так? – нахмурился Мигель. – Обычное отравление, я даже анализы проводил.
– Не верю. Что-то там не чисто.
– Почему ты так думаешь?
– Не знаю. Чутье подсказывает. Или я просто начинаю входить во вкус.
Мельхиорец хмыкнул и попрощался, оставив Мигеля в раздумьях. Маньяк-диверсант (или диверсант с наклонностями маньяка), и они все в его власти. Готовый сюжет для триллера.
На самом деле существовало и ещё одно объяснение подмеченной мельхиорцем странности, но озвучивать его Мигель пока не спешил. Сказанное вслух становится реальнее, чем оставшееся непроизнесённым.
Тихо тренькнул коммуникатор, прервав философствования. Мигель помедлил: поводов ждать хороших новостей не предвиделось, и прочитал сообщение от Фа: «Общее собрание сегодня в 20:00 в столовой. Присутствие обязательно».
– Все в сборе? – сумрачно спросила Фа, оглядывая столовую. – Полевые базы и строители на связи? Шафран?
– Здесь.
– Лиамм?
– На месте.
– С Сорокиным нет связи, но он в курсе, Виткевич?
– На связи.
– Маккензи?
– Здесь, но хотелось бы закончить побыстрее: у нас сейчас самый разгар светового дня.
– Это уж как получится, – не стала обнадёживать строителя Фа. – Не из праздного интереса собираемся.
Она ещё раз мрачно обвела взглядом собравшихся и продолжила:
– Рабочую обстановку эти новости не улучшат, да и сон я вам наверняка подпорчу, но скрывать ситуацию смысла никакого нет. Многие уже и так заметили, что в нашей экспедиции частота нештатных ситуаций вышла за все разумные пределы. Так вот, эти происшествия происходят не сами собой, а при непосредственном участии одного из нас. Одного из присутствующих здесь очно или заочно.
Герои классических детективов при словах «Преступник среди нас» непременно должны были оглядеть собравшихся, чтобы вычислить искомого по его реакции – чрезмерному удивлению, полной невозмутимости, неожиданному румянцу и прочим явным признакам нечистой совести. Мигель последовал опыту классиков и понял, что на детектива не тянет.
Арина выглядела растерянной, Изольда мрачно-удовлетворённой, Кристина заинтригованной, Инка возмущённым, Красин спокойным, троица охотников за «посылкой» смертельно уставшими, Глория равнодушной, а Эрих откровенно несчастным. Себя Мигель не видел, но подозревал, что от Романа с группой поддержки не сильно отличается. Вспомнив про геологов и строителей, врач посмотрел на установленный на противоположной стене экран. Набор реакций сидящих напротив камер полевиков был аналогичен.
– О ситуации я доложила руководству «ИСМ» и получила распоряжение усилить меры по безопасности экспедиции, – дождавшись, пока испуганно-возмущённые возгласы стихнут, продолжила Фа. – Прежде всего, мы установили камеры на складе и в ангаре. Так что новых диверсий по отношению к технике или запасам мы не допустим.
Мигель заметил, как Хидео, наверняка принимавший непосредственное участие в установке камер, при этих словах недовольно поморщился. Скорее всего, он надеялся поймать ничего не подозревающего диверсанта «на живца», а теперь с этим планом придётся попрощаться. С одной стороны, в чём-то Мигель его понимал, хочется развязаться с этой проблемой одним махом и навсегда, с другой, он не был уверен, что все установленные камеры, которые, скорее всего, взяли из запчастей к технике, были настоящими. Всё-таки к таким передрягам геологи не готовились. А если громко предупредить о последствиях, будет хоть вероятность, что диверсанта получится если не выследить, то остановить.
И все они, от греха подальше, получат «волчьи билеты». Кому захочется брать на работу потенциального диверсанта?
– Кроме того, ограничиваются перемещения по базе во внерабочее время. В это время всем сотрудникам разрешается находиться только в жилом блоке, – подчёркнуто формальным тоном продолжала Фа. – Если есть необходимость присутствия в рабочих помещениях, согласовывайте это со мной лично. Правила действуют для всех находящихся на главной базе, независимо от того, постоянно вы тут работаете или приехали сюда по каким-то делам. Прошу отнестись к этому серьёзно, никаких поблажек не будет.
Мигель тоскливо подумал, что вряд ли удастся уговорить Фа причислить медблок к жилому помещению, а он так привык проводить там много больше рабочих часов. С другой стороны, он проводит там много больше рабочих часов не только и не столько из-за любви к уединению, так что ещё неизвестно, кому необходимость согласовывать каждый выход из жилого блока причинит больше неудобств.
– Вопросы?
– В контракте, случайно, нет отдельных оговорок о случаях, подобных нашему? – поинтересовался Красин.
– К сожалению, нет.
– Жаль. Что ж, значит, продолжаем работать.
– Именно, Александр Иванович. Продолжаем работать. Не смотря ни на что.
Работать, не смотря ни на что, оказалось для большинства непосильной задачей. Внешние угрозы исследователей бы мобилизовали, но как можно работать с полной отдачей, если, например, передавая коллеге полученные материалы, не удаётся удержаться от мысли, что этот самый коллега может быть источником всех твоих бед? Стихли шутки, которыми ещё вчера все то и дело обменивались, с лиц пропали улыбки. Исследователи притихли, от любого громкого звука вздрагивали и начинали оглядываться по сторонам, или, наоборот, резко подбирались.
Один Эрих словно не замечал гнетущей атмосферы, установившейся на базе. Он сновал по коридорам, отказавшись от всех предложений помощи, перетаскивая содержимое долгожданной «посылки» на склад, в столовую и производственные помещения.
– Никогда бы не подумал, что поставлю кому-то в пример нашего завхоза! – на всю столовую воскликнул мельхиорец, когда довольный Эрих, загрузив в пищевой автомат очередной ящик с концентратом, умчался за следующим. – Хватит умирать, подумаешь, завёлся один вредитель, так что конец света, что ли случился?
«Они с Кристиной удивительно подходят друг другу», – хмыкнул про себя Мигель.
Кстати о мельхиорце. Его слова о зеванах отчего-то засели в голове, и хоть чутье Мигеля молчало, но для очистки совести врач решил всё же покопаться в своём архиве.
Время нашлось только ближе к вечеру. Заперев дверь медблока, Мигель открыл раздел, в который очень давно не заглядывал.
Чтение выдалось увлекательным, самое сложное было удержаться в рамках конкретного вопроса, а не начать читать всё подряд.
Искомое он нашёл в разделе «Малоприменимые нелетальные биомедицинские диверсии». Там, в числе прочего, описывался токсин, вводимый в овощи и фрукты при помощи шприца и вызывающий не слишком опасное, но неприятное расстройство пищеварения. Малоприменимым он значился именно из-за метода введения: это же сколько терпения и времени нужно иметь, чтобы нанести сколько-нибудь значимый ущерб! Характерными особенностями этого токсина становилось появление на плоде пупырышек, так что обнаружить место укола становилось практически невозможным.
Что ж, очень похоже, особенно, если вернуться к вроде бы доказанному факту, что сами по себе эти фрукты не портятся.
Мигель оторвался от досье, встал и потер затекшую спину. «Старость
