«Что ж не справляетесь?»
В вопросе Бабичева не было ни удивления, ни нетерпения, он словно бы знал, что лекарства против его «заразы» нет и быть не может и что это не зараза вовсе, а нечто другое. И чуть подождав, как бы давая возможность ответить и зная, что ответа нет, Сергей закончил:
«А насчет “с чего я взял” – так мне Игорек сам сказал, сразу после старта от Гвендланы… Только я тогда его слов не понял, да и говорил-то он… обиняком. Знать, прямо сказать не мог! Только вот как меня скрутило, так я сразу тот разговор вспомнил и понял, что он неспроста его завел! Так что держитесь, ребята, скоро пациентов у вас много будет!»
Олег и Вадим переглянулись, а затем снова посмотрели на лежащее перед ними жуткое тело, разговаривающее хоть и не совсем по-человечески, но очень уж похоже на Серегу Бабичева!
Глаза у накрытого простыней монстра были закрыты, тело лежало совершенно неподвижно, так что можно было подумать, что оно и не дышит. Между тем портативный диагност, подключенный к телу, бесстрастно регистрировал, что все процессы метаболизма в этом организме проходят нормально… Ну или почти нормально. Значит, о кислородном голодании из-за отсутствия дыхания в данном случае не могло быть и Речи.
Врачи еще немного посидели рядом со своим странным пациентом, а потом Олег неуверенно произнес:
– Замолчал… Интересно, они все могут… ну… вот так… «говорить»?..
– А ты спроси кого-нибудь… – Вадим кивнул в сторону неподвижно лежащих тел, – …из них. Может, тебе кто и ответит.
Олег посмотрел на своих пациентов, которых он, по правде сказать, уже давно не относил к категории людей, и покачал головой:
– А что ты думаешь насчет его слов… ну… что скоро пациентов прибавится?..
– Вот скоро и увидим… – не сразу ответил Вадим, и в его голосе просквозила странная тоскливая нота.
Нет, эта боль была не совсем обычной. Не такой, как прежде. Это ощущение вообще вряд ли можно было назвать болью в привычном значении этого слова. А может быть, за время своего… бесчувствия… безумия… он слишком привык к боли?.. Нет… все не так – он научился уходить от боли! Если что-то в его теле начинало передавать в мозг болевые ощущения, он не торопился, он терпел, насколько это было возможным, но уже не позволял своему разуму свалиться в бесчувствие… бессмыслие… безумие… Нет, он просто… избавлялся оттого, что болело, заменяя этот орган его подобием… лучше приспособленным для того организма, к которому в настоящий момент принадлежал его мозг… его разум!
Правда, такая замена приводила к тому, что начинало болеть что-то другое… В одном из коротких промежутков между очередными поисками такой… замены он вдруг вспомнил старинное определение такого вот… подбора – метод тыка. Термин этот применяли в отношении поиска технических решений, но, на его взгляд, к его случаю он также подходил. Получалось, что он строил наново собственное тело, собственный абсолютно новый организм и делал это методом тыка.
Осознав это, он тут же усмехнулся: «Представляю, что мы получим на выходе!»
Именно в этот момент к нему впервые пробилась и первая внешняя… мысль, чужая мысль!
Сначала он даже не понял, что слышит чужую мысль, – просто в его голове вдруг довольно отчетливо раздалось:
«Игорь!.. Игорь!.. Да откликнись же наконец!»
«Куда это мне надо откликнуться?» – спросил он сам себя и совершенно неожиданно «услышал» ответ:
«Ага! Ты меня слышишь?»
«Кого тебя? – в свою очередь, переспросил Вихров. – Кто это – ты?»
«Серега я – Бабичев! – грохнуло у него в голове на полную мощность. – Вот теперь я тебя точно определил!»
«Серега?»
Вихров вдруг понял, что не слишком-то и удивлен, оказывается, подсознательно он давно ожидал чего-то в этом роде – какого-то нового вида коммутации именно между нарождающимися суперами!
«Как ты на меня вышел?»
Это был, пожалуй, первый вразумительный вопрос, заданный им своему неожиданному собеседнику.
«Да я тут случайно выяснил, что совершенно свободно слышу чужие мысли и могу отвечать на них… Мысли… предтеч, я хочу сказать!»
Бабичев, видимо, совсем не случайно назвал людей термином, услышанным от мальчишки с Гвендланы, потенциального полного супера четвертого года подготовки.
«А только что я выяснил, что ты, оказывается, был первым, кто… свалился! Вот я и решил, что ты-то уж точно должен уже научиться… ну… мыслями обмениваться! Ну я и принялся тебя звать… правда, я до того определил, где ты приблизительно находишься!»
«Как определил?» – опять удивился Вихров.
«Спроси чего попроще! – усмехнулся в ответ Бабичев. – Просто начал тебя искать и… определил! Вот в том направлении и стал звать! Ты и откликнулся! Кстати, довольно быстро».
«А еще кого-нибудь из ребят ты не пробовал… звать?»
«Много хочешь! – неожиданно зло ответил Сергей. – Ты свалился первый, я, по всей видимости, – второй. А свойства наши наверняка у каждого проявляются по-своему. Я, например, кроме этой… телепатии… вообще ни на что не годен! Лежу на двух матрасах, как беременный бегемот, хорошо еще врачи питают… принудительно!»
«Откажись!» – неожиданно для самого себя посоветовал Вихров.
«Почему?» – в свою очередь, удивился Бабичев.
«У тебя скорее всего просто переизбыток питания… Помнишь, мальчишка наш говорил, что может усваивать любой вид лучистой и полевой энергии. Похоже, твой организм тоже перешел на такое питание, а избыток «пищи» переводит в… материю, в мышечную массу. Вот тебя и разнесло – расход-то энергии у нас сейчас никакой!»
«А тебя что, не кормят?»
«А я вообще заперся и никого к себе не пускаю!»
«Как это?»
«Меня до последнего времени Кокошко… наблюдал. Ну и питал, конечно. Но уже несколько дней, а может быть, и недель, как я запер дверь изнутри и табличку вывесил, чтоб не беспокоили! Кокошко больше не приходил… и никто не приходил».
«Хм… надо попробовать, – согласился Сергей и тут же подколол: – Ты ж у нас теперь… патриарх, так что твои советы на вес золота!»
Однако он тут же перешел на серьезный тон:
«Игорь, ведь ты знал о том, что должно с нами произойти? Помнишь наш разговор в казарме? Ты ведь уже тогда обо всем знал?»
Прежде чем ответить, Вихров долго молчал, хотя и чувствовал, с каким напряжением ждет его ответа Бабичев. Наконец он вздохнул и коротко признался:
«Знал… Хотя и весьма расплывчато!»
«А кто еще знал?»
«Командир».
Последовало секундное молчание, а затем Бабичев как-то уж чересчур спокойно констатировал:
«Ну что ж… Все верно…»
Снова последовала пауза, а затем Игорь «проговорил»:
