— В разумных пределах. Он не разбился, хотя посадка могла быть жесткой и причинить повреждения.
— Меня размер удивляет, — вставило Элдлунд. — Маловат для космического корабля.
— Его двигатель — если это двигатель — не требует реактивной массы. Мы полагаем, он работает с экзоматерией.
— Генератор червоточин? — вскинулся Каллум.
— Пока неясно. Будем надеяться, к нашему прибытию ученые получат какие–то результаты. Они опередили нас на неделю.
— И никаких признаков, говорящих, кто его построил? — задумчиво спросила Кандара.
Мы с Юрием переглянулись.
— Нет, — ответил я. — Хотя кое–что… груз уцелел. Во всяком случае, сохранился.
— Груз? — насупилась она. — Это в каком файле?
— По грузу нет сведений, — объяснил Юрий. — Оборона Альфа категорически требует исключить возможность утечек по данному вопросу.
— Хуже чужого корабля? — удивился Каллум. — Ничего себе.
— Итак? — подняла бровь Кандара.
Я набрал в грудь воздуха.
— На борту имеется несколько биомеханических модулей, безусловно представляющих собой анабиозные камеры или… черт, сами увидите. В общем — в них люди.
— Да вы мне голову морочите! — рыкнул Алик.
— Опять же, нет, — возразил Юрий. — Кто–то тридцать два года назад забрал людей с Земли и доставил их сюда. Выводы не предвещают ничего хорошего.
Я улыбнулся Кандаре.
— Вы все еще считаете нас параноиками?
В ответ она обожгла меня взглядом.
— Сколько человек? — Судя по голосу Элдлунд, оне было серьезно потрясено.
— Семнадцать, — ответил я.
— Живые? — поспешно спросила Джессика.
— Механизмы анабиозных камер, по–видимому, в рабочем состоянии, — дипломатично сформулировал я. — Половину высланной нами научной группы составляют медики. К моменту прибытия мы получим более определенный ответ.
— Чтоб меня, — бросил Алик, щедро наливая себе бурбона из графинчика резного хрусталя. — Мы в восьмидесяти девяти световых годах от Земли, а они прилетели сюда тридцать лет назад? На сверхсвете?
— Неизвестно. Но вероятно.
Я следил за ними. Каллум, Юрий, Кандара и Алик мерили друг друга взглядами, всматривались в лица, пытаясь за потрясением и недоумением различить фальшивку. И никто не выдал себя.
Я до сих пор не знаю, кто из них был пришельцем.
Джулосс
Год 583 ПП (После Прибытия)
— Ушли! — в озлобленном восторге бросил Деллиан, выбегая из павильончика раздевалки на короткую траву игровой площадки.
Запрокинув голову, он посмотрел в ясное голубое небо. Всю его двенадцатилетнюю жизнь оно было испещрено серебристыми точками огоньков, горящих на орбите высоко над Джулоссом, словно видимые среди бела дня звезды. И вот некоторые из привычных точек — самые большие — исчезли, оставив небесные крепости нести одинокую вахту: в вечном бдении высматривать приметы вражеских кораблей, приближающихся к родной планете.
— Да, последние корабли поколений ночью ушли в порталы, — тоскливо отозвалась Ирелла, стягивая на затылке часть шевелюры.
Ирелла Деллиану нравилась. Она была совсем не такой суровой, как другие девочки клана Иммерль — те все как одна играли роль неулыбчивых тихонь. И никто, кроме нее, не играл вместе с мальчиками на площадках и на аренах. А Ирелла никогда не довольствовалась местом зрительницы и советчицы в приаренных командных боксах.
На запрокинутом к небу лице выступили капельки пота. Поместье Иммерль располагалось в полутропической зоне планеты, и здесь, вблизи побережья, всегда было жарко и сыро. Рыжий, бледнокожий Деллиан привык пять дней в неделю мазаться солнцезащитными кремами, прежде чем погонять с ребятами на площадке. Правда, с тех пор как ему и его одногодкам исполнилось десять, они перешли к более воинственным играм на орбитальных аренах.
— Знать бы, куда они ушли, — задумался мальчик.
Ирелла откинула с лица взлохмаченные черные волосы и улыбнулась ему. Деллиану нравилась ее улыбка: белые зубы всегда так сверкали на чернющей коже — и особенно когда улыбка относилась к нему.
