Облаченные в тяжелые доспехи, возвышавшиеся над Лароком как минимум на две головы, замершие без всякого движения, словно статуи древних воинов в храме Священных Войн, стояли двое представителей так называемых детей Фенрира. Никем другим эти двое быть не могли.
У Ларока в голове вихрем пронеслись мысли, идеи, страхи, догадки и надежды. Сверхсекретную базу к его прибытию захватили дети Фенрира. Он может попытаться прорваться, убить эту парочку. Но это практически невозможно. Но он полевой агент! У него есть оружие, у него есть навыки! В конце концов, его к такому готовили! Но что дальше? Что он сам сделает против орды этих тварей, захвативших станцию? Или не захвативших? Быть может, эти двое — результат той самой программы «Замена»? Ведь они и не нападают на него. И Киндельлан, который должен был прибыть сюда пару дней назад. Что с ним? Ларок не верил, что брат мог сгинуть, не подав сигнал бедствия. Или же он попытался это сделать, но эти твари оказались быстрее?
А в следующее мгновение в коридоре появился кто-то еще, и Ларок, занятый своими размышлениями, пусть и длившимися всего пару секунд, не успел вовремя отреагировать на новое действующее лицо. А когда он его узнал, то совсем растерялся и удивился. Вот кого-кого, а опального главу своего дома и родного дядю увидеть здесь он совсем не ожидал.
— Дядя Шах?!
— И ты здесь… — Лароку показалось, что дядя был вовсе не рад тому, что Ларок прибыл на базу. Странно, почему? Всего пару часов назад Ларок был уверен, что Шах находится в опале. Более того, из-за действий лидера в опасности было все гнездо Талуг. И вот, теперь Ларок видит Шах Талуга прямо перед собой, на секретном объекте. И будь он проклят, если дядя здесь не главный — что еще может делать здесь столь видный ученый? Не встречать ведь новоприбывших, словно швейцар?
— Что-то не так? — поинтересовался Ларок.
— Все не так… — проворчал Шах. — Предписание.
Он протянул крыло, заканчивающееся длинными тонкими пальцами, всем своим видом показывая, что на разговоры у него нет времени.
Ларок тут же протянул ему тонкий прозрачный пластик, в котором был зашифрован приказ, идентификатор для прохода на базу и первичные инструкции…
Шах взял пластик и всунул в свой планшет, вгляделся в экран.
— А, проклятье небес… — устало прошептал он.
— Что случилось, дядя?
— Не здесь. Идем, — Шах развернулся и направился вглубь станции. Ларок последовал за ним.
Шах быстрым, четким шагом вилял коридорами, а вот Ларок, шедший следом, постоянно вертел головой, пытаясь разобраться, куда он попал и что здесь происходит. К примеру, что здесь делают дети Фенрира, периодически встречающиеся на пути. Все они как один каменными истуканами замерли возле дверей. Ни один не шелохнулся. Встречались и таги-часовые. Но еще ни разу таги не стояли вместе с детьми Фенрира. Да и вообще — что делают на станции тагов волки? Они ведь пираты и объявлены врагами…
Шах замер возле одной из дверей. Ларок не заметил нигде клавиши открытия или электронного замка для разблокировки. Скорее всего, дядя открывал дверь через сеть с помощью своего личного идентификатора, ну или уникального кодированного сигнала с чипа, вживленного в тело — сути это не меняет, и называть можно и так, и так.
Дверь бесшумно отошла в сторону, и Шах первым вошел внутрь.
— Быстрее! — не поворачиваясь, приказал он племяннику. Ларок подчинился.
Когда за его спиной закрылась дверь, Шах угрюмо посмотрел на младшего родственника и приказал:
— Рассказывай.
— Что именно? — не понял Ларок.
— Для начала — как ты попал в программу?
— Ну, все началось с…
— Нет, — Шах покачал головой. — Эти подробности меня не интересуют. Ты попросился в программу сам или тебе предложили?
— Начали пропадать мои коллеги, — Стараясь излагать кратко и по сути, начал Ларок. — Я попытался докопаться до причин. Выяснилось, что в этом замешен секретариат крыла. Меня вызвали к нему, и там я узнал о программе, получил предложение о…
— Ясно, — вздохнул Шах. — Проклятый Тицин…
— Что не так, дядя?
