Опять начались бесконечные прыжки, спуски в трещины и внимательный осмотр всего, что попадалось по пути.
Часа через полтора подошли к краю отвесного обрыва. Внизу, на глубине около пятисот метров, расстилалась круглая долина, более обширная, чем встречавшееся до сих пор. С этой страшной высоты она казалась ровной и гладкой.
– Тут, пожалуй, уже не прыгнешь, - сказал Второв.
– Почему? - возразил Мельников. - Прыгнуть вполне возможно. Это все равно что два метра на Земле. Скорость в конце прыжка не превысит шести метров в секунду. Но дело в том, как вернуться обратно. Обратите внимание: котловина окружена со всех сторон отвесными стенами. Не правда ли, она похожа на гигантский искусственный колодец.
– Правда, похожа, - согласился Коржевский. - Любопытный каприз природы. Но если можно спрыгнуть с высоты двух метров, как вы сказали, то совершить такой же прыжок вверх никто из нас не сможет.
– Неужели нам придется уйти, не обследовав эту странную котловину? - Второв наклонился и пристально вгляделся в дно пропасти. Отсутствие воздуха создавало идеальные условия видимости. - Вот там, мне кажется, какие-то непонятные выступы. Странная форма.
Мельников вгляделся. Обладая острым зрением, он увидел что-то очень напоминающее развалины.
– Как жаль, что мы не можем пользоваться биноклями, - сказал он. - Там, действительно, что-то новое.
– Бечевки не хватит, - сказал Коржевский.
Уходя в разведку, они взяли с собой четыре мотка крепкого шпагата, метров по восемьдесят каждый.
– Дайте-ка мне руку, - попросил Второв.
Он совсем свесился над краем бездны. Мельников легко удерживал его почти невесомое тело.
Глубоко внизу Второв увидел то, что искал. Стена была не совсем гладкой, он разглядел неширокий каменный карниз.
– Как раз то, что надо, - сказал он, поднимаясь. - На Земле я шутя брал с разбега полтора метра. Правда, в этом костюме я значительно тяжелее, но думаю, что на метр подпрыгнул бы. Значит, здесь на двести пятьдесят метров с лишним. Этого достаточно.
– Очень рискованно, - сказал Мельников.
– Почему, Борис Николаевич? Допустим, что я не смогу выбраться обратно. Тогда вы оба вернетесь на корабль и принесете длинную веревку. Если не задерживаться в пути, на это потребуется не больше двух часов.
– Что вы хотите делать? - услышали они вопрос Белопольского.
Мельников рассказал, особо подчеркнув странную форму камней, делающую их похожими на развалины.
– Какая вы говорите глубина?
– Не более пятисот метров.
– Хорошо! - решил Белопольский. - Попробуйте!
Мешок с камнями привязали к концу первого мотка. Если шпагат выдержит его тяжесть, то и человека выдержит и подавно, даже такого, как Второв. Вместе с пустолазным костюмом он весил не больше семисот граммов.
Мешок пошел вниз. Когда первый моток кончился, к нему привязали конец второго. На половине четвертого мотка мешок лег на карниз.
– Примерно триста метров, - сказал Мельников. - Во всяком случае, если веревка и разорвется, вы не рискуете разбиться.
– Все будет хорошо, Борис Николаевич.
Мешок подняли и вместо него привязали Второва. Киноаппарат он оставил, взяв фотокамеру.
Хотя Мельников и знал, что на Арсене не очень опасно падение с высоты полкилометра, он с тревогой наблюдал, как Коржевский осторожно опускал Второва вниз. Падение не угрожало переломом костей, но могли разбиться стекла шлема, и тогда - мгновенная смерть. Правда, это было не стекло, но все же… Кроме того, пропасть была так глубока, что никакие рассуждения о разнице между Арсеной и Землей не могли избавить от легкого головокружения при взгляде на подножие скалы, исчезавшее где-то далеко-далеко внизу.
Металлическая голова Второва становилась все меньше и меньше…
Почувствовав под собой выступ карниза, инженер включил ток и, твердо став на ноги, отвязал веревку. Посмотрев наверх, он не увидел своих товарищей. Трехсотметровая стена уходила, казалось, к самым звездам. Солнце сияло прямо над головой, окруженное огненным кольцом протуберанцев. Сквозь костюм чувствовались его горячие лучи.
Второву показалось, что кругом какая-то особенная тишина, не такая, как наверху. Им внезапно овладело томящее чувство одиночества. Прислонившись к стене, он несколько мгновений стоял неподвижно, стараясь совладать со своими нервами. Мрачный, черно-белый пейзаж показался ему враждебным.
"Почему они молчат?" - подумал он о Мельникове и Коржевском.
И вдруг услышал далекие голоса. Он ясно различил голос профессора Баландина и ответивший ему голос Белопольского. Потом он услышал, как Пайчадзе окликнул Мельникова и спросил его, как идет дело. Борис Николаевич ответил: "Опускаем Второва вниз".
Так вот почему они не подают голоса, думают, что он еще не достиг карниза.
Второв посмотрел на веревку. Она все еще опускалась и ложилась кольцами у его ног. Коржевский не замечал, что груз стал меньше.
– Что-то невероятное! - сказал Второв, и эти громко произнесенные слова сразу стряхнули с него непонятное оцепенение.
– Что вы сказали, Геннадий Андреевич? - спросил, очевидно не расслышав, Мельников.
– Я говорю, что вы опускаете пустую веревку. Неужели Станислав Казимирович не замечает, что я уже на карнизе?
– Далеко до дна?
– Метров сто восемьдесят. Прыгаю!
Ощущение одиночества бесследно исчезло. Природа Арсены уже не казалась враждебной. Голоса товарищей вернули спокойствие и решимость.
Карниз был не так узок, как казалось сверху. От стены до его края было метра два. Второв подошел к обрыву и, не задумываясь, шагнул в пустоту.
Падение продолжалось более полутора минут. Мимо него, все быстрее, плыла вверх уже не гладкая, а изрезанная трещинами стена пропасти. Иногда приходилось отталкиваться ногой от выступов, преграждавших дорогу.
Он хорошо видел дно. Оно было до странности гладким, словно залитым асфальтом. Это было похоже на огромную городскую площадь. Только вместо домов кругом поднимались отвесные стены. Посредине возвышалась груда камней, которая отсюда еще больше походила на развалины гигантского здания.
Коснувшись дна, Второв включил магниты и легко удержался на ногах. Сообщив товарищам о благополучном приземлении, он пошел к центру, до которого было метров шестьсот.
С момента выхода из корабля прошло около семи часов, но Второв не чувствовал усталости. За это время он почти ничего не ел, но голода не ощущал. Расход энергии на Арсене был ничтожно мал. Воздуха должно было хватить еще на четыре часа. Правда, нужно выбраться отсюда и вернуться на звездолет, но все же не к чему было особенно торопиться. Второв решил тщательно осмотреть странную котловину.
