На всех экранах появились новые оперативные окна. Теперь сканирующий комплекс корабля четко фиксировал не только рельеф обнаруженного участка дна пропасти, но и некий, расположенный на нем объект!
— Это не дно! — внезапно произнес Фридрих. — Выступ скал!
Действительно, стены разлома постепенно сближались. На глубине трех километров скалы образовывали обширный выступ, на краю которого как раз и располагался неопознанный объект.
— Фрэнк, скорректируй курс. Движемся к центру площадки.
Ощущения бездонности, бескрайности окружающего истончились. Теперь сканеры «Титана» отчетливо фиксировали две постепенно сближающиеся стены древнего разлома.
Выступ скал омывало слабое течение.
Фридрих включил все внешние прожектора, мрак мгновенно отпрянул, отдавая взглядам людей обширную каменную площадку, — еще один утес, нависающий над Бездной.
* * *
Андроид, манипулируя тягой двигателей, совершил точный, филигранный маневр. Он остановил модуль в двух метрах от поверхности скал, сориентировав «Титан» таким образом, чтобы тратить минимум энергии на компенсацию дрейфа.
Френк оказался незаменимым членом экипажа. Без него погружение в пучины Бездны вряд ли состоялось бы в ближайшие годы. Несмотря на кажущуюся простоту управления, пилоту модуля требовался опыт, навык, доведенный до автоматизма, ведь люди, кроме прочего, испытывали сильнейший эмоциональный прессинг.
— Это модуль «Атланта»! — едва слышно выдохнула Инга. — Тот, что канул в Бездну!..
Лучи прожекторов сфокусировались на объекте.
Да, теперь уже не оставалось сомнений, — их взорам предстал один из сегментов колониального транспорта, утративший первоначальную форму, местами разорванный при ударах о скалы, искореженный, открывающий леденящие душу ракурсы восприятия: часть отсеков при деформации корпуса выдавило наружу, и как будто вывернуло наизнанку, — в ярком пронзающем толщу воды свете виднелись гроздья каплевидных криогенных камер, их омывало слабое течение, мелкие, незначительные детали придавали особую, кричащую остроту давнему и уже непоправимому событию. Кое-где под напором струящихся вод медленно развевались обрывки кабелей, фрагменты уплотнителей, часть каплевидных крышек была приоткрыта, другие, сохранившие герметичность на момент крушения, не выдержали давления глубин, их вмяло внутрь, третьи выглядели неповрежденными, но их было ничтожно мало.
— Френк, подведи «Титан» ближе, — голос Фридриха прозвучал глухо.
— Нет необходимости совершать опасные маневры, — неожиданно возразил андроид. — Я готов выпустить МаРЗ[6]. Он передаст детальную информацию об объекте.
— Действуй, — кивнул Фридрих.
Через секунду все ощутили слабый толчок. Небольших размеров аппарат отделился от «Титана», направляясь к месту крушения.
Прямая трансляция данных лишь усугубила первое впечатление от увиденного. Прошлое материализовывалось, обретая ужасающие подробности внезапной, необратимой трагедии.
Инга похолодевшим взглядом следила, как в прицеле видеокамер проплывает искореженный материал переборок, МаРЗ быстро оказался в самом центре разрушений, затем нырнул в темный коридор сегмента с деформированными стенами, и вдруг казался перед массивным люком.
«Криогенный зал номер триста двадцать два», — услужливо сообщила система идентификации изображений.
Девушка невольно вздрогнула, обернулась, ее глаза источали граничащее с безумием замешательство.
— Что с тобой?! — Артем инстинктивно попытался привстать, но его удержали страховочные ремни кресла.
— Ты помнишь, как киберсистема «Атланта» идентифицировала наших предков, по наследственным маркерам?
— Конечно!
— Я запомнила сопроводительную строку, когда показывала тебе их изображения, — голос Инги срывался от волнения, ее губы дрожали. — Мои предки… Они на момент крушения находились в криогенных камерах…
— Ну, и что?
— В криогенном зале номер триста двадцать два…
* * *
Сложно передать глубину потрясения Инги, Фридриха и Артема.
Здесь, на такой глубине, при столь очевидных разрушениях сегмента, выжить было просто нереально, даже если какая-то часть криогенных камер сохранила герметичность, каким-то образом выдержала давление.
Массивный люк, ведущий в криогенный зал, был приоткрыт.
МаРЗ вплыл внутрь.
Ряды постаментов терялись во мраке. Большинство каплевидных колпаков оказались подняты.
— Эмиранги… — Инга невольно коснулась эмра, и тот ответил ей привычным покалыванием кожи. — Эмиранги спасли наших предков! — уже увереннее произнесла она. — Они… — на глаза девушки навернулись внезапные слезы, — они каким-то образом сумели это сделать…
— Инга ты не ошиблась? Точно помнишь номер криогенного зала? — невольно переспросил Фридрих. Такая трактовка древних событий выглядела совершенно невероятной. Считалось, что люди и эмиранги вступили в симбиоз спустя многие годы после крушения. Да и как эмры смогли бы инициировать процесс пробуждения в уцелевших, сохранивших герметичность камерах, а затем защитить людей от губительного перепада давления?
— Фрэнк, верни МаРЗа! Назад, вдоль прохода!
Андроид подчинился, передавая команды.
— Медленнее. Подведи его ближе. Так. Сфокусируй камеры на уплотнителе! — голос Инги звенел от напряжения. — Видите?!
— Я ничего не вижу!
Только Фрэнк адекватно отреагировал на возглас Инги.
— Сканирую молекулярную структуру.
— Но это не уплотнитель! — невольно вырвалось у Фридриха, когда он взглянул на данные анализа. — Неизвестное органическое соединение!
— Плоть Эмиранга!..
Они заместили вещество уплотнителя своими тканями, по сути, — стали частью криогенных камер, а затем внедрились внутрь!
Кусочки мозаики внезапно начали складываться в целостную, непротиворечивую картину.
Вот как возник обряд погружения! Люди, спасенные эмирангами из глубин Бездны, вряд ли отчетливо помнили процесс своего возвращения к жизни, их память сохранила лишь какие-то отдельные, обрывочные, шоковые впечатления, из которых и сложилось таинство обряда, — единственного доступного для людей Эмра способа дать своим детям возможность вступить в союз с эмирангом!
Они не боялись Бездны, потому что твердо знали, там, в недосягаемых глубинах, утлую скорлупку капсулы с заключенным внутри ребенком ожидают удивительные, преданные существа, однажды спасшие старшее поколение колонистов!
* * *
Несколько минут в рубке «Титана» царила потрясенная тишина.