Шах, только что пребывавший в расстроенных чувствах, сидевший на жестком ложе с поникшей головой, вдруг поднял ее. В его глазах светились решимость и непреклонность.
— Скажи мне, а можно ли тебе доверять?
Ларок даже не нашелся, что ответить. Что за вопрос? Они ведь из одного гнезда, Шах его непосредственный начальник и даже более того — лидер гнезда, глава семьи, откуда родом и сам Ларок. Да чего там, Шах — его родной дядя. Как он может задавать такие вопросы? Предать или обмануть родственника, тем более главу гнезда — это самый низкий поступок и самый глупый, даже более того, последний в жизни, который может совершить таг.
Прочитав бушующие в молодом агенте эмоции — негодование, обиду, удивление — Шах лишь улыбнулся и спросил уже гораздо более миролюбиво.
— Ты ведь давал клятву верности, принимал присягу? Так кому ты служишь?
— Народу Тагиона! — без промедления ответил Ларок.
— Забавно… — хмыкнул Шах. — Очень высокопарно и забавно. А главное — размыто.
— В чем забавность?
— Народ Тагиона — это очень широкое понятие, — задумчиво ответил Шах. — Вот, к примеру, жители нашей столицы — это народ?
— Конечно!
— А жители окраин?
— Конечно, тоже народ!
— А гнездо Талуг?
— Дядя, к чему эти вопросы?
— Так твое гнездо — это тот же народ, которому ты служишь? Да или нет? — проигнорировав Ларока, вновь спросил Шах.
— Конечно.
— Значит, я как лидер гнезда Талуг могу отдавать тебе приказания? Я забочусь о гнезде и хочу, чтобы оно процветало. Ты подчинишься?
— Если твои просьбы не будут противоречить моим приказам.
— Не юли! — зло бросил Шах. — Если твои приказы будут идти в разрез с моими приказами, и заметь, приказами, а не просьбами, кому ты подчинишься?
Ларок растерянно молчал.
— Если твои начальники отдадут приказ уничтожить всех Талугов, все гнездо, ты подчинишься?
— Конечно, нет! — возмущенно воскликнул Ларок.
— А если я отдам приказ уничтожить тех, кто хочет причинить зло нашему гнезду? К примеру, всех жителей столицы или окраин?
— Я… — Ларок открыл клюв, но слова застряли в горле, он с силой протолкнул их. — Я верен гнезду… Выбор между незнакомыми мне тагами и семьей очевиден…
— Это я и хотел услышать, — уже намного спокойней сказал Шах. — Сейчас как раз и сложилась такая ситуация, что наше гнездо хотят уничтожить.
— Кто?
— Тицин!
Ларок удивленно уставился на Шаха.
— Дядя! Это…
— Правда! — закончил за него Шах. — Причем нас не просто хотят перебить. Нет, Тицин слишком хитер для этого. Он хочет провернуть свои грязные делишки, прикрывшись нашими крыльями, за счет нас решить массу своих проблем, а затем нас же, его пешек, как отжившее свое, как мусор, просто выбросить, убрать с доски.
— Но…
— Ты уже четвертый из гнезда Талуг. Один из четырех самых талантливых птенцов нашего гнезда начал плясать под дудку Тицина.
— А кто остальные три?
— Я, твой брат, твой дед.
— Как это…
— Неважно. Просто послушай. Твой брат получил задание. Теперь без согласия Тицина он не сможет стать тагом, не сможет вернуться домой. Более того, скорее всего, даже не доживет до такой возможности. Тебе выбрана такая же роль. Или почти такая — ты агнец для жертвоприношения, ты обречен. Ты можешь выполнить задание, можешь не выполнить его, но ты обречен…
— Но Тицин сказал, что…
— Он врал, — зло прикрикнул Шах.
А затем замолчал, о чем-то напряженно размышляя. А быть может, и общаясь с кем-то по сети.
— Идем со мной.
И они вновь начали плутать по коридорам станции. Вот только в этот раз, как показалось Лароку, они шли просто в обратном направлении — к шлюзу.
И он не ошибся. Завернув за поворот, отстав от дяди всего на пару шагов, перед Лароком вновь появились двери шлюза, за которым должен был находиться челнок.
Возле самих дверей, замерев и вытянувшись в жесте приветствия старшего начальника, стоял капитан фрегата, на котором сюда добирался сам Ларок.
