Звезданутые - Матвей Геннадьевич Курилкин

так успешно, что даже Кусто, кажется, начал сомневаться — так ли уж нужно ему срочно осваивать полезные залежи, или можно для начала порезвиться и поплавать в море. Однако любовь к обжорству все-таки перевесила.

— И что нужно делать? — слегка растерянно спросила Тиана. Ликс улетел лопать — даже до пляжа доносилось потрескивание ломаемых деревьев. Впрочем, не так уж далеко Кусто и улетел. А вот Тиана явно растерялась.

— Я — плавать, — решительно сказал Герман, и принялся раздеваться. Свой верный килт, правда, не забыл, как только избавился от одежды поспешно его натянул. — Ох, эта ваша чудо-одежда, конечно, очень хороша, но пройтись босиком по теплому песку — ни с чем не сравнимое удовольствие.

Дожидаться ответа Тианы он не стал — с разбега забежал в море. Широкими гребками отплыл подальше от берега, нырнул. Полюбовался подводным миром, насколько хватило воздуха. В отличие от наземного, он оказался вполне богат и разнообразен. Крупных животных и рыб не было, но мелких хватало. Пестрые, разных форм и причудливых расцветок — ничуть не хуже, чем на Красном море. Герман постарался держаться от них подальше — наблюдал с почтительного расстояния, стараясь не приближаться. На Земле море тоже безопасное, а наступишь случайно на какую-нибудь крылатку — мало не покажется. Поплавав и поныряв минут пятнадцать, Лежнев неторопливо поплыл обратно к берегу, и только теперь заметил, что Тиана так и стоит у самой кромки воды, одетая и растерянная.

— Что-то не так? — осторожно поинтересовался Герман, подплыв поближе.

— Все хорошо. Но я не умею плавать. — Печально вздохнула девушка. — У нас этот вид спорта не слишком популярен. Если честно я напугалась — думала ты утонешь.

— Не утону, — успокоил Герман. — А ты, если не умеешь плавать, вполне можешь просто поплескаться на мелководье. Тут пологое дно, случайно ухнуть на глубину не получится при всём желании.

Тиана видимо решилась. Кивнула, и тут же принялась раздеваться. Герман поспешно отвернулся. «Черт, вот этот момент я как-то не учел. Надо было намекнуть как-то на купальник, что ли. С другой стороны — неловко. У них явно непринято стесняться, а я тут из себя ханжу изображать стану!» Голова все время так и поворачивалась куда не надо, но Герман пока боролся с собой. «Тебе не интересно, — убеждал он себя. — Ты вообще ее как женщину не рассматриваешь! Да она, похоже, даже сама себя как женщину не рассматривает! Это все равно что любоваться ребенком! Ты же не педофил, Герман?» Педофилом Лежнев, конечно же не был, но и Тиана ди Сонрэ на маленькую девочку походила только поведением. И то, далеко не всегда.

За спиной послышался плеск — это Тиана, наконец, решилась зайти в воду. Герман не выдержал, оглянулся, о чем тут же пожалел. Девушка забрела пока только по колено, и теперь задумчиво перебирала пальцами ног песок на дне. Набегающие волны покрыли мелкими, блестящими в солнечном свете капельками все ее тело. От каждой новой порции брызг девушка вздрагивала и ежилась.

«Да, черт побери, я так либо с катушек слечу, либо в монаха превращусь. Или импотента», — мрачно констатировал Герман, и снова отправился плавать. Нарезал круги на глубине со всей скоростью, на которую был способен, пока не успокоился.

Тиана за это время погрузилась только по пояс, так что сильно легче не стало.

— Герман, а сколько нужно учиться плавать? — спросила девушка, когда он подплыл.

— Держаться на воде — пару часов всего, — ляпнул Герман, и тут же пожалел, что не назвал гораздо больший срок. Потому что догадался, что за этим последует.

— Я тоже хочу научиться плавать, — ну да, как и ожидалось. — Можешь объяснить, что делать?

— Без проблем, — соврал Герман. Проблемы ожидались, и еще какие! — Давай только позавтракаем сначала, да и передохнуть немного хотелось бы. Я уже наплавался.

И немного боком побрел на сушу. Так, чтобы не лицом к Тиане. Девушка, естественно, пошла следом. «Ничего, сейчас отвлекусь на готовку, попустит, — уговаривал себя Лежнев. — Главное не смотреть!»

Тиана подошла к сумке, которую притащила с собой с ликса, достала оттуда какой-то тюбик, и принялась намазывать крем.

— Что? Это у вас на Земле спектр звезды практически такой же, как здесь, а у наших звезд ультрафиолета в свете гораздо меньше! Я должна защитить кожу, чтобы не сгореть. И тебе тоже советую. Ты довольно бледный, а, значит, тебе тоже могут грозить ожоги. Герман?!

— А? А, да. Ожоги, да, — пробормотал Лежнев. Он практически не слышал, что говорила Тиана. Ее ладони, скользившие по коже. Плавно, методично, круговыми движениями, не пропуская ни одного участка… Сосредоточиться на чем-то другом было невозможно.

— Размажь мне крем по спине, хорошо? — попросила Тиана, укладываясь животом на полотенце. — А то самой неудобно.

— Да, конечно, — кивнул парень, и как сомнамбула побрел к Тиане, не замечая некоторого удивления на ее лице.

Выдавил немного крема, положил руки на плечи. Мягко провел вниз, сгоняя не успевшие стечь капельки воды. Лопатки, руки. Поясница. Еще раз. И еще. «Это чего она, от удовольствия стонет?» — Мысль пролетела незамеченной, потому что ресурсов мозга на обработку не хватало.

— И ноги, пожалуйста, — попросила девушка.

Герман послушно перешел к ногам. Размял ступни, отчего стоны только усилились, перешел к икрам. Тиана нетерпеливо выгнулась, намекая на еще не обработанную часть тела.

— Да ну хорош, я же не железный! — простонал Герман. Руки вопреки воле двинулись выше, навстречу доверчиво подставленной попке.

— Кусто… — сказала Тиана.

— Что Кусто? — хрипло переспросил Герман.

— Кусто пропал! — девушка подскочила, как будто песок под ней превратился в угли. — Я его не чувствую!

Тиана бросилась к скафандру. Герман тоскливо зарычал и тоже побежал к своему.

Кусто не отвечал. Ни Тиане, ни Герману. Его вообще как будто не было, карта в скафандре показывала его последнее местоположение, а дальше только знаки вопроса и надпись «сигнал утерян».

Девчонка стояла потерянная, опустив руки.

— Он не мог улететь! — прошептала она. — Даже если бы захотел, он не успел бы за такое время отойти настолько далеко, чтобы потерялась связь!

— Да он скорее провалился, — туман в голове у Германа уже расчистился, так что он начал усиленно соображать. —