Старик облизнул пересохшие губы:
— Да, поступал. Но посмотри, куда это меня привело. Боль и Разрушения вот наследство, которое ты оставишь человечеству, Кайлла, если откроешь этот шлюз. Тогда, помяни мое слово, ты доживешь до тех времен, когда имя твое будет звучать как проклятие. В сравнении с тобой, Звездный Мясник окажется святым.
— Но если мы не сможем найти способ…
— Чего ты хочешь. Магистр Дон? Чтобы тебя сравнивали с человеком, убившим твоего мужа и детей? Помнишь тот день на Майке? Помнишь, что тогда случилось?
Тебя спасла горничная, храбро став рядом с твоим мужем. И когда прогремел залп импульсных ружей, помнишь, с каким удовольствием наблюдал Стаффа, как голова девушки превратилась в облачко розового тумана?
Кайлла вздрогнула, из глубин памяти хлынули воспоминания. В нос ударил запах войны и гари. Погребальный колокол поражения зазвучал в ушах: плач ее детей, злобный смех захватчиков, стоны умирающих, треск рвущейся материи, когда один из солдат Стаффы сорвал с нее платье. Не обращая внимания на истерические крики слуг, Кайлла с ужасом смотрела в лицо мужа, стоящего у забрызганной кровью стены. Ружейный залп. Хлопок взорвавшейся головы. Падение обмякшего тела. Кусок мертвечины… Солдат жадно овладевал ею. Активно двигая бедрами, он рычал, раздирая ее груди. Сознание покинуло Кайллу. Лишь когда залп импульсных ружей прозвучал по ее детям, она очнулась и завизжала. Придавивший ее к полу самец мешал сосредоточиться и разглядеть хоть что-нибудь. Кайлла очень хорошо помнила, как по очереди солдаты насиловали ее, а Стаффа кар Терма, повернувшись спиной, любовался уничтожением ее семьи.
Магистр Дон стряхнула наваждение воспоминаний. Нет времени жалеть себя.
Браен пристально наблюдал за нею, словно что-то взвешивая, оценивая… Внимание Кайллы сосредоточилось на сиявших над куполом звездах. Бесчисленные миллиарды детей, таких же невинных, как и ее собственные, смотрели на эти самые звезды, наблюдая зловещее мерцание Запретных границ и пугаясь, когда родители вновь заводили разговоры о войне и голоде. Она сделала шаг вперед и встретилась взглядом со стариком.
— Ты — мерзкое животное, Браен. Сейчас ты расскажешь мне все, что знаешь о Мэг Комме.
— Но ты ведь не станешь этого делать? Не застегнешь ошейник на шее человечества? Ты не можешь предать нас всех с потрохами этой грязной машине!
Взгляд Кайллы не дрогнул. Она поднесла висевший на поясе переносной коммуникатор к губам и приказала:
— Никлос? Принеси все необходимое для допроса с пристрастием в резиденцию Магистра Браена.
— Принято к исполнению, Магистр Дон. Уже иду, — ответил Никлос, сохраняя обычное хладнокровие.
Глаза Браена расширились от ужаса:
— Ты не можешь! Ты знаешь, кто я?! Или ты сошла с ума, женщина? Никто не смеет поступать со мной подобным образом!
— Подав в отставку, вы передали полномочия Магистра мне. И я могу делать все что угодно во имя благополучия Ордена Седди. — Посмотрев на звезды, Кайлла вздохнула. — Я не знаю еще, как поступить с Мэг Коммом. Мне трудно вынести определенное решение до тех пор, пока я не получу о нем все данные, которые известны тебе.
— Я буду сражаться с тобой, Кайлла. Если ты предашь меня, подвергнув допросу высшей степени, клянусь, я использую все связи и употреблю любые возможности, чтобы раздавить тебя и уничтожить машину!
Уперев указательный палец в подбородок, Магистр Дон смерила старика презрительным взглядом темных решительных глаз.
— Что ж, тогда тебе придется воевать со мной, Браен. — От вида трясущейся головы и отвисшей челюсти Магистра Браена, Кайлле стало дурно. Предстоящий ей страшный допрос пугал своей неотвратимостью. — Ты думаешь, что я сошла с ума, Браен? Так вот, уверяю тебя, что никогда я не была так уверена в правильности своих действий, вызванных невероятным отчаянием.
