— Эй, Хью, не подкачай! — истошный вопль раздался, казалось, из-под самых ног Чака. Хью взмахнул метлой, оказавшейся увесистой дубиной, и служащие рухнули на асфальт.
Жадные, торопливые руки с кошачьей ловкостью схватили артиллерийский ящик. Канализационный люк захлопнулся!
— Приятного аппетита, джентльмены, смотрите, чтобы картошка не подгорела, — усмехнулся Чак, возвращаясь в банк за настоящими долларами.
А в это время двое гангстеров с выпученными глазами неслись по подземным лабиринтам канализации, разбрызгивая нечистоты, распугивая крыс.
— Быстрее можешь, ты, урод! — Проныра Гарри рванул на себя ящик и Мечтатель Хью растянулся, с головой окунувшись в нечистоты.
Вынырнув, он не спеша снял с уха использованный презерватив и со всего маху двинул Проныру в челюсть. Бедняга, взбрыкнув ногами, ушел на дно. Вынырнув на поверхность, он обнаружил на себе гирлянду презервативов — они торчали из его карманов, болтались на лацканах.
— Не иначе, над нами публичный дом или квартира сексуального маньяка, — философски заметил Хью. — Ладно, Гарри, сейчас не время ссориться. Вперед!
* * *
— Босс, все пропало. Эти ублюдки грабанули Чакворда, — Джек Горилла замер, с ужасом наблюдая, как бледное лицо Капельяно покрывается красными пятнами.
— А где был ты, мой лучший солдат?
Язык Джека прилип к губам, будто приколотый канцелярской скрепкой. Он вдруг отчетливо понял — от того, как он сейчас ответит, зависит его жизнь.
— Босс, клянусь, они за все заплатят, — сказал бандит не громко и не тихо, а именно так, как было нужно, чтобы переключить гнев короля гангстеров на двух предателей.
— Такой подлости я не ожидал даже от полицейских, Горилла. Чакворд должен был идти к хозяину «шкатулки». Без денег он не пойдет. Ниточка оборвалась. Если бы ты, Горилла, поменьше шлепал губами, этого не случилось бы. Ты тоже виноват, хотя и меньше, чем они.
Кап нажал кнопку и в комнату вошли двое «безголовых».
— Горилла, ты не знаком с этими джентльменами? — Кап ощерился, изображая улыбку.
— Босс, я слышал о них, — пролепетал заплетающимся языком Джек.
В действительности, он не знал о них ничего. Это была секретная гвардия Капа — совершенные орудия убийства. Никто из гангстеров не знал их имен, не видел их лиц, постоянно скрытыми под черными колпаками с узкими раскосыми прорезями, за что их и прозвали безголовыми. Им поручались самые мерзкие преступления, в первую очередь, уничтожение провинившихся членов собственной банды.
— Так вот, Горилла, — довольный произведенным впечатлением продолжал Кап, — с этими симпатичными ребятами ты поедешь к тайнику, где хранишь свои доллары, отсчитаешь ровно пять миллионов и отвезешь вместе с моим письмом.
— Босс, б… б… б… боюсь, что у меня столько не наберется, — заикаясь, возразил Джек.
Перспектива потерять все средства, за которые он дрался, голодал, не раз сидел в тюрьме и еще большее количество раз лежал в реанимации, после ножевых ударов и пуль, потрясла его.
— Босс..!
— Молчать, мерзавец! Получишь свои пять миллионов с этих вонючих ублюдков, когда изловишь их!
* * *
Мечтатель Хью с Пронырой Гарри в самом деле были в день не самыми ароматными созданиями в Штатах. Голодные и оборванные, они лишь к середине ночи добрались до сравнительно безопасного места — старого протестанского кладбища. Здесь они, наконец, поставили ящик на землю.
— Знаешь, Хью, теперь бы самое время пропустить по стаканчику, — мечтательно произнес Проныра.
— О чем ты говоришь, Гарри, надо скорее открыть сундук и по-честному поделить баксы, ты получишь свои двадцать пять процентов, я — остальное.
— То есть как это двадцать пять?! — опешил Проныра.
— Очень просто, Гарри. Кто предложил ограбить? Я! Чей план? Мой. Кто сшиб охранников? Может быть ты, Проныра? Опять же я. Но без тебя, я бы, конечно, не справился. Ведь ты помог мне поднести ящик. Вот за это тебе причитаются двадцать пять… точнее двадцать процентов.
— А это ты видел? — Гарри сунул под нос Хью здоровенную дулю.
— Хап! — Мечтатель Хью вцепился в нее зубами и одновременно ткнул два пальца в глаза Проныре.
Сцепившись, словно два мартовских кота, гангстеры катались между могилами, покрывая друг друга тумаками.
— О, боже! Что это? — Проныра Гарри выпустил воротник Мечтателя. Тот обернулся.
— Не иначе, инопланетяне, — задрожал Проныра.
— Не к добру это, Гарри, — согласился Хью, — надо бы поскорее отсюда сматываться.
— Дай хотя бы сорок, — ни на что не надеясь попросил Проныра.
— Черт с тобой. Вскрывай ящик, на-ка, держи, — Мечтатель подал ему напильник.
— Ой, чует мое сердце, все это плохо кончится, — простонал Проныра.
— Не скули, и так тошно.
Стараясь не шуметь, постоянно оглядываясь, Проныра Гарри заработал напильником.
— Как ты думаешь, Хью, не рванет? Ящик-то снарядный. Мало ли чего он туда напихал?
— Не дрейфь, Гарри, не может быть, чтобы он заминировал доллары. Смелее, — сказал Мечтатель, на всякий случай приседая за могилу. — Жми, дружище! Ты уже почти богач.
— Ну уж нет, Хью, тебе-то хорошо за бугром, ты по «кумполу» не получишь, а мне — руки-ноги поотрывает. Зачем мне тогда доллары, а, Хью?
— Ладно, Гарри, привяжи к крышке веревку. Попробуем как следует дернуть. Если этот презерватив заложил туда взрывчатку, он ошибся, мы не какие-нибудь дешевые фрайеры, — Мечтатель перешагнул через свежевырытую могилу, закатал рукава по локоть.
— Впрягайся, Гарри.
Гангстеры уперлись ногами в дно ложбинки, словно матросы, перетягивающие канат.
Веревка натянулась, как струна.
— Еще взяли!
Веревка лопнула, и гангстеры вылетели из ложбинки, как горох из задницы повара. Перевернувшись через голову, Хью растянулся на траве.
— Где ты, Гарри? — испуганно позвал он.
Холодное молчание могил было ему ответом. Гарри исчез.
«Инопланетянин! Кто же еще! Сожрал Проныру, и будь здоров!» — замер Хью. Его ушибленная челюсть отвисла.
— Ответь, несчастный, — жалобно позвал он.
— Абу… ы… ы… — донеслось то ли из преисподней, то ли из брюха инопланетянина, невнятное бормотание Проныры.
Хью обомлел — из свежевырытой ямы торчали чьи-то башмаки. Потянув за них, Мечтатель вытащил из могилы едва живого от пережитого Проныру Гарри. К сожалению, ни один сотрудник мистера Гиннесса не присутствовал при сем, и первое в истории человечества воскрешение негодяя осталось безызвестным историческим фактом.
— Где напильник, идиот?
