Ознакомительная версия.
Термин «корпорация» – одна из устойчивых форм единства, характерная для землян, – щекотал нервы, подталкивал, нашептывал: «Ты сможешь»!
Он мысленно представлял интеллектуальную мощь, сжатую в кулак волей руководителя, лидера, хозяина!
Власть над людьми. Для непосвященного – сложный процесс, со множеством нюансов.
Ты сможешь!
Медленно действующий яд чуждых морфу стремлений струился по жилам, отравлял постепенно, действовал исподволь.
После крушения «Прометея» прошли десятилетия.
Русанов постарел. Он все меньше и меньше подходил на роль лидера, превратился в изможденную тень.
Глаза морфа сузились. Искажения пробежали по телу, формируя гуманоидный облик.
Земля сдалась. Власти предержащие ушли в глухую защиту. Средства массовой информации сеяли ложь. Исполинские города постепенно росли, смыкаясь друг с другом, образуя техногенный панцирь планеты. Миллиарды обитателей кварткапсул прозябали в святом неведении. Лишние люди, которых нельзя убить, но несложно накормить и развлечь, используя оставшиеся не у дел передовые космические технологии.
Русанов пошел поперек течения. Он презирал существующую систему, но не гнушался брать от нее все лучшее.
Владелец «Сибири» – самой крупной и успешной корпорации Земли – с детства мечтал о звездах. Политику, направленную на спасение цивилизации, он считал порочной, недальновидной. Среди накипи мегаполисов, не страшась испачкаться, он искал единомышленников – ученых с высоким уровнем интеллекта, но нереализованным потенциалом.
Русанов верил в силу науки, понимал истинную власть денег, трезво оценивал движущую мощь человеческих амбиций. Он не гнушался правилами естественного отбора, позволяя сотрудникам вступать в смертельные схватки за ту или иную должность. Он заставлял каждого ежедневно доказывать свою пригодность и тут же изменял правила, создавал заповедные условия для мягкотелых гениев, – эдакие внутрикорпоративные резервации сотрудников, способных решить сложнейшие научные и технические задачи, но совершенно не приспособленных к жизни. Для них корпорация стала оплотом, крепостью, прочными стенами аквариума, из глубин которого так приятно и безопасно наблюдать за климатическими, продовольственными, миграционными и финансовыми потрясениями!
Итогом его многолетних усилий стал «Прометей», – первый в истории Земли частный колониальный проект.
Русанов покупал информацию, занимался промышленным шпионажем, полностью владел сведениями об истинном положении дел, знал, что Земля находится в плотном кольце «братьев по разуму».
Русанову верили. За ним шли в силу разных мотивов, он умело манипулировал людьми, действовал за гранью, получая все: власть, драйв, реализованную мечту.
Он собрал уникальную команду, воссоздал требуемые технологии, но тем не менее одиозный колониальный проект потерпел крах.
* * *
Пленник пошевелился, сел, окинул обстановку каюты мутным старческим взглядом, невольно сжался, заметив морфа.
Спутанные, седые, отросшие ниже плеч волосы Русанова, неопрятная длинная борода, одежда, превратившаяся в лохмотья, покрытые морщинистой кожей трясущиеся руки – все говорило о сломленной воле, безысходности существования, глубокой старости.
Морф обернулся, отрастил глаз.
Садист и жертва редко разговаривали друг с другом. Первые слияния проходили крайне болезненно, на пределе физической выносливости человеческого организма. О психике и говорить нечего. Русанов сопротивлялся, но его воля уже ничего не решала, а жгучая ненависть лишь забавляла любопытного, скучающего, жадного до информации морфа.
Андрей Игоревич потерял счет времени. Субъективно жизнь превратилась в сплошную пытку.
На самом деле ц’ост берег пленника, в промежутках между слияниями милосердно вводил его в состояние искусственной комы. Морф лишь следовал своей природе, не находя ничего дурного в содеянном. Как голодный человек не задумывается о страданиях животного, убитого ради пищи, так и он утолял информационный голод наиболее простым, эффективным и естественным для ц’остов способом: сливался с источником в мучительной метаморфозе, постепенно овладевал его рассудком, пока не научился листать память Русанова, словно открытую книгу.
– Что пялишься, тварь?.. – надломленный голос старика редко звучал в этих стенах, обычно морф парализовывал его голосовые связки, не желая отвлекаться на крики и проклятия.
Глаз исчез. По телу ц’оста пробежала волна искажений, а когда облик стабилизировался, Русанов онемел.
Он увидел себя, молодого, но крайне истощенного.
– Так будет выглядеть человек после сорока девяти лет криогенного сна? – морф говорил его голосом, использовал мимику, жесты!
– Паразит…
– О, вот только без этого, ладно? – морф скривился, словно съел что-то гадкое. – Мы не паразиты! Ты ведь прекрасно понимаешь нашу природу? – он слегка наклонил голову, вопросительно приподнял бровь. – Слияние с разумным существом оставляет след, частицу моего знания, моей памяти. Или ты говоришь в переносном смысле? – Ц’ост уселся в кресло, закинул ногу на ногу. – Да, мы не создали цивилизации в человеческом понимании термина. Не построили городов, не изобрели орудий труда.
Русанов мучительно закашлялся.
Он познал природу ц’остов. Они эволюционировали в аду. Другое сравнение не приходило на ум. Их способности к мгновенной регенерации и мимикрии постепенно усложнялись, развивались на протяжении миллионов лет. В процессе естественного отбора морфы выработали два уникальных механизма выживания. Во-первых, они научились копировать, а затем ассимилировать ДНК других биологических видов, что привело к потере определенной формы тела. В зависимости от изменчивых условий окружающей среды ц’осты трансформировались, меняли метаболизм и облик, что сделало их фактически неуязвимыми.
Следующая исключительная особенность морфов стала результатом развития высшей нервной деятельности. Если первобытные люди овладели огнем и начали использовать различные предметы в качестве примитивных орудий труда, чем положили начало цивилизации, то ц’осты научились внедряться в другие организмы, управлять их рефлексами, использовать окружающие формы жизни для собственных нужд.
Однако у этой способности морфов существовало серьезное ограничение. Чем сложнее нервная система организма, тем больше усилий требовалось для контроля над нею. Процесс взаимодействия с животными, обладающими зачатками интеллекта, протекал мучительно и, как правило, имел фатальные последствия – подконтрольное существо вскоре погибало.
Ознакомительная версия.
