— Ты не связывалась с «Чиспой»? — спросил я Ильдико.
— Каждые пять минут с момента атаки квасттов. Но они не отвечают. Из-за мусора в воздухе действие лазеркома ослабляется, и Джо просто не ловит наш луч. Или он все еще сопровождает капер и находится вне нашей зоны.
— Ты можешь укрыться в шахте лифта?
— Нет. На пути слишком много неустойчивых обломков, которые могут рухнуть. Мне не хотелось бы рисковать и оставлять Шнайдера одного и самой разведывать дорогу. Может быть, вдвоем у нас что-нибудь получится — когда ты доберешься сюда.
— Понял. Делаю марш-бросок через пару минут.
Квастты прекратили обстрел корпуса Г2, который теперь представлял собой очень живописные развалины, и принялись за северный отсек. Маска шлема автоматически подстроилась под загрязненный воздух, и я отлично видел посадочную площадку хопперов. Заметят ли бомбардировщики мою пробежку с пленником за плечами? Конечно, у них есть инфракрасные сканеры, но жар от разбросанного повсюду горящего мусора поглотит наше с Мацукавой теплоизлучение. Жаль только, что у меня больше нет защитного пончо, которое теперь укрывает Олли Шнайдера.
Прикрепленный к антиграву Мацукава легко проплывал над землей, не требуя от меня никаких усилий. Надо только вспомнить навыки бега с препятствиями и сделать хороший рывок через пелену дыма и сеть зеленых лучей. Ильди выступала в качестве болельщицы в этом соревновании со смертью.
Я почти добрался до укрытия в целости и сохранности, но меньше чем за дюжину метров от площадки попал правой ногой в ловушку из развалин хоппера, перекувырнулся через голову плюхнулся на землю и подняться уже не смог. Наша переговорная частота завибрировала от матерной брани.
— Держись. Я уже иду, — прервала мои изощренные проклятия Ильдико.
И она пошла — в этот момент один из бомбардировщиков заметил подозрительное движение на земле и выстрелил из мелкокалиберного актинового оружия. Белый луч ушел в камень в трех метрах слева от меня, другой взметнул песок почти что под ногами у Ильди. Скрипун отлично видел нас через инфракрасный сканер, но, очевидно, стреляет он через оптический прицел, а не с помощью самонаводки, иначе бы нас уже не было.
Подбежала Ильди и усадила меня. Еще один выстрел — и снова промах.
— Забирай его, черт подери! — Я бешено закивал головой в сторону Мацукавы. — Забудь обо мне.
— Да пошел ты, — ласково проговорила Ильди.
Через мгновение она накинула на меня портативный антиграв. Остаток пути я проделал примотанный к Джиму, волоча руки и ноги по земле и уворачиваясь от выстрелов и огненных всполохов. Квасттовский стрелок выпустил прощальный пучок актиновых лучей, но мы уже укрылись в импровизированном бункере, куда не доставал его сканер. Груда железа, ранее бывшая хоппером-три, сломала поршень лифта у самого основания, так что круглая площадка накренилась под углом тридцать градусов. Она-то и послужила нам надежной защитой против стрельбы и бомбардировки основной части здания.
— Спасибо еще раз, — выдохнул я, не веря в собственное спасение.
— Держись, ковбой. Пора спешиваться.
Она сняла антиграв и осторожно опустила меня на землю. Боль в голени усиливалась, правая штанина разбухала от крови. Усевшись, я потянулся к поясу за аптечкой, а Ильди с помощью лазерного лезвия разрезала мою штанину, чтобы обследовать рану. Лежащая неподалеку куча, едва различимая на фоне камней, оказалась Шнайдером, укрытым маскировочным пончо. Около него валялся гранатомет — и тут я вспомнил, что потерял свой в этой страшной суматохе.
После небольшой передышки бомбардировщик снова открыл огонь. Актиновые лучи по-прежнему били перпендикулярно вниз, по площадке лифта, разбрасывая во все стороны крошки металлокерамики. Осознав тщетность нападения, он прекратил стрельбу, а тем временем фотонные пушки разносили в мелкие осколки восточное крыло. Следующим делом скрипуны разрушили центральный блок. А потом сменят позицию и зеленые лучи проникнут под наш зонт и превратят нас в хорошо прожаренные тосты.
— У тебя открытая рана с переломом или трещиной голени, — сообщила Ильдико. — Но хотя бы смещения кости не произошло и нога прямая. Дай мне каких-нибудь тряпок и широкую ленту.
— Пустяки, не обращай внимания. Твое пончо у тебя?
Она немало удивилась.
— Да, конечно. Неужели ты думаешь, что мы должны убежать отсюда, вместо того чтобы спрятаться в шахте?
— Это ты убежишь — вместе с пленниками. А я остаюсь здесь. Прикрепи Шнайдера к антиграву поверх этого парня. Возьми мое пончо, закутай их как можно плотнее и марш к туко.
— Но…
— Это приказ, лейтенант.
— Антиграв поднимет троих, — возразила она.
— Но мы все не спрячемся под одним пончо! — яростно выкрикнул я. — А теперь шевели своей гребаной задницей! Скрипуны притащат сюда свои большие пушки, как только покончат со зданием.
Продолжая бормотать что-то невнятное, но крайне недовольное, она привязала Шнайдера и Мацукаву друг к другу, так чтобы здоровый офицер послужил матрасом для раненого предателя. Я же занялся перевязыванием собственной голени, вколол в вену лошадиную дозу болеутоляющего и антибиотиков, а в качестве шины использовал ставший ненужным гранатомет.
— Подай мне руку, — попросил я Ильдико. — Я буду ковылять в другую сторону от вас, чтобы хоть как-то отвлечь скрипунов. Терпеть не могу сидеть на месте и ждать, пока меня прикончат.
Она помогла мне подняться.
— Я свяжусь с «Чиспой» по лазеркому, как только окажусь на туко. Должна сказать, работать с тобой — это настоящая честь для меня… даже несмотря на то, что ты сраная ковбойская задница.
— Взаимно, крошка-бульдожка. А теперь, вали отсюда!
Она взяла огромный куль из двух неподвижных тел и повернулась, чтобы идти, но в то же мгновение зеленый луч ударил по платформе. Бесформенная куча издала протяжный вопль и медленно осела.
Я не сразу понял, что же рухнуло на меня, и только через пару секунд признал Ильдико, практически невидимую в защитном пончо. В падении она дала мне здоровенного пинка, и я опрокинулся прямо на упакованных пленников. Сверху посыпался разный мусор и осколки — после очередных двух выстрелов. Со страшным скрипом платформа поехала вниз.
Я вцепился в голову Оливера Шнайдера, нимало не волнуясь, не скрутил ли я этому ублюдку шею. Лежа на животе и практически ничего не видя из-за шлема, я ожидал последнего удара металлокерамической плиты, изрешеченной канонадой зеленых лучей.
Ударом Ильдико сшибло с ног, по крайней мере ноги ее болтались в воздухе. Платформа промахнулась всего на каких-нибудь три метра, и на нас обрушились всего лишь куча пыли и облако дыма.