Женщина лежала, опутанная белым коконом из сиалона, пластика и металла.
Экран монитора, висевший над медицинской аппаратурой высвечивал имя пациентки.
СКАЙЛА ЛАЙМА, КОМАНДИР КРЫЛА, СТАТУС А-7. УСЫПЛЕНА.
Под экраном мигали колонки таблиц результатов анализов. Состояние пациентки контролировалось компьютером. Тело Скайлы опутали провода и датчики сложнейших медицинских аппаратов, однако голова оставалась открытой. Роскошные, белые как снег, волосы были заплетены в косы. Небольшой шрам — следствие прямого попадания во время битвы — пересекал щеку. Только предусмотрительно надетый шлем спас Лайму тогда от гибели. Узкий прямой нос, чувственные губы и нежнейшая кожа делали командира Крыла настоящей красавицей. Голубые, как вспышка лазера, глаза были закрыты, тело сковал глубокий сон. Дрожание век, вызываемое быстрым движением глаз, указывало на вторую фазу сновидений. Плоть Скайлы, убаюканная хитроумной машиной, действительно могла находиться в полном покое, однако мозг продолжал активно работать. Несмотря на транквилизаторы, постоянно поступающие из капельницы, подсознание Скайлы было заполнено кошмарами, освобожденными сметающим все преграды митолом, который медленно окислялся в ее кровяном русле после допросов.
Скайла видела, как струйки черного тумана клубятся у ее ног, с каждым мгновением в плавно струящемся мраке сильнее ощущалось присутствие невидимой опасности. Сердце Скайлы учащенно забилось, и леденящий страх сковал ее измученное тело. Стоя на четвереньках и медленно поворачиваясь, она вслепую пыталась определить, где же, в конце концов, находится. Во рту пересохло, голова кружилась от тошнотворных миазмов черного тумана. Машинально рука Командира Крыла потянулась к бедру, где обычно пристегивала бластер — кобура пуста. Попыталась достать вибронож, но онемевшие пальцы скользнули по голой коже. Скайлу охватила паника, с каждым ударом сердца заполняющий ее животный страх становился все сильнее. Ей с трудом удалось сдержать крик боли, когда она ударилась головой о невидимую кирпичную стену. Облако тьмы словно пыталось всосать ее в себя, пыталось оторвать от реальности влажных кирпичей. Панический страх сдавил горло, и Скайла бросилась бежать со всех ног по аллее, смутно пытаясь найти в ней знакомые повороты. Она вспомнила местность — дальняя окраина Силена. Впереди показались шаткие ступени, ведущие к черному ходу дома Большого Аннаха. Местные политики и чиновники не любили появляться около парадных. Вот здесь, у основания потрескавшихся ступенек нашли председателя контрольной комиссии рудников Джимко с перерезанным горлом. При нем не оказалось ни кошелька, ни секретной информации, предназначенной для Совета Директоров Риги. Скайла метнулась в тень лестницы. Ее ноздри затрепетали от острых запахов мочи и блевотины, смешавшихся с ароматом пролитых духов. Аллея за спиной оставалась безлюдной. Мусорные баки из сиалона были доверху забиты коробками, бутылками и прочим мусором расположенных по обе стороны дороги публичных домов. Тьма густым туманом затягивала округу. Вынырнув из случайного укрытия, Скайла стремительно понеслась по аллее, внезапно спохватившись, что на ней совсем нет одежды. Она старалась бежать изо всех сил, воображая, что из тьмы к ней тянутся призрачные руки. Из распахнутых окон домов доносились полные вожделения голоса мужчин и смех женщин. Душераздирающий скрип спальной платформы сообщал, что один из посетителей пытался извлечь максимальное удовольствие за уплаченные деньги. Запыхавшись, Скайла остановилась. Она выглянула из-за угла дома и поняла, что добралась до главной улицы. На перекрестке, спиной к ней, стоял один из «быков» — так называли силенских полицейских. Оглянувшись назад, Скайла увидела лишь клубящуюся влажную тьму, в которой тонули тускло освещенные парадные грязных притонов. По щекам ее потекли слезы. С черного неба падал рассеивающийся в тумане дождь.
