Вещи я, по сути, потерял, но не жалко: я намеревался угнать у республиканцев судно, и, на мой взгляд, подобный размен как раз в мою пользу. А без вещей выходить не стоило: они отлично вписывались в мою легенду о том, что я пытался выбраться из города, которой я поделился с гомиками.
Глайдер летел над городом, отлавливая таких же бедолаг, как и я: никто не будет из-за одного раба гонять судно к транспорту, вот наберётся полный кузов, тогда и доставят. Постепенно грузовой отсек наполнялся, тут были самые разные люди: и пожилые, и совсем дети, и семейные. А ведь им повезло: судно я угоню, а значит, и их от рабства спасу, если, конечно, нас на один транспорт отправят.
Пока ловчая группа глайдера охотилась на местных жителей, вылезших ночью из своих нор, я сидел в углу и медитировал. Ошейник я уже сломал; с виду-то он рабочий, но шокер в нём уже не действует, да и детонатор я растворил на металлы, так что подрыва не будет.
Летали мы не так уж и долго. За полтора часа набрался полный трюм глайдера, почти два десятка человек, и мы полетели куда-то в сторону от города. Я думал, к космопорту, но нет: видимо, его так раздолбали, что от него ничего не осталось. Посадку сделали в открытом поле. Нас высадили и повели в сторону ближайшего судна, которых на поле стояло десятка два.
Подлетали и другие глайдеры и флаеры, высаживали рабов, которые все уже были с ошейниками, и переводили их на суда. Тут уже конвойные принимали рабов, вели учёт. Заводили кого через аппарель сразу в трюм, кого через шлюзовые – от типов и размеров судов зависит. Боевых судов я на поле не увидел, обычные гражданские лоханки. В большинстве были средние, подготовленные для перевозки рабов, но были и малые – видимо, частников привлекли для перевозки. Суда были разных поколений. Словом, выбор для угона был шикарный.
Но нашу группу подвели к малому чисто грузовому судну, неподалёку от которого сел наш глайдер. Блин, если из всех судов выбирать самое древнее и дешёвое, то можно с уверенностью ткнуть пальцем в это. В общем, лоханка какая-то, её даже угонять не хочется. Вот же непруха. Нет, для меня угнать его не проблема, но эта лоханка мне не нравилась.
Двое ловцов доставили нас к судну, возле которого ожидали трое конвойных. Нас по очереди регистрировали и по открытой аппарели отправляли в трюм, специально оборудованный для перевозки рабов. Нас было ровным счётом сто двадцать человек, без гендерного различия. В трюме имелись дешёвенький пищевой синтезатор и одна кабина санузла, что для ста двадцати человек маловато, могут и очереди быть.
Трюм был довольно большой, могло бы и двести человек войти, тем более по бортам стояли трёхъярусные койки, но система жизнеобеспечения не потянула бы столько народу, не рассчитана она на это. По бортам, как я уже сказал, были койки, а по центру – столики и скамейки. Те, кто был голоден, сразу встали в очередь к пищевому синтезатору и вскоре с подносами в руках усаживались за столики. Двое уже стояли в очереди в санузел. Я же первым делом занял нижнюю койку, расположенную у внутренней шлюзовой судна, и лёг, дожидаясь, пока трюм наполнится и мы взлетим.
Пока лежал, осмотрелся. В трюме имеются шесть точек наблюдения и летающий охранный боевой дроид. Оружие у него не летальное, сейчас оно находится в зажимах на потолке, но при необходимости снимается и облучает задир. Коммуникационный блок, через который информация с камер шла на искин, находился не в трюме, и это правильно, глупо его там размещать: любой электрик поймёт, для чего он нужен, вскроет и замкнёт, и экипаж судна лишится средств наблюдения. Остаётся ещё дроид, который, конечно, может помешать такой варварской работе с блоком, но не факт.
Трюм заполнили быстро, трое конвойных пронаблюдали, как закрывается створка трюма, и пошли к другому судну принимать рабов. А наше судно стало подниматься на орбиту.
