— Оставайся здесь, — сказал я Мэт, направившейся было за мной. — Зачем нам мокнуть обоим? Один я управлюсь быстрее. А ты ступай назад и попробуй организовать остальных. Только без оружия… Я буду докладывать о своих успехах Воритаку.
— Я лучше подожду тебя здесь. В случае чего — крикни.
— И что тогда? Ты приплывешь меня спасать?
— Конечно! Я классная пловчиха, особенно в канализации. — Мэт криво усмехнулась. — Иди, ковбой. Делай что положено. Хотя вряд ли этот водосток ведет на свободу. Если халуки бросили в него Айвора, чтобы он утонул, как мог несчастный чешуйник пройти этим путем и благополучно выбраться наружу?
— Айвор был без сознания, когда его бросили в воду. А бедный Халурик брел себе и брел… Если я увижу что-нибудь интересное, трижды мигну фонариком. А если там тупик, то мигну дважды по два раза и вернусь. Пока, крошка Мэт. Ты лучше всех.
Она только кивнула в ответ.
Я зашагал вперед, стараясь идти как можно быстрее. Днище водостока было скользким, особенно для моих резиновых подошв. Уровень воды поднялся до промежности — и остановился Вода была ужасно холодной, но канализационные отходы в ней не плавали — пока.
— Вроде все нормально! — крикнул я силуэту Мэт, озаренному золотистым светом пещеры. — Течение довольно слабое.
Я продолжил путь, держась левой стороны водостока и освещая чернильные воды фонариком. Чуть погодя я сверился с навигационным прибором. Через тринадцать метров труба закончилась, сменившись неровными известняковыми стенами. Уровень воды поднялся еще на несколько сантиметров, зато теперь я смог выпрямиться, поскольку естественный туннель был повыше.
Я остановился и обвел вокруг фонариком. Капли, срывавшиеся со сталактитов, разлетались в стороны, ударяясь о мою голову и плечи. Справа я увидел сточное отверстие, через которое в туннель извергалась всякая дрянь, а слева на стене — очень узкий выступ.
Это была своего рода горная тропинка, проложенная над водой. Не без труда забравшись на нее, я с облегчением вылез из потока. Дальше выступ немного расширялся, как и сам туннель. Зловоние усилилось, побуждая меня ускорить шаг. Я светил фонариком себе под ноги, чтобы не сорваться вниз.
Одолев довольно солидное расстояние, я остановился, чтобы определить свои координаты. На крошечном экранчике появились данные: оказывается, я прошел почти по прямой девяносто три с половиной метра в южном направлении.
Обернувшись, я увидел маленькую фигурку Мэт и просигналил ей три раза. Она помахала рукой и ушла.
Пока вроде все нормально.
Я посветил вокруг. Потолок высотой метров в десять был усеян тонкими острыми сталактитами; они постоянно роняли слезы в мутный поток, на поверхности которого теперь плавала целая куча всякого дерьма. Слева от меня почти вертикально уходила ввысь стена с небольшими выступами. Впереди я заметил длинную тень.
Как выяснилось, это была довольно сухая пещера размером с комнату и с достаточно большим входным отверстием, в которое мог пройти человек… или же халук. На длинной каменной глыбе, служившей столом, стояли незажженная халукская лампа, несколько закрытых канистр и какая-то настольная игра. По обеим сторонам располагались камни поменьше, обтесанные сверху и заменявшие табуретки. Вдоль стены аккуратными шеренгами выстроились десятки прозрачных сосудов причудливой формы. В каждом из них было около пяти литров бесцветной жидкости.
Я откупорил сосуд и понюхал. В ноздри, очистив их от мерзкой вони, ударил до боли знакомый запах спирта.
Короче, я наткнулся на потайную комнату отдыха чешуйчатых рабочих.
Очевидно, бедный Халурик и его толстокожие бесполые товарищи пытались развеять здесь тоску после трудовых будней. И однажды Халурик, обильно промочив горло, вышел из доморощенного кабачка и свернул не влево, а вправо.
Поборов искушение самому отведать экзотического эликсира, я вышел из пещеры и углубился в туннель. Метров через пятнадцать — двадцать потолок резко понизился, а сам туннель свернул вправо, уходя в кромешную тьму. Свет из отверстия водостока сюда, естественно, не проникал.
Дальше мне пришлось идти, пригнув голову. И что еще хуже, скользкий почти как стекло выступ, покрытый тонкой пленкой жидкой грязи, скашивался здесь в сторону потока, ставшего куда более оживленным (и, по всей видимости, более глубоким), чем раньше. Над головой нависали длинные сталактиты, а противные мелкие сталагмитики, похожие на шипы, угрожали проткнуть меня насквозь, если я упаду.
Кроме того, я мог свалиться в реку. В лучшем случае я наглотаюсь канализационной жижи; в худшем — не сумею вновь вскарабкаться на выступ, поскольку стена здесь стала совсем отвесной, а вода плескалась метром ниже выступа.
Тошнотворный смрад и спелеологические преграды чуть было не вынудили меня повернуть обратно. Проклиная все на свете, промокнув до костей, я пробирался вперед, гадая, как мог чешуйник, не важно — трезвый или пьяный, сознательно выбрать эту тропу, похожую на акулью пасть.
А может, он ее и не выбирал?
Выступ постепенно выровнялся, превратившись наконец в бульвар двухметровой ширины. Острые шипы тоже исчезли, и туннель стал посуше. Я благодарил Бога за эти мелкие радости, поскольку потолок продолжал неуклонно снижаться. В принципе это был уже не проход, а лаз.
Встав на четвереньки, я осторожно пополз вперед, зажав в зубах фонарик. Пространство между выступом и потолком уменьшилось до шестидесяти сантиметров, и парализатор у меня на спине царапал о камень. Вскоре мне пришлось ползти на животе.
Справа от меня, над водой, потолок был еще ниже. А потом поток исчез вовсе. К счастью, вместе с вонью. Я продолжал ползти.
Пока не нащупал пальцами воздух вместо камня.
Я подполз к краю, опасаясь увидеть там пропасть, и посветил вниз. Углубление в форме чаши было глубиной не больше метра и около пяти метров в ширину. Увидав между камнями еще один сосуд без пробки, я издал короткий торжествующий вопль. На другой стороне чаши темнела узкая расщелина, уходившая в глубь скалы.
Ты все-таки был здесь, Халурик!
Я пересек чашеобразное углубление и втиснулся в расщелину, моля Бога, чтобы он не дал мне застрять. Торс у меня был постройнее, чем у чешуйника, хотя я был значительно выше. Если Халурик умудрился пролезть через это угольное ушко, то я и подавно пролезу.
К счастью, расщелина оказалась очень короткой, и я почти сразу очутился в громадном подземелье изумительной красоты. Все здесь мерцало от воды и казалось выточенным из отполированного светлого камня. С потолка свисали прозрачные известняковые шторы с прожилками и затейливые сталактиты. Некоторые из них сливались со сталагмитами, росшими из пола, образовывая элегантные колонны размером с древесные стволы. Другие напоминали фантастический орган в соборе, или огромных животных, или статуи чудовищ. Пол был залит лужами, в которых разбивались падавшие сверху капли, звеня, словно музыка в храме гоблинов.
