Любой клан - это стадо или стая. Барсук, увидев волка, должен испугаться и уступить тигр - это главный охотник в своих угодьях, в волчьих семьях почтение прежде всего. Инстинктивные поведенческие реакции завязаны на инстинктивные эмоции - именно это делает оборотней оборотнями, а вовсе не возможность смены облика. В конце концов, есть ведь те, кто по тем или иным причинам утратил возможность смены облика, это беда, но не позор.
Если ты получаешь власть над эмоциями - ты получаешь власть над самой сутью, над тем, что позволяет тебе подчиняться правилам и подчинять.
..Перышко пощекотало пятки и замерло, а у Белки закружилась голова: вот она сидит в пилотажном кресле, и она же лежит на плотно-удобных подушках многочисленных опор, удерживающих стремительный корпус, похожий на половинку наконечника стрелы. Именно так, как она любит - килем вниз, палуба горизонтально. Конечно, на воде лежать приятнее, но и так неплохо - днище проветривается, тело нагревается на солнце...
Приступ слияния с кораблем проходил (так ярко обычно бывает только в первый момент), ощущения смазывались. Зато ожила приборная панель и консоль: лениво покачиваются заговоренные веревочки лага, готовые по первому движению связаться в замысловатую косицу, тлеют огни носового орудийного поста, перекатывается игла-навигатор по чашке. На толстом, чисто-прозрачном хрустале ходовых иллюминаторов зажглась проекция корабля, один за другим вспыхивали ответы от датчиков - кормовой люк закрыт, грузовой люк закрыт, закрепление груза в трюме - первый отсек - норма, второй отсек - норма...
Пилот рассеяно следила за ответами контрольной системы - все это она уже знала и так благодаря слиянию. Но "на духа надейся, а сам не плошай".
Состояние марсовых генераторов - норма. Вся проекция залита зеленым - ни одного желтого или красного пятнышка. Белка повела рукой - и на топе зажглось яркое красное пламя, форштевень озарило призрачно-белое, отлично видимое в предрассветных сумерках сияние ходового огня.
"Мы пойдем домой" подумала Бэла, и корабль тут же подобрался, готовясь по наколотой тропинке-ориентиру броситься к далекой светлой точке - какому-то там портовому городу халифата Аль-Карим (Бэла забыла название). Там теперь его дом до конца полета, и туда он будет стремиться, бежать легким лисьим шагом, пригибаясь и пытаясь слиться с "ландшафтом", не оставить лишних следов. Корабль всегда движется так, как его пилот.
- Капитан! Все системы в норме!
- Благодарю вас, пилот. Двухчасовая готовность подтверждена!
***
Двухчасовой пре-старт - самая нудная часть полета для штурмана: аврал для него начинается непосредственно перед стартом. Маршрут уже давно выверен, согласован с капитаном, нанесен на "чашку" и теперь уже является частью полетного плана, под который сконфигурированы двигатели, запасены припасы и все остальное. В кают-компанию пойти? Да нет там никого: капитан и пилот на мостике, Сандра в двигательном отсеке, Берг в трюме делает инвентаризацию, как это принято - после герметизации люков, уж теперь точно ничего измениться не может.
На самом деле вопрос с бездействием решался просто: поскольку всю ночь Сашка провел, выверяя упомянутый план полета (составленный еще его предшественником), ему больше всего хотелось только спать. Но почему-то не спалось - молодым человеком владело нервное возбуждение, как всегда незадолго до отлета.
Ничего: Сашке не первый раз приходилось поднимать корабль, не поспав ночь... честно говоря, он даже не помнил, чтобы хоть раз у него случалось по-другому. За исключением той научной базы на Окраине, где совершенно - ну совсем! - не водилось женщин легкого поведения, а уламывать честных времени уже не оставалось.
Штурман огляделся: каюта как каюта, маленькая, тесная, жесткая дощатая банка - постель, стул и рундук в одном флаконе, откидной стол, дверцы стенного шкафа, над кроватью - стандартные крюки под холодное оружие. Иллюминаторов нет, украшений нет, только футляр с альтом сиротливо стоит в углу. Еще раз подумав, Белобрысов переложил инструмент горизонтально: ниже палубы не упадет уж точно. Корпус корабля слегка дрогнул. Прислушавшись, штурман услышал едва долетающий плеск и шелест из-за борта - вода наполняла стартовый сайт пушки - значит, диспечерская служба дала добро, старт разрешен. Со протяжным вздохом Сашка вновь уселся на банку, вытащил нотную тетрадь и стал разбирать "Грустную пиратскую" - раз уж Сандре втемяшилось играть, мимо нее ни за что не пройдет, это ее любимая.
***
- Пятиминутная готовность.
- Запрос подтверждения.
- Подтверждение получено, старт разрешен, - Белка еще раз пробежала глазами индикаторы и приборы. - Все системы в норме. Начинаю обратный отсчет.
- Аврал экипажу.
"Динн-динн-динн" - на эфирных кораблях не бывает боцмана, и команды всему экипажу подаются не дудкой, а колоколом громкого боя. При этом колокол не отбивает склянки - традиция. Эфирникам требуется куда более точный расчет времени, бесконечные песочные часы находятся в ведении кормчего. Корабельное время выставляет капитан перед каждым стартом, как правило, по времени порта прибытия.
- Штурман пост принял, навигация в норме, к старту готов, - Сашка уселся на свое место, зафиксировал поворотный стул и пристегнулся.
Балл отреагировала кивком головы.
- Кормчий на посту, к старту готова, - слова Сандры пока не сопровождали привычный Сашке шорох и шипение - двигатели не запущены.
- Казначей на месте, к старту готова, - невнятные слова звучали - провалиться! - не из интеркома - шар оставался темным, - а из медной трубки, выходящей из-под палубы рядом с креслом капитана. Трубка заканчивалась изогнутой воронкой немалых размеров.
Ну правильно, интеркомом лишенка пользоваться не может.
- Как там Абордаж? - наклонившись к воронке, почти проорала Княгиня
- В порядке, вцепился в свою подстилку и шипит.
Сашка встретил недоумевающий взгляд Белки - и оба воззрились на капитана.
- Это переговорная труба. Я вижу, вам в новинку, штурман? Такая система применяется на серебряных шахтах для связи с поверхностью.
Сашка отвел взгляд от медной трубки. Ладно, ну лишенка, ну и что с того?.. От казначея ход корабля не зависит. И если она продержалась в эфире тридцать лет...
Стоять! Как он не сообразил?! Если она лишенец, значит, она гораздо моложе, чем выглядит: наверное, ей не шестьдесят-семьдесят, как он подумал, а лет сорок пять, не больше. Значит, сбежала в эфир совсем девчонкой. Однако.
- Минута до старта.
Белобрысов еще раз подергал ремень - сидит плотно, стул зафиксирован по ходу движения. Неприятнее старта в полете ничего нет... разве что посадка, и то: там страха больше, неудобства меньше. Вне эфира кристаллы не могут создать достаточную гравитацию, не изгадив все вокруг корабля, а перегрузка все-таки нешуточная: подбросить даже пятидесятитонный "Блик" на полсотни метров вверх - непростая задача, для решения которой и создаются сложнейшие стартовые орудия.
