Я сделала несколько глубоких вздохов. В оперативной работе я ненавидела две вещи: бег и Раинера с его гениальными идеями, которыми он фонтанировал, как прорванный колодец напорной канализации. Напарник об этом отлично знал, но я не отказала себе в удовольствии напомнить ему об этом.
Раинер честно выслушал первые три слова и, убедившись, что цензурных за ними не последует, молча развернулся к выходу и припустил отработанной спортивной трусцой. Я добавила пару ласковых в адрес его физподготовки, которая определенно заслуживала лучшего отзыва, заткнулась и побежала следом.
Мимо факела он промчался, не сбавляя скорости. Я удивленно обернулась через плечо на удаляющийся огонек, но вопросы оставила при себе, сберегая дыхание. Раинер бодро драпал вперед — а потом вдруг остановился так резко, что я едва не врезалась ему в спину.
- Изобразишь злобную ведьму? — любезно предложил он — и исчез.
Пара секунд у меня ушла на то, чтобы опознать стандартное заклинание невидимости — урезанную версию того, которым пользовался Оберон. А потом я все-таки расслышала, что заставило Раинера резко изменить план действий.
Судя по разнобою в приближающемся топоте, сюда бежало никак не меньше пяти человек. Что они собирались делать с шумными пленниками в узком тюремном коридоре, для меня так и осталось загадкой, потому как, обнаружив меня в гордом одиночестве, доблестные каратели резко затормозили.
Я смутилась, но натягивать подол на колено, обнажившееся вследствие оригинального Раинерова подхода к уликам, не стала, внезапно ощутив за собой знакомое тепло — а потом и прикосновение загрубевших от меча ладоней к своим запястьям.
Он управлял мной, как марионеткой, а каратели видели только, как ведьма с лихорадочным румянцем на щеках воздела руки. Этого хватило, чтобы первая двойка карателей обнажила мечи и бросилась вперед, не дожидаясь сюрпризов от «колдуньи». Вместо ожидаемого сюрприза их встретил тонкий щит и ворох серебристых искорок, просыпавшихся на земляной пол. Каратели отлетели назад, к тройке «группы поддержки», и в один голос прокляли ведьму, которая вообще-то была совершенно ни при чем.
А сюрприз в итоге преподнес тощий паренек, державшийся позади всех.
Он запел.
Кажется, его коллеги и сами не ожидали от него столь здравого и, что немаловажно, эффективного подхода. Искорки на полу растаяли, щит лопнул, обдав карателей волной застоявшегося воздуха — а пальцы Раинера на моих запястьях резко стали видимыми. Как, похоже, и он сам.
Немая сцена длилась доли секунды, но отправила коту под хвост все надежды Раинера на возобновление диверсий внутри храмов. Жуткий кукловод за моей спиной впечатлил карателей куда больше, чем какая-то парочка ведьмаков.
Ошалевший от такого результата паренек замолчал, и это будто послужило сигналом.
На полноценное заклинание времени не оставалось, а выстоять вдвоем против пятерых нам не светило даже с поправкой на узкий коридор. Раинер принял единственно верное решение: выпустил поверх моей головы волну сырой силы, разметавшей противников, и втолкнул меня в свободную камеру по правую руку.
- Давай!
Я проглотила все напрашивающиеся комментарии и бросила маячок в центр камеры. В коридоре ругались и стонали, но кто-то, судя по шорохам, уже поднимался на ноги.
Счет пошел на секунды.
Кристалл аварийного маячка разлетелся на полупрозрачные осколки, очертив круг диаметром в несколько шагов. Несколько кусочков отскочило от стены и ног Раинера, наверняка вынудив дежурного телепортиста с руганью и плясками корректировать координаты точки отправки.
В коридоре звякнула сталь и коротко откашлялся недоросль-певец, способный накрыть медным тазом всю эвакуацию. Раинер обреченно выругался, схватил ржавую цепь с пола и выскочил обратно, намереваясь заткнуть бывшего коллегу.
Я прикрыла глаза и напомнила себе, что эту работу он выбрал добровольно, потому как не мог сидеть сложа руки, зная, что творится на Тангарре. А меня соблазнила баснословная даже по меркам столицы зарплата, так что нечего теперь трястись за чужую шкуру!
