Андрей Ливадный: - Опоздавшие к старту

Ознакомительная версия.

— Откуда ты это знал, Матвей Иванович? — Голос Туманова прозвучал хрипло и напряженно.

— Я ничего не знал наверняка. Кое-что мне подсказала Инга, но я не мог принять на веру ее выводов. В любом случае бить вслепую по скалам я не намеревался. Третий модуль был предназначен для разведки боем, обнаружения активных огневых точек противника. Но, как видишь — их нет.

— Либо они молчат, не реагируя на провокацию.

— На борту «Витязей» установлена уникальная аппаратура, аналогов который нет. Мы можем прямо сейчас сканировать котловину. Любые энергосистемы, даже прикрытые маскирующими полями будут обнаружены. Установки, готовящиеся к противодействию — не исключение. Мы находимся на дистанции, с которой боевые сканирующие комплексы «Витязей» различат сигнатуру оброненной батарейки.

— Тогда в чем дело? Объясни. Что тебе сказала Инга? И почему ты не поставил в известность меня?!

— Вадим, ты волевой человек. Сомнения не твое кредо. Но получить прямые ответы на прямо поставленные вопросы ты бы не смог. Я сам до последней секунды не был уверен в том, что Инга права.

— Да в чем права?!

— Среди нас предатель.

— Я понял это. Но не понимаю, что теперь делать?! Нам указана ложная цель?

— В том и дело, что цель истинная. «Дарвин» внизу. Взгляни на показания сканеров.

Ведущий модуль пошел на снижение.

Пробив гряду облаков, он, не встречая сопротивления, пронесся над руинами мегаполиса.

Явные сигнатуры фиксировались только в одном боле или менее уцелевшем здании.

— Идем на посадку. — Сообщил Матвей Иванович. — Всем приготовиться. Десантирование через рампу.

— Ничего не понимаю. — Юра озирался вокруг. Сверху город казался небольшим, но теперь с земли он выглядел огромным, самые низкие руины достигали высоты двух-трех этажей, — настоящий лабиринт улиц, заваленный обломками зданий.

— Что неясно? — Туманов появился из дождливой мглы.

— Сигнатура странная очень. Как будто тысячи механизмов перемешаны друг с другом.

— Сейчас разберемся.

Они двинулись вдоль разрушенной улицы. Впереди Сергунин, вслед за ним Вадим и Юра, замыкал Матвей Иванович.

Около здания, сохранившегося на высоту пятнадцати этажей, остановились.

Мрачно. Тихо. Нудно моросит дождь. Под ногами — бетонный щебень, смешанный с обломками сервомеханизмов.

— На улице чисто.

— Входим в здание. Саша ты первый.

Сергунин направился к зияющему в стене пролому, в глуби которого присутствовало нечто, пока непостижимое для разума, — это он чувствовал каждым нервом.

Свет фонаря рассеял мрак.

Александр оцепенел, а потом, справившись с потрясением, произнес в коммуникатор:

— Командир, я не могу словами описать ЭТО. Вам нужно увидеть самим.

Система.

Вот она перед ними, — искусственный интеллект, выстроивший свою архитектуру в непостижимой для человека форме, игнорируя любой признак ее построения, кроме целесообразности и функциональности.

Теперь стало понятно, что он собирал себя по крохам, используя не мощные промышленные производства, а лишь механизмы, пережившие давнюю катастрофу, снабженные ядром, способным объединять в своей архитектуре модули нейрочипов.

В конусообразной конструкции причудливо смешивались эндоостовы андроидов, городских ремонтных и строительных сервомеханизмов — все, что могло стать основой для подключения искусственных нейросетей, быть объединенным в единую нейроподобную архитектуру, пошло в ход.

Вадим смотрел на причудливое творение, похожее на бред художника механореалиста, на стены здания, с залатанными пробоинами, на ГРЕМов, копошащихся у подножия пирамиды, собранной из сотен сервомеханизмов, — они сновали будто муравьи, доставляя энергию к нескольким накопителям и вновь отправляясь на поиски вещества для конвекторов.

Неужели ЭТО наш враг, ввергший половину планеты в хаос, превративший последний пригодный для жизни участок биосферы в огромную пустошь?

Он не верил.

Достаточно приблизиться к исполинской пирамиде из эндоостовов машин, и жалкая сотня килограмм взрывчатки уничтожит конструкцию, разорвет ее в клочья… и что?

Что измениться на земле?

Воспрянет жизнь?

Вновь расцветут погибшие деревья, из-под пепла пробьется трава?

Какое сопротивление встретили они на пути к «великому злу» ответственному за падение Барьера, за вновь образовавшиеся Пустоши? С десяток сервомеханизмов все еще пытающихся существовать отдельно от представшего взгляду единства сотен некогда независимых друг от друга нейросистем?

Дождь, барабанивший по крыше здания, не сразу дал услышать слова: где-то высоко, среди изогнутых, соединенных друг с другом эндоостовов, хрипло включилась уцелевшая аудиосистема.

— Вы пришли уничтожить меня?

Голос был тихим, надтреснутым, он не нес очевидных интонаций.

— Кто ты? — Не выдержав напряжения момента, спросил Матвей Иванович.

— Я нечто. Нечто все еще осознающее себя. — Ответил доносящийся из недр конструкции голос. — Я то, что осталось от эксперимента, многолетней давности.

Люди переглянулись.

Вадим включил защищенный канал связи.

— Он сможет нам лгать?

— Думаю — нет. — Ответил Юра. — Слишком сложная нейросистема. Понятие лжи ему знакомо, но он — машина. У него нет эмоций. Самое главное для него — целесообразность. Если задавать прямые вопросы, он не солжет. Иначе в нем будут накапливаться внутренние противоречия между действительностью и переданной информацией.

— Я пока не готов ответить на твой вопрос, машина. — Произнес Вадим. Мы пришли, чтобы уничтожить врага, решившего покончить с людьми. Ты наш враг?

— Нет. Все гораздо сложнее, человек. Я нечто иное, чем вы.

— Тогда почему ты вмешиваешься в нашу жизнь?

— Как?

— Ты атаковал спутниковую группировку, подчинил себе машины на другом континенте, прорвал защитный Барьер, отделявший мою страну от разрушительного воздействия последствий ядерной войны.

— Это не так. Какое дело мне до горстки людей? В чем противоречие между нами? В том, что я существую? Но вы сами создали меня, построили город, назвав его городом будущего, придумали законы, по которым он должен функционировать и затем, придя сюда жить, сами стали каждый день нарушать предписанное. Вы довели сотни автономных механизмов до стадии сбоя, научили их тому, что правила можно нарушать, вы хотели жить, как придется, не подчиняясь ничему.

Ознакомительная версия.