Гурдже прекратил анализ игры и спросил у «Фактора», что можно сделать для изменения ставки, которую сделали они с Бермойей, если случится маловероятное и он, Гурдже, выиграет, а предстать перед хирургом придется судье. Ответ был — ничего. Ставки сделаны, предпринять ничего нельзя. Никто из них был не в силах ничего изменить — следовало доиграть до конца. Если оба откажутся от игры, то обоим придется понести наказание, определенное ставкой.
— Жерно Гурдже, — неуверенно сказал корабль. — Мне нужно знать, что вы хотите от меня, если дела завтра пойдут плохо.
Гурдже опустил глаза. Он ждал этого вопроса.
— Вы спрашиваете, хочу ли я, чтобы вы явились сюда и вытащили меня отсюда, или же я намереваюсь пройти все до конца в расчете, что вы подберете меня потом с обрубком между ног, и буду дожидаться, когда все отрастет? Но, конечно же, при этом не должны пострадать добрые отношения между Культурой и империей.
Гурдже не пытался скрыть сарказм.
— Более или менее, — сказал корабль после паузы. — Проблема в том, что, если вы решитесь на такое, трудностей будет меньше, но мне все равно придется переместить вас или уничтожить ваши гениталии, если они будут удалены. Империя получит слишком много информации о нас, если проведет полный анализ гениталий.
Гурдже чуть не рассмеялся.
— Вы хотите сказать, что мои яйца — что-то вроде государственного секрета?
— Несомненно. Так что мы в любом случае огорчим империю, даже если вы позволите вас прооперировать.
Гурдже все продолжал думать, даже после поступления задержанного сигнала. Он свернул язык у себя во рту, нащупал крохотный комочек под мягкой тканью.
— А-а, хер с ним, — сказал он наконец. — Следите за игрой. Если я пойму, что точно проиграл, то постараюсь держаться как можно дольше… где-нибудь, где угодно. Когда все станет до конца ясно — спускайтесь и выхватывайте нас отсюда. И передайте мои извинения Контакту. Если же я сдамся… пусть так оно и будет. Посмотрим, как я буду себя чувствовать завтра.
— Хорошо, — ответил корабль.
Гурдже сидел, поглаживая бородку, и думал, что у него хотя бы есть выбор. Но если бы они не собирались похитить «секретные данные» и, возможно, вызвать этим дипломатический инцидент, оставался бы Контакт таким же снисходительным? Это не имело значения. Но в глубине души Гурдже знал, что после этого разговора утратил волю к победе.
У корабля были еще известия. Он получил сигнал от Хамлиса Амалк-нея — тот обещал вскорости отправить послание подлиннее, а пока сообщал только, что Ольц Хап добилась-таки выигрыша «полной сетью». Игрок Культуры наконец-то добился максимально возможного результата в стрикене. Молодая дама стала знаменитостью среди игроков Чиарка и Культуры. Хамлис уже поздравил ее от имени Гурдже, но полагал, что Гурдже и сам захочет сделать это. В конце машина желала ему успехов.
Гурдже выключил экран и откинулся к спинке. Некоторое время он смотрел в пустоту, не понимая, что ему нужно знать, или думать, или помнить, или даже кем быть. Он улыбнулся кривой печальная улыбкой.
Флер-Имсахо выплыл из-за его плеча:
— Жерно Гурдже, вы устали? Он повернулся к машине.
— Что? Да. Немного. — Гурдже встал и потянулся. — Вряд ли я смогу выспаться.
— Я так и думал. А не хотите ли прогуляться со мной?
— Что — смотреть на птичек? Нет, автономник, не думаю. Но все же спасибо.
— Вообще-то я имел в виду не наших пернатых друзей. По ночам я не всегда выбирался наблюдать за ними. Иногда я направлялся в другие части города — поначалу искал местных пернатых, а позднее потому, что… Ну, потому что.
Гурдже нахмурился.
— И зачем вы приглашаете меня с собой?
— Затем, что завтра мы, возможно, отбудем в спешке, а я подумал, что вы почти не видели города.
Гурдже махнул рукой.
— За показал мне достаточно.
— Вряд ли он показывал вам то, о чем думаю я. Тут есть на что посмотреть.
— Меня не интересуют достопримечательности, автономник.
— То, что хочу показать я, вас заинтересует.
— Думаете?
— Думаю. Полагаю, что знаю вас достаточно, чтобы утверждать это. Прошу вас, Жерно Гурдже. Клянусь, вам понравится. Прошу вас. Вы ведь сказали, что все равно не будете спать, да? Так что же вам терять?
Поля автономника имели обычный зеленовато-желтый цвет: спокойствие и контроль над собой. Голос машины звучал низко, серьезно.
Гурдже сощурился:
— Что это у вас на уме, автономник?
— Прошу вас присоединиться ко мне, Гурдже. — Автономник подлетел к носовой части модуля, Гурдже встал, наблюдая за ним, — тот остановился у дверей гостиной. — Прошу вас, Жерно Гурдже. Обещаю, вы не пожалеете.
Гурдже пожал плечами.
— Ну ладно, ладно. — Он покачал головой. — Пойдем, поиграем, — пробормотал он себе под нос.
Гурдже последовал за автономником в носовую часть модуля. Здесь размещался отсек с двумя антигравитационными велосипедами, подвесными устройствами и кое-каким другим оборудованием.
— Наденьте, пожалуйста, подвесное устройство. Я сейчас.
Автономник оставил Гурдже надевать антигравитационный ранец поверх шорт и рубашки и через несколько мгновений появился, неся длинный черный плащ с капюшоном.
— Пожалуйста, наденьте это.
Гурдже надел плащ поверх антиграва. Флер-Имсахо накинул ему на голову капюшон и привязал так, чтобы спрятать лицо Гурдже с боков — спереди его скрывала тень капюшона. Под плотным материалом устройства не было видно. Свет в отсеке потускнел и выключился, Гурдже услышал какой-то шорох наверху. Он поднял голову и увидел прямо над собой квадрат тускловатых звезд.
— Я буду управлять вашим подвесным устройством, если вы не против, — прошептал автономник.
Гурдже согласно кивнул.
Он быстро поднялся среди темноты, но затем не провалился вниз, как предполагал, а продолжал подъем, окруженный пахучим теплом ночного города. Плащ тихо развевался в потоках воздуха, а город внизу раскинулся морем огней и казался бесконечной долиной, полной рассеянного сияния. Автономник маленькой, неподвижной тенью летел у плеча.
Они пустились в путешествие над городом — пролетали над дорогами и реками, огромными зданиями и куполами, лентами огней и башнями света, одеялами тумана, плывущего над темнотой и над огнями, вздымающимися строениями, в которых горели отражения и мерцали светлые точки, над подрагивающими темными водоемами, широкими темными парками с травой и деревьями. Наконец начался спуск.
Приземлились они в той части города, где было сравнительно мало огней, и оказались между двумя зданиями без окон. Ноги Гурдже коснулись земляной тропинки.