В коридоре завязалась нешуточная потасовка, и меня все-таки начала бить крупная дрожь. Над осколками кристалла с чудовищной неторопливостью начало концентрироваться темное пятно портала. Сколько ему понадобится, чтобы расшириться в полноценное окно? И сколько — карателям, чтобы скрутить Раинера?..
Все мои прикидки, как обычно, пошли коту под хвост. Каратели почему-то сконцентрировались отнюдь не на «коллеге» с цепью.
Первый прорвался в камеру уже через пару секунд, но следом за ним влетела петля из ржавой цепи. Он успел только проводить взглядом рыжеватые звенья и измениться в лице, прежде чем петля начала сжиматься вокруг его горла. Раинер впрыгнул внутрь, с грохотом повалив соперника на пол, без лишних сентиментальностей пробежал прямо по нему и пригнулся, пропустив над собой метательный кинжал.
Тот попал точнехонько в центр раскрывающегося портала, и я с ужасом представила себе, как на далекой Ирейе ни в чем не повинный телепортист ловит клинок в лоб и не справляется с заклинанием. Но представлять себе, разумеется, нужно было не это — а причины, по которым тюремная камера под Собором могла оказаться незапертой.
Потайной ход открылся прямо за моей спиной. Я поняла это по порыву сырого воздуха, мазнувшего по голым щиколоткам, и вытянувшейся физиономии Раинера, который как раз обернулся на звук.
Я оборачиваться не стала, сразу припустив в центр помещения, где дрожало не раскрывшееся еще до конца окно портала. На ходу сгребла за шкирку Раинера, замахнувшегося чем-то на тощего певчего карателя, сбив того с ноты, и сиганула в темное пятно, сгруппировавшись и молясь, чтобы чертов напарник догадался сделать то же самое.
- Закрывай!
Заорала я еще на Тангарре, но телепортист догадался и по доставшемуся Ирейе «…ай!», что от него требовалось. Когда я открыла глаза, портала уже не было, как и мага. Вменяемого напарника — увы, тоже.
- Раинер!
Крови было много. Так много, что сначала я перепугалась вусмерть, подумав, что опоздала, и только потом сообразила, что у него всего-навсего рассечена бровь в опасной близости к виску, как будто он увернулся в последний момент. Сам Раинер еще не сообразил, отчего я так всполошилась, а потому машинально стер влагу со щеки — и удивленно уставился на окрасившиеся в алый пальцы.
- Ничего не трогать! — с другого конца коридора заорал мастер Паншилл, за которым, похоже, и бегал телепортист, выудивший агентов в столь печальном состоянии. Потом почтенный целитель рассмотрел, кто именно валяется в круге прибытия, и на ходу скомандовал: — Молчать!
Раинер на удивление послушно убрал руку, как-то нетрезво сморгнул — и рухнул на меня лицом вперед.
Время неумолимо подбиралось к шести. Раинер лежал на больничной койке, опутанный плотной сетью исцеляющих заклинаний и бледный, как покойник.
- Сотрясение, — специально для меня пояснил мастер Паншилл, закрепляя листок с записями на спинке кровати. — Его Сиятельство опередил вас с визитом и отстранил брата Раинера от оперативной работы до выяснения обстоятельств.
Раинер раздосадованно поджал губы, но промолчал. Я представила, что мог наговорить отличившемуся агенту бескомпромиссный ирейский носорог, и сочувственно поморщилась.
- Я поднимусь к нему через четверть часа.
- Сами доложите, — отмахнулся мастер Паншилл. — У меня тут таких инициативных половина отделения. Брат Раинер, помалкивайте. Заклинания развеются через два часа, но вставать вам нельзя. Я приду позже.
Я проводила целителя взглядом и уселась на стул для посетителей. Ни о чем спрашивать не стала — просто коснулась руки Раинера, лежавшей поверх одеяла, и он с готовностью переплел пальцы с моими. Ядовито-свинцовый взгляд казался каким-то мутным, рассеянным, и бывший храмовник вскоре задремал, прикрыв глаза.
Я осторожно высвободила свою ладонь. На Хелле меня ждала Гвириль и ее оригинальные представления о девичнике (после которого я, скорее всего, окажусь на соседней койке), в соседнем здании точил зуб нас с Раинером грозный лорд Вейланд ри Гейб, в кабинете безмолвно вопиял недописанный рапорт, — а я все сидела возле напарника и печально размышляла, что жизнь моя свернула куда-то не туда.