— Теперь уж не узнаем, — ответила она. — В этом весь смысл рассредоточения, Дел. Враг рано или поздно отыщет Джулосс и превратит его континенты в магму. Но когда придет этот день, корабли поколений будут уже за сотни световых лет отсюда. В безопасности.
Деллиан ответил ей мужественной улыбкой и покосился на своих мунков — заметили или нет? Всем детям клана в три года выдавали группу из шести гомункулов — постоянных спутников и товарищей по играм. Однажды Александре рассказало обомлевшим детям, что эти коренастые человекообразные создания — «гомункулы», а Деллиан с другими ребятами его клана в ту же минуту сократили слово до «мунков» — так оно и прилипло.
Мунки были бесполыми, ста сорока сантиметров роста, с толстыми, кривоватыми руками и ногами — в их ДНК замешались гены земных человекообразных обезьян. Блестящую серую кожу покрывал каштановый пушок, на голове переходивший в густой и более темный мех. Кроме того, они были чрезвычайно ласковы и очень старались угодить. Создатели даровали им не много слов, зато наделили верностью и восприимчивостью к эмоциям.
Годам к десяти Деллиан наконец перерос свою когорту. Когда он с волнением осознал приобретенное преимущество, их шутливые потасовки приняли несколько иной, более серьезный характер, хотя они по–прежнему с воплями и хохотом валялись по полу спальни. Мальчик по–прежнему любил своих мунков, но к этому чувству теперь примешивалась гордость за их умение угадывать его намерения, становясь на время командных игр чуткими придатками его тела. За годы детства он научился в совершенстве разбираться в их настроениях и читать язык тела — умение, обещавшее дивиденды в будущем, с началом военной службы. Александре с похвалой называло его лучшим интегратором в группе этого года. А похвала Александре для Деллиана много значила.
Деллиан с Иреллой дружно вздрогнули, услышав протяжный и грозный охотничий крик локака, донесшийся из–за ограды периметра. К счастью, им редко доводилось видеть это подвижное змееобразное животное, выскальзывающее из хмурящегося за оградой леса. Звери научились не забредать в окрестности поместья, но ограда и дистанционно управляемые часовые, неизменно кружившие за ней, служили вечным напоминанием, что Джулосс опасен для беспечных и неосторожных.
Портал арены располагался на краю спортивной площадки под маленьким эллинским портиком. Проходя в него, Деллиан передернул плечами, сбрасывая легкую дрожь. Они с Иреллой шагнули прямо на арену, в простой, сплошь выстеленный мягким цилиндр семидесяти метров длиной и ста метров диаметром. Мальчик радостно вздохнул, сердце у него забилось чаще. Вот ради чего он живет: чтобы показать себя на турнирах и матчах, сулящих возможность побить команду противника — победить! А на Джулоссе не было ничего важнее победы.
Арена работала в нейтральном режиме: вращалась вокруг своей оси со скоростью, дававшей процентов двадцать «центробежного» притяжения к изогнутому полу. Деллиан пожалел, что нет окон — арена держалась на сборочных лесах небесной крепости на высоте ста пятидесяти тысяч километров над Джулоссом, и вид с нее должен был открываться сказочный.
За неимением окон мальчик привычно взялся изучать обстановку арены, проверяя, не внесли ли стюарды каких изменений. Над ними плавало тридцать ярко–рыжих препятствий: разной величины многогранники, тоже обитые мягким.
— Смотри, их надули, — с энтузиазмом заметил Деллиан, усердно запоминая расположение препятствий. Александре обещало старшей группе, что через пару месяцев ребята получат своих «подсказчиков», которые напрямую свяжут их с персональными процессорами и дисками памяти и избавят от таких вот нудных трудов по запоминанию. Деллиан полагал величайшей несправедливостью, что у всех взрослых клана такие уже были.
— Ты хочешь сказать: «увеличили размер препятствий», — аккуратно поправила Ирелла.
— Святые, и ты вступила в грамполицию! — простонал мальчик. В то же время он отметил, как внимательно девочка изучает новый расклад, и про себя улыбнулся. Они двинулись вперед, задрав головы. Когорта Деллиана вместе с ним внимательно рассматривала расположение препятствий.
