Парень спрыгнул с импровизированного подиума и направился к воротам.
— Ты ошибаешься. Ты ошибаешься во всем.
Когда он приблизился футов на пятнадцать, я увидел, как напряглись ребята из секретной службы. Магнус поднял ногу и пистолет с лодыжки перекочевал на пояс за спиной. Нат тоже сдвинулась, оказавшись по другую сторону от парня.
И тут раздался выстрел, только откуда-то из-за наших спин. Парни из секретной службы мгновенно уложили Далхаузи на землю, прикрывая ее. Магнус схватился с парнем, добравшимся до ворот. Раздался еще выстрел. Исчезла Мэри, оставив меня с Кэри стоять посреди в испуге пригибающихся к земле людей. Мэй тоже осталась. Я заметил в двадцати ярдах от нас черный фургон, на крыше которого засел стрелок. Я увидел, как на капот фургона забирается Мэри и бросается на стрелка, как бык на красную тряпку.
Наконец, я оправился от шока, передал поводок Кэри Мэй и ринулся к фургону. Стрелок тяжело упал на землю, винтовка отскочила в сторону. Двигатель фургона взревел, машина тронулась с места. Похоже, водитель не хотел попасть в руки правительства вместе со стрелком. Я подхватил винтовку и взял на прицел стрелка, Мэри спрыгнула с быстро набравшего скорость фургона, приземлилась, сделала перекат. Я отступил на пару шагов, чтобы посмотреть, все ли с Мэри в порядке, но при этом продолжая держать стрелка под прицелом.
Через мгновение она была уже рядом, отряхивала пыль с брюк.
— Спасибо за поддержку, Дин. — Она натянуто улыбнулась.
К этому времени нас окружили ребята из секретной службы, один из них наставил на меня пистолет. Я опустил дуло, а потом прикладом вперед протянул ему винтовку.
— Подстрахую тебя в любое время, даже если решишь стать скалолазом или прыгуном, — улыбнулся я, внутренне пожалев, что мы вообще приехали сюда, в Округ Колумбия.
Глава четвертая
Далхаузи выглядела измотанной. Толпа разбрелась, люди решили не создавать проблем. Все они через многое прошли и, наверное, выстрелы стали напоминанием их смертности. А смертей люди видели уже достаточно. Мы расположились в тихой части Белого дома, закрытой от посещения туристами.
Парня с мегафоном подстрелили, фургон скрылся, но камеры наблюдения должны были зафиксировать хоть что-нибудь. Стрелок сидел в соседней комнате и до сих пор ничего не сказал агентам Секретной службы.
— Какого черта он в него стрелял? Плохо целился? — спросила президент.
Я задумался. Поскольку ни о стрелке, ни о жертве ничего не знаем, можно только предположения строить.
— Может, хотели повесить это на вас? Мол, кто-то попытался высказать свою точку зрения, а тут появилось правительство и всех расстреляло. Тут ведь, в наши времена, достаточно искры, чтоб возгорелось пламя. Наверное, стоит предположить, что есть группы, которые хотят неприятностей, чтобы извлечь выгоду из хаоса, — предположил я, чувствуя, что нахожусь на верном пути.
— Я такое часто видел в Восточной Европе, — мрачно сказал Магнус, пытающийся выглядеть сердито. — Часто одна группа пыталась разозлить людей из другой группы, обычно, лояльных правительству, а потом, когда дела начинали идти хреново, исчезали из поля зрения. Торговля оружием, финансовые аферы, наркотики… все, что приносит деньги.
Далхаузи кивнула, а потом предложила:
— Можешь допросить этого ублюдка, Магнус? Я не стану держать зла, если позволишь ему понять, что он убил того парня. Знаешь, мол, попал всего лишь в руку. Но давай заставим его думать, что его ждет нечто ужасное после того, как выйдет из этой комнаты, если не станет сотрудничать.
— Можно было бы, мэм. Хотя я в таких делах обычно сидел на той стороне, — сказал Магнус и, увидев, как я удивленно поднял бровь, поспешно добавил: — Ничего не было, простое недоразумение.
Я не удержался, засмеялся, Мэри с упреком посмотрела на меня.
— Разве для этой игры нам не нужен добрый полицейский? — спросил я.
— Вызываешься добровольцем, Дин? — спросила президент.
