– Ладно, как скажете. Что еще для вас сделать?
– Мне нужны помощники, но я не могу отрывать от работы своих офицеров, в Академии и без того не хватает людей.
– Обратитесь в отдел кадров Адмиралтейства, я прикажу им дать вам любого, кого назовете.
Такого великодушия от Дагани я, честно говоря, не ожидал.
– Сэр, даже не знаю, как вас отблагодарить…
– Сделайте уступку сенатору Боланду, хоть самую малюсенькую. Не слишком ли многого я от вас требую, капитан?
Малюсенькую? Пожалуй, это действительно слишком много.
– Извините, сэр, но… Адмирал ехидно фыркнул.
– Не знаю, Сифорт, чем вы его так запугали, но он в разговорах со мной почему-то больше не упоминал о своем сыне. Ну, погодите, когда-нибудь я это выясню.
– Могу рассказать вам об этом прямо сейчас.
– Не надо, – хихикнул Дагани, – я догадываюсь, этого мне достаточно. А теперь, Ник, разрешишь мне немного вздремнуть?
– Конечно, сэр! Разумеется! Отдыхайте!
– Удачи вам в поисках, я помолюсь за вас.
– Спасибо, сэр.
– Доброй но…
– Адмирал! – выпалил я.
– Что?
Мне мерещилась тень сержанта Дарвина Свопса. Пришлось набраться духу и признаться начистоту:
– Недавно я совершил нехороший поступок, угрожал капитану Хигби из отдела кадров, наврал ему, будто у меня есть влиятельные друзья, которые могут стереть его в порошок. – Я затаил дыхание, ожидая взрыва негодования.
– Ник Сифорт, вы слишком честный человек, – спокойно, с усталым вздохом произнес Дагани.
– Не понимаю вас, сэр.
– Видите ли, молодой человек, вы знаете только один космический флот, а на самом деле их два. Один флот охраняет планеты и торговые корабли, сражается с космическими чудовищами. Это настоящий боевой флот. А второй флот, с которым приходится иметь дело мне, ведет сражения на другом фронте. Мы, тыловые бойцы, выбиваем средства для строительства новых кораблей, организуем снабжение, короче, занимаемся совсем другой работой. Первый флот, в котором служили вы, держится на кристальной честности своих офицеров. Во втором флоте дело обстоит несколько иначе. Мы политики, молодой человек, а политика – не вполне чистое дело. Мы вынуждены принимать сынков сенаторов вне конкурса, вынуждены скрывать от журналистов неприятную правду, вынуждены делать много всякого такого, что противоречит привычному вам понятию чести. Такова плата за новые корабли, за высокий конкурс в Академию. Все это делается в интересах настоящего боевого флота. Вот и вам тоже пришлось применить нечестный прием, чтоб заполучить нужного вам офицера. Вы тоже действовали не в своих интересах, а ради Академии. Открою вам маленький секрет: Хигби жаловался мне на вас еще три дня назад. Я убедился, что мы не ошиблись, назначив вас на этот ответственный пост. Вы умело деретесь за свою Академию. Так что, Ник, выбросьте все это из головы, не корите себя, не мучайтесь мнимой виною.
– Есть, сэр.
– Доброй ночи. – На этом Дагани положил трубку. Неплохо, кадет. Образ Свопса медленно таял.
– Что? – вырвалось у меня.
– Я ничего не говорил, сэр, вам показалось, – удивленно пролепетал Адам.
– Да я не с тобой разго… – Я прикусил язык. У Адама и без того хватает поводов считать меня сумасшедшим. – Адам, иди спать, только вначале вызови машину и вертолет, пусть прибудут сюда к утру.
– Есть, сэр.
Он ушел в свой номер. Я разделся, лег, выключил свет. Надо было набраться сил и наглости для следующего хода. Наконец я снял трубку, набрал номер.
– Дежурный отдела кадров лейтенант Дервис слушает.
– Говорит капитан Николас Эвин Сифорт, – самоуверенно начал я. – Приказ адмирала Дагани, приоритет ААА: направить к кораблю «Ватерлоо» шаттл для срочной доставки члена экипажа в космопорт имени фон Вальтера! Завтра в полдень он должен быть тут!
– Фамилия члена экипажа?
Сердце стучало молотом. Облизнув пересохшие губы, я произнес имя, которое когда-то хотел забыть навсегда:
– Эдди Босс.
– Не учи меня жить, Эдгар, я знаю, что делаю! – раздраженно убеждал я Толливера и себя, бросая сквозь стекло телефонной будки рассеянные взгляды на зал ожидания космопорта.
– С какой стати он будет тебе помогать? – возражал Толливер.
– Это мои проблемы. Адмирала я уже поставил в известность. Академия по-прежнему на тебе, ты временно исполняешь обязанности ее начальника. А что касается специальных кадетов, я имею в виду Арнвейла, Дрю и Стрица… Честно говоря, не знаю, что с ними делать.
– Может, прислать их вам в помощь?
– Нет, в это дело их вовлекать нельзя.
– А на следующей неделе? Церемония ввода в эксплуатацию корабля «Веллингтон»?
– Ты что, спятил? Каких-то кадетов… Там же будут сплошные шишки!
– Ну и что?
– Как что?! Ведь… Впрочем, действительно, почему бы и нет? Ладно, подумаю. Хотя, что тут думать, конечно, возьму их на церемонию. Ты закончил финансовую проверку?
– Нет еще, жду справок из отдела снабжения.
– Джефф Торн прибыл?
– Сегодня должен прибыть. Я послал гардемарина встретить его в Лондоне.
– Хорошо. Передай ему от меня привет. Пока.
– Бог в помощь.
Я вышел из будки. Навстречу мне из кресла вскочил Адам Тенер.
– Выход номер двенадцать находится там, сэр, – услужливо показав он.
– Я еще не разучился читать, – проворчал я.
– Вам, наверно, трудно ходить, сэр, посидите здесь, а я встречу вашего помощника сам.
– Я еще не инвалид. – Ну почему все относятся ко мне, как к инвалиду? После нескольких шагов бодрость моя испарилась, пришлось согласиться с гардемарином. – Ладно, подожду здесь. Ты узнаешь Эдди Босса легко, он раза в два шире тебя.
– Есть, сэр.
Итак, очередной удар судьбы – через несколько минут мне придется говорить с Эдди Боссом, бывшим беспризорником с огромными кулачищами, которыми можно переломить хребет лошади. Я вытащил его из грязи, учил читать и писать, правильному произношению и хорошим манерам, а он отплатил мне… Эх, лучше не вспоминать.
Несколько лет тому назад власти решили переселить часть беспризорников в дальние малонаселенные колонии, подобрали в трущобах Нижнего Нью-Йорка банду подростков и затолкали их в мой корабль, как сельдей в бочку. Среди этих дикарей, говоривших на непонятном мне жутком жаргоне, были Анни и Эдди Босс – главарь банды. С ними я провел тяжелейшие месяцы на «Дерзком». Из-за нехватки экипажа пришлось взять на службу некоторых пассажиров, в том числе и беспризорников. Так Эдди Босс стал солдатом. Он был неплохим малым, по-своему справедливым, учился читать, писать, говорить и вести себя, как «верхние» – жители Верхнего Нью-Йорка. Я бился с ним много недель, учеба шла тяжело, но Эдди очень старался и в конце концов освоил азы.