Из вещей у меня ничего не было, всё отобрали, в такой же ситуации находились и другие. Я раскатал одеяло, положил в центр подушку, показывая таким образом, что койка занята. Сам отправился к стиральным машинам, их тут четыре стояло в ряд возле санузла: знают гомики, в каком виде обычно прибывают рабы. Я ещё прилично выглядел, а с некоторых грязь комками отваливалась.
Возле стиральной машинки я снял с себя всю одежду, загрузил, поставил стирку на полчаса и, прикрывая пах руками, вернулся к койке, где и устроился. В общем, готовился. Через полчаса достану из машинки чистую и сухую одежду: она не только постирает, но и выжмет, и высушит. Только кеды стояли у койки, их не постираешь, нужно руками отмывать. Как верну одежду, сразу встану в очередь в санузел, там и помою. А пока я продолжил подтачивать основную энергошину, питающую все камеры в трюме.
Когда одежда была готова, сходил и забрал, там сразу и надел её; пусть не глажена, но зато чистая. После этого босиком (носки убрал в карман, а кеды держал в руках) я протопал до санузла и встал в очередь, восемь человек было передо мной. Стоя в очереди, поглядывал на свою койку: там шли споры, кому получше достанутся, и на мою уже какой-то хлыщ улёгся. Ну-ну, пусть полежит, недолго ему осталось.
Ждать пришлось почти час, потому что многие ещё и мылись, а это занимало дополнительное время. Впрочем, я, после того как отмыл кеды, тоже помылся и вытерся одноразовым полотенцем.
Вернувшись к койке, я нажал на точку на шее спящего хлыща – он подёргался и затих. Я скинул его с моей койки и сам устроился на ней. Терпеть не могу таких наглецов. Я готов был уступить женщинам или раненым, которые выше подняться не могут, но ко мне с таким предложением не подходили, все немощные уже заняли себе нижние койки, а этот хлыщ был именно из наглых. К тому же у меня флеш-карта с вирусом спрятана была под матрасом, и я первым делом её проверил.
К этому времени наше судно уже ушло в гиперпространство. Я перерезал остатки провода, отчего камеры отключились, и подошёл к шлюзовой. Телекинезом откинул стопор, открыл замок и вошёл в шлюзовую, заперев за собой дверь. Это мало кем было замечено, так как на борту уже наступила ночь, свет был приглушён, люди спали. Даже искин, который должен был мониторить обстановку, пока не поднял тревогу. А что, датчик открытия шлюзовой я заблокировал, и он не знал, что внутри шлюзовой кто-то есть. Время у меня пока есть.
Сказывался недостаток сил. Пришлось сесть в шлюзовой на пол и начать медитацию, поскольку источник у меня был пустой. Тем временем Виденье на границе дальности, в трёх метрах от меня, показало, что дроид-ремонтник заварил повреждённую шину, восстановив коммуникационный блок. Тревога так и не поднялась. Но долго водить искина за нос я не смогу, нужно поторопиться.
Я открыл замок внутренней створки шлюзовой, снова заблокировав датчик, и снова помедитировал. Потом наложил защиту и, открыв створку, прошёл в жилой модуль. Сенсоры на стенах меня не видели. Я быстро поднялся по лестнице к каютам. Судно чисто грузовое, кают для команды было четыре, и, к моему удивлению, на борту из команды находился всего один человек, который спал в каюте пилота. Скорее всего, это и есть хозяин судна. Точнее, хозяйка: пилот оказался девушкой.
Когда я телекинезом отжал замок и потянул дверь, открывая её, управляющий искин судна подал тревогу. Замок на двери щёлкнул, вставая на стопор, но было поздно: дверь уже была открыта.
Надо сказать, девица оказалась шустрой, явно знала какие-то боевые базы. Но я накачал тело пси-силой и приёмом отшвырнул её к стене, а когда она отскочила как мячик, уронил на пол, взяв руку на болевой приём, и задрал ей голову назад, потянув за волосы на затылке.
– Не советую меня злить.
Мой источник был пуст, поскольку я напитал силой тело, но я всё же смог отправить нейросеть девушки на перезагрузку, тем самым отрезав её от искина. Сеть будет перезагружаться минуты три, отдавать приказы она пока не может, так что время у меня есть, и им нужно грамотно пользоваться.
Я снова выкрутил ей руку, отчего девушка застонала сквозь зубы, и сказал:
