на мысли, что не встретил противодействия продвижению, – в коридорах не располагалось никаких следящих устройств или систем, ограничивающих доступ.
Он свернул в радиальный проход. По обеим сторонам тоннеля располагались входы в помещения, массивные люки, рассчитанные на аварийную герметизацию в случае декомпрессии, были плотно закрыты, и он пока не стал предпринимать попыток проникновения внутрь.
– Андрей, на борту пусто. Следуйте моим маршрутом. Я попытаюсь проникнуть в помещение главного поста управления.
– Понял тебя. Мы идем.
* * *
Похоже, что система внутренней безопасности корабля бездействовала.
Глеб успел осмотреться в зале центрального поста, прежде чем к нему присоединились Стивен, Андрей и Айла.
Прозрачные, чуть изогнутые планшеты устройств голографического воспроизведения поднялись над консолями управления, как только он переступил порог рубки, одновременно заработали микролазеры стек-голографов; их излучение, проходя сквозь тонкие прозрачные пластины, сформировало объемные стереомониторы, на пультах управления, перед которыми были установлены кресла, подсветились сенсорные текстоглифные панели. Прикосновение к каждому из условных изображений запускало определенную командную последовательность – это был привычный интерфейс, вполне понятный бывшему офицеру Земного Альянса.
Очень странно, – подумал Дымов. – Корабль вроде бы построен мыслящими машинами колонистов?
Не склонный к авантюрам Глеб пока что остерегался прикасаться к секциям сенсорных панелей, хотя расшифровка многих текстоглифов была ему отлично знакома.
Например, этот инициирует работу генераторов гиперсферной частоты, включая канал межзвездной связи, вот тут запускаются командные последовательности тестовых режимов, – он медленно двигался вдоль вереницы боевых постов, стараясь понять конфигурацию оборудования и схем управления необычным фрегатом.
– Рубка управления, адаптированная под человека, – просто подарок судьбы, да, Глеб? – произнес Стивен, садясь в кресло.
– Осторожнее! – Дымов резко обернулся, осуждающе посмотрев на Райта.
– Я же ничего не трогаю!
– Датчики давления! – зло ответил Глеб, но было поздно: встроенные в кресло сенсоры уже восприняли вес человеческого тела, спинка и подлокотники немного изменили положение, подстраиваясь под Стивена, затем на консолях активированной секции появилось несколько индикационных сигналов, и одновременно Глеб, привычный и более восприимчивый к ритмике прямого нейросенсорного соединения, почувствовал, как сторонняя сила коснулась его рассудка.
Ознакомительная версия.