Вообще-то нет, но как теперь выбраться из этой ситуации? Понятия не имею, что нужно говорить и что делать.
— Не уверен, что подхожу для этой работы. — Я уже чувствовал, как по спине стекают капли пота.
— Ты справишься, дружище. — Магнус хлопнул меня по спине. — Ничего сложного. Следуй моему примеру.
Вот так и отправился на свой первый допрос в качестве офицера обороны Земли. С утра еще даже кофе не выпимши. Как будто кто-то прочитал мои мысли, мне вручили бумажный стакан с кофе. Как раз вовремя.
Со стаканом с дымящимся кофе я последовал вслед за Магнусом в маленький кабинет рядом с залом заседаний. Стрелок сидел на стуле, руки скованы наручниками за спиной, голова опущена. Он был настолько неподвижным, что я даже забеспокоился, что он не дышит, но когда Магнус кхмыкнул, голова мужчины дернулась.
— Как тебя звать? — хрипло спросил Магнус. Мужчина поднял голову, но продолжал молчать, только из глаз молнии сверкали.
— Я тебя спросил, как твое имя, солдат? — снова спросил Магнус.
Глаз стрелка дернулся при слове «солдат», я понял, что Магнус задел его за живое. Подождав немного, не услышав ответа, Магнус продолжил:
— Армейский?
Снова без ответа, но я бы сказал, Магнус правильно догадался. Поза мужчины меньше чем за минуту превратилась из расслабленной в жесткую и гордую.
— С тем парнем, в которого ты стрелял, будет все в порядке. И еще, президент не считает тебя мозгом операции, так что подыграй ей, может, смилостивится. — Магнус склонился над маленьким столиком, почти накрыв его своим широким телом.
Сомневаюсь, что этот парень получит хоть какую-то милость, да и на счет того подстреленного мы не знаем пока, насколько там серьезно. Пуля попала в живот, так что черт его знает, как там оно.
Магнус начал понемногу выходить из себя, я увидел, как на его лбу начала пульсировать маленькая жилка.
— Кто. Тебя. Послал? — спросил он сквозь зубы.
Мужчина отвел взгляд, я понял, что пришло время переключить передачу. Уселся на пластиковый раскладной стул перед ним и тихо спросил:
— На каком номере летел?
Год назад каждый землянин попал на инопланетный корабль. Ужасы, через которые им пришлось пройти, боль потерь, все еще были свежи у каждого. Вопрос простой, на первый взгляд безобидный, но вызывал множество воспоминаний, что характерно, не хороших.
— Двадцать третий. Я был на двадцать третьем. — Наконец, парень поднял голову и посмотрел на меня.
Я порылся в памяти. Про все номера, само собой не знал, но про те кубы, что висели над Америкой, слышал разные истории.
— Извини, — сказал я и поставил кофе на столик. — Хочешь кофе?
Парень посмотрел на Магнуса, потом снова на меня. Потом взглядом показал на свои скованные руки и пожал плечами.
— Минуту подожди, — сказал я и вышел из комнаты.
Вернулся через минуту с еще одним стаканом с кофе и ключами от наручников. Народ немного расстроился по поводу моей тактики, но были рады, что парень хоть на что-то отреагировал, поэтому не решились сбивать настрой. Магнус встал в стороне, пока я отстегивал наручники, счастливый, что я взял инициативу на себя, но готовый действовать в любую секунду.
Мужчина растер запястья, точно так, как это показывают в полицейских сериалах, которые я когда-то смотрел. На секунду показалось, что я нахожусь перед камерой одного из тех девяностых шоу, где усатый лысый коп сначала ловит плохих парней, а потом спит с женщиной, которая ему не по статусу.
— Двадцать третий был самым сложным. Выжило только тридцать процентов, насколько помню, — тихо сказал я.
Дрожащая рука протянулась к дымящемуся черному кофе, мужчина сделал робкий глоток.
— Тридцать четыре, — поправил он. — Худший из всех.
— Не хочешь рассказать?
Он посмотрел на меня так, словно собирался послать далеко и надолго, но потом что-то изменилось, взгляд смягчился, плечи опустились. Мы все несли на себе огромный груз из-за События, но не у всех нашелся способ от него избавиться. Иногда все, что нужно для этого, просто поговорить, после чего спокойно жить дальше. Внезапно мне стало жаль парня.
