— Точно — я и забыл про «Игорь Штайн Лимитед». Слушай, а почему бы шейле не сменить работу? Тогда тебе не придется становиться консортом.
— Честно говоря, она уже это пообещала. Она даже готова лететь со мной на Землю.
— Господи, да что ж тебе еще надо? — переполошился Тангалоа. — С этакой-то цыпочкой! Да я бы на твоем месте…
— Она же кришнянка, дурень!
— Ну и что? Отношения-то все равно возможны… или во «Второзаконии»[24] что-нибудь против этого сказано?
— Да не в том дело. Мы несовместимы. Понял, в каком смысле?
— Тем лучше! Можно не волноваться насчет…
— Но я так не хочу!
— В смысле, ты хочешь, чтоб вокруг бегала куча маленьких Дирков? Как будто одного мало?
— Ох! — простонал Барнвельт.
— Возвышенные помыслы о бессмертии рода?
— Да причем тут это? Просто я сторонник стабильной семейной жизни, а один голый секс никогда тебе этого не даст.
— Ха-ха, — молвил Тангалоа. — Чего это ты там цитировал Куштаньозо насчет отвергания светлого бесчестья любви? Ты все еще повязан массой иррациональных табу, мой мальчик. Вот у нас в Полинезии давно…
— Знаю. Может, тебе система прогрессивной полигамии в самый раз, но я-то иначе устроен. Так что никакие яйцекладущие принцессы в мою жизнь не вписываются.
— Чрезвычайно нетерпимые расовые предрассудки.
— Да мне плевать, это мои воззрения. Очень хорошо, что подвернулась эта экспедиция и мы расстались, иначе у меня никогда не хватило бы пороху ее бросить.
— Ну ладно, это твое дело, — заявил Тангалоа и вытер лоб. — А тут пожарче, чем на северных территориях Австралии в январе!
— Южный ветер, — отозвался Барнвельт. — До самого Сунгара париться будем.
— Надо брать пример с этих чуваков из Дарьи. Как только мы отвалили от причала в Дамованге, они переоделись в национальные костюмы — намазались жиром, а теперь они и жир стерли.
Наконец в туманной дымке на горизонте показались очертания Сунгара. Барнвельт, у которого уже возникло ощущение, будто он знает местные воды как свои пять пальцев, проложил курс к северо-западному побережью плавучего острова, где располагался вход в поселение пиратов. Планер вернулся на «Куманишт» с сообщением, переданным на «Джунсар» флажными сигналами, что навстречу им движется какой-то корабль. Едва только сообщение разобрали, как появился и сам корабль. Приблизившись, он убрал паруса и на веслах направился прямиком к «Джунсару». Оба судна замедлили ход, пока не замерли друг против друга, почти касаясь носами. На грот-мачте пирата реял зеленый вымпел перемирия.
— Кто вы такие и чего вы тут делаете? — спрошено было с носа сунгарского корабля дребезжащим голосом на квирибском диалекте.
Барнвельт сказал герольду с рупором, который стоял рядом с ним:
— Ответь, что мы — объединенные военно-морские силы моря Садабао, пришли очистить Сунгар от мерзавцев,
— Очистить от нас?! — донесся в ответ возмущенный вопль. — Да мы вас… — тут сунгарский парламентер чуть ли не со слышимым усилием взял себя в руки. — Собираетесь ли выставить вы условия некие, покуда потасовка не началась?
— Ежели сдадитесь вы нам на милость, гарантируем мы вам жизнь, но ничего больше — ни свободы, ни имущества!
— Какие добряки, ха-ха! Ухожу я, дабы донести обещанье ваше щедрое до начальства!
Прежде чем развернуться, сунгарская галера довольно долго пятилась задним ходом — очевидно, капитан ее предпочел не подставлять свой уязвимый борт под неприятельский таран на близкой дистанции, перемирие там, или не перемирие. Потом послышался неистовый стук и плеск пиратских весел, и корабль помчался в сторону прохода в водорослях.
«Джунсар» двинулся вслед за ним, лениво перебирая веслами, чтобы дать сунгарцам возможность рассмотреть ультиматум. Вдруг суматошный перестук весел донесся до Барнвельта: «Доурия Деджаная» королевы Альванди вся в пене понеслась вдогонку за пиратами.
— Эй, вы там! — гаркнул Барнвельт через воду. — А ну назад в строй!
Назад прилетел хриплый лай королевы:
— Герольдом у них Гизил-Шорник! Потоплю я корабль его, и…
— Какой еще Гизил-Шорник?
— Дерзкий бродяга квирибский и известный разжигатель недовольства средь мужчин наших! Велели мы повесить мерзавца, Да, про приказ сей прослышав, спасся он бегством. На сей раз не уйти ему!
— Вернитесь в строй, — повторил Барнвельт.
— Но Гизил же ускользнет!
— Пусть его.
— Ну уж нет! Кто ты такой, чтоб командовать королевой квирибскою?
— Главнокомандующий, вот кто! Немедля остановитесь, иначе, клянусь ногтями Кондиора, я вас сам потоплю!
— Кишка тонка! Навались, мальчики!
— Ах так? — Барнвельт повернулся к Тангалоа. — Передай вниз: полный вперед — зарядить носовую катапульту — подвернуть на цель.
Хотя в ходе обмена любезностями «Доурия Деджаная» успела вырваться вперед, более крупный «Джунсар» вскоре достал ее.
— Шарахните им разок поверх кормы, — распорядился Барнвельт. Постарайтесь только ни в кого не попасть.
Банг! — сработала катапульта. Огромная стрела чуть ли не с человека длиной с воем пересекла узкое пространство между кораблями. Барнвельт рассчитывал, что она пролетит над королевой с приличным запасом. Однако то ли цель оказалась чересчур заманчивой, то ли качка не дала как следует прицелиться, но на деле вышло несколько по-иному: стрела зацепила мантию Альванди, сорвала ее с сановных плеч и унесла далеко в море, где трепыхающийся на лету символ власти вместе со снарядом с грандиозным «бултых!» исчезли под водой. Саму королеву при этом развернуло задом наперед и шмякнуло о палубу. На помощь ей тут же кинулась одна из амазонок.
Распорядившись прекратить греблю, она погрозила «Джунсару» кулаком. Барнвельт повсюду видел довольные ухмылки, поскольку самодурство королевы Альванди бельмом на глазу выпирало далее во флоте, который возглавляли такие незакомплексованные личности, как принц Ферриан Сотаспийский. С этого момента все приказы Барнвельта стали выполняться беспрекословно.
«Я и Наполеон!» — подумал Барнвельт. Если б они только знали, кто он такой на самом деле…
Когда они приблизились к Сунгару, клочья терпалы стали попадаться так часто, что то и дело цеплялись за весла. Поглядев в длинный кришнянский телескоп, Барнвельт увидел, что навстречу им выходит корабль, охранявший вход. Галера уже успела вернуться на свое место и теперь затягивала затычку из терпалы в устье канала. В глубь его поспешно удалялся вельбот.
Сунгарцы готовились к обороне. Барнвельт передал: «Привести в действие план номер два».
