Сначала я подошел к кроватке и положил в нее сына, а потом обнял отца. Он даже не подавал вида, что ему тяжело стоять, так уж счастлив он был видеть меня:
– Я знал, что ты выберешься, сынок. – Сказал он сквозь слезы и хлопнул меня по спине.
– Я же хотел увидеть Вас. Господи, я так об этом мечтал.
– Теперь все будет хорошо. Ты отец, я дед, мы живы и впереди у нас целая жизнь.
– Да, отец. Все будет хорошо.
– Садись за стол. Мы это место специально для тебя держали. Знали, что ты вернешься.
– Да, я вернулся. И больше никогда Вас не оставлю. Обещаю.
– Я верю, сынок. Верю. Мы слишком много всего пережили, чтобы повторять наши ошибки. Я назвал внука в твою честь, ты ведь не против?
– Шутишь? Я только за.
– Ну, тогда, давай ужинать.
Мы победили. Мне удалось реализовать свой план. Я повел все соединения, действовавшие на Земле, к нам на Родину. Мы совершили быстрый бросок к столице, прямо к дворцу Правителя, где я вызвал его на бой. Он бился честно и проиграл, за что поплатился жизнью. Его лояльные подданные начали разбегаться кто куда, я распорядился арестовать их и предать честному военному суду.
Что же касается меня, то я проследил за тем, чтобы новые выборы в Совет Старейшин прошли по объективным правилам. Старая гвардия проиграла, и посты получили новые силы, сформированные по принципу представительства всех групп и слоев населения. Теперь суждения Совета были объективны и направлены на улучшение нашего благополучия, а не служили в угоду Правителю.
Тем не менее, Верховный трон пустовал. Новый Совет предлагал мне взять на себя это бремя, я же вовсе хотел провозгласить республику и уйти от имперских рудиментов. В моих планах также был вывод войск и возврат самостоятельности всем покоренным нами народам, упразднение наместничества и другие действия, которые позволили бы нашему народу начать писать свою историю с чистого листа.
Когда я передал свой наказ новоизбранным Старейшинам, они практически единогласно заявили, что для таких серьезных преобразований необходима сильная рука, которой они как самостоятельная сила не располагают, поэтому для придания их решениям и действиям авторитета необходимо занять пустующий трон. Пришлось согласиться, но только на 20 лет, именно за это время я планировал решить все намеченные вопросы, после чего снять с себя полномочия и упразднить пост Правителя. Совет принял мои условия, и мы начали работать.
Никогда не думал, что надену мантию Правителя и сяду на трон, непривычно мне на этом месте. Однако, только так я смог обеспечить безопасность своей семье. Теперь они жили со мной во дворце, и я не боялся, что до них кто-то доберется.
Я начал издавать указы и постановления, передавать их на ознакомление Совету. Будучи силой молодой, его состав принимал все мои решения с небольшими корректировками. Думаю, через 5 лет мы добьемся полного согласия в ключевых вопросах.
Мы дали автономию Васкфурду, Индорре, Патри, Салакто, Рисе, Холе, Дато и другим мирам. Провозглашение суверенитета подразумевало вывод наших войск, уничтожение наших технологических центров и центров переработки, упразднение должности наместника с его высылкой с территории суверенной планеты, а также стирание памяти всем коренным жителям. Это было обязательным условием. Они не должны были знать, кто их покорил и причинил такие разрушения их миру. Людям мы сделали исключение, потому что люди в качестве откупной получили часть наших и индорианских технологий. Я проинструктировал того парня насчет того, чем стоит делиться, а что лучше приберечь в своем сознании до лучших времен.
Что касается спящих агентов группы «Рокулус», то все подразделения данной группировки во всех мирах были эвакуированы вместе со своими детьми (за исключением погибшей «Рокулус-3» и ее сына, добровольно оставшегося на Земле). Мы представили всех агентов к наградам, а их детей освободили от военной службы.
Сегодня я говорил со жрецом из Храма Времени, он сказал, что видел сон, будто наш народ ждет новая эра, менее мрачная, чем во времена прежнего Правителя. Нас ждет будущее, когда мы будем открыты для гостей из других миров, будущее, где войны перестанут быть смыслом нашего существования. Вестником этого будущего он нарек меня, Эо Тойю. Он сказал, что как только светлые времена наступят, он распорядится о выпуске нового тома Хроник Жизни, где будет наша новая история. Достойная нашего народа, достойная нас. Я благословил его начинания, а он благословил мое правление.
Когда я проводил его, то вышел на балкон дворца. Внизу, на площади, стояли горожане, многотысячная толпа. Едва увидев меня, они подняли радостный клич. Я улыбнулся и помахал им рукой. Они стали аплодировать мне, я же сделал им знак, чтобы они приготовились меня слушать. Когда площадь стихла, я сказал:
– Темные времена, времена варварских завоеваний позади. Теперь только чистая, продуктивная дипломатия. Вы получите те свободы, о которых так долго мечтали, Вы получите самоопределение, не будет больше никакой цензуры, никакой диктатуры, никакого террора в армии и флоте, никаких чисток. Забудьте об этом, впереди светлые времена. Для каждого из Вас. Это говорю Вам я, Эо Тойя, Ваш Правитель. Если через год ничего не поменяется, я разрешаю любому из Вас выйти на эту площадь и обвинить меня во лжи. Это будет заслужено. Но если через год Вы ощутите, что Ваша жизнь стала свободнее, ярче, достойнее, а наш мир открыл свои двери для чужеземцев, если Вы увидите, что наша наука и образование, да и общество в целом больше не ориентируются на нужды армии, знайте, это заслуга каждого из Вас. Вместе мы сделаем наш народ, наш мир, нашу жизнь, достойнее, мы перестроим все свои ценности так, чтобы нашим детям не пришлось идти на войну, чтобы добиваться положения. Я не забуду о том, что Вам обещал. Никогда. Вы мой народ, а я Ваш Правитель. Вместе мы справимся.
Площадь снова загудела аплодисментами, радостными криками и одобрительными возгласами, под которые я поспешил удалиться с балкона. Оказавшись во дворце, я выдохнул и сказал вслух:
– Теперь надо работать.
Старпом капитана подлодки
Мне дали увольнительную, как и всему экипажу. Я получил награду и капитанское звание. Кажется, карьера пошла в гору.
Первым делом мы почтили память нашего капитана и всех, кто погиб в этом походе, а уже потом сошли на берег и разошлись кто куда. Я остался на пристани. Смотря на то, как лодка качается на волнах, натягивая и отпуская швартовы, я пытался забыть обо всем, что
