– Спектакль? Честно говоря, я никогда не видел настоящего представления с живыми артистами.
– Конечно. Уже давно театральное искусство стало достоянием узкого круга лиц. Теперь ему тайно обучаются только работники высших школ спецслужб и еще – политики. Теперь это их прерогатива. Без артистических навыков никто нынче не может занять высокую должность. Вообще говоря, это не афишируется, но… Нынешний президент Лиги Миров непременно бы получил в прежние времена “Оскара” за лучшую роль. Вы слышали про “Оскар”. – Атлантида на всякий случай кивнул. – Так вот, я решил вернуть театральное искусство массам.
– Так что же все-таки за работа? – прервал его велеречивые изыски Платон. – Что за пьесу вы ставите? Какие консультации нужны?
– О!.. – Хогарт закатил глаза к небу. – Я думаю, вы знаете, что только на Ройке есть театр-студия. И вот мы ставим Шекспира. Самого Шекспира! Правда, вещь не особенно известная, но мне она показалась интересной. “Троил и Крессида”. Атлантида аж подпрыгнул на стуле.
– Это моя любимая пьеса, – проговорил он, разглядывая взъерошенную шевелюру Хогарта. – Особенно – образ Крессиды. И когда можно приступать к консультациям?
– Если бы вы соблаговолили… сейчас…
– Именно сейчас я и соблаго… го… валю… – выдавил с трудом Платон.
"И где он только набрался таких слов?” – подивился археолог. – По-моему, мы собирались… – попытался не особенно уверенно протестовать сукки.
– Да, да, перекусим жареной саранчой и тут же отправимся в театр господина Хогарта.
3
Театр располагался в небольшом полукруглом здании с маленькими оконцами. Коричневые ровные стены разделены пилястрами. Двери были тоже – под старину. И над входом даже днем горела белая вечная лампа с надписью “служебный вход”. Режиссер и его гости прошли по узенькой лестнице мимо дремлющей пожилой дамы. Дама почему-то дремала за огромным, неизвестно для чего предназначенным столом. Светилась намертво прикрепленная к столу лампа под зеленым колпаком. – Вы же знаете, профессор, “Троил и Крессида” – это времена Гомера, осада Трои. Ахейцы, троянцы и великолепный староанглийский…
– Староанглийский… – повторил Атлантида.
Все здесь дышало стариной – той стариной, которую напрасно пытаются оживить археологи. Нигде ни единой антигравитационной подставки, повсюду стационарные светильники, драпировки из толстой бордовой ткани, пластиковый паркет под дуб. Из узенького коридорчика они вступили в другой – полукруглый. На стенах располагались голограммы каких-то молодых людей и девушек. Третья с краю была голограмма Андро. На голограмме инспектор МГАО выглядела куда моложе. Волосы и глаза у нее были черные, как у милашки Кати.
– Привет! – сказал Платон, обращаясь к голограмме.
– Привет, – ответила она голосом Андро. Так вот где ее научили плакать в таком совершенстве! Сразу видно – школа.
Атлантида сделал еще несколько шагов, обогнул часть выступающей боковой стены. Голограмма Бродсайта уставилась на него прозрачными голубыми глазами. Платон не стал приветствовать изображение Тимура и двинулся дальше по коридору. Следующими – он уже почти ожидал этого – оказались портреты Кресс и Ноэля. Король и королева Немертеи были такими же, как сейчас, – не юными, но молодыми. Вот только волосы у Ноэля были черные с серебром, а в прядях Крессиды мелькали лишь отдельные золотые нити.
– Привет! – сказал им Платон. – Я только что с Немертеи.
– Привет! – отозвались голограммы знакомыми голосами.
– Что скажете про этих двоих? – спросил Атлантида у Хогарта, указывая на объемные изображения Крессиды и Ноэля. – Вы их помните?
– Ну конечно! Это были самые лучшие мои ученики! Кстати, у вас тоже есть способности – это сразу видно. Артистический талант – высший дар. У талантливого артиста непременно открывается связь с космосом.
– Какая связь?
– Точно сказать не могу. У актеров порой обнаруживаются сверхординарные способности. Вы за собой ничего особенного не замечали?
– Да, иногда… – согласился Атлантида.
– Я же говорил! Не хотите поступить ко мне в студию? Не имею желания выступать на сцене. А политика? Я же говорил…
– К чему мне политика? – презрительно фыркнул Платон.
– “А что как вдруг Агамемнон покроется чирьями…”
– Да, я слышал эту поговорку археологов.
– Поговорка? – подивился Хогарт. – Да нет же! Это цитата из “Троила и Крессиды”, реплика Терсита из начала второго акта.
– А знаете, что у Гомера никакой истории любви Троила и Крессиды не было? Крессиду придумал в XII веке от Рождества Христова французский поэт Бенуа де Сен-Мор. А Шекспир у него позаимствовал любовную историю.
Это все, что мог сказать Платон. А ему надо было хоть что-то сказать. Иначе бы его вырвало.
– А мне можно поступить к вам в студию? – спросил сукки Кай-1. – Негуманоидов принимаете?
– Негуманоидов… – Хогарт засомневался. – С негуманоидами дела, признаться, не имел. Вот с гуманоидами, да… были. Вот они, – Хогарт указал на голограммы Ноэля и Кресс. – Они очень сильно отличались поначалу. Но потом… Знаете, кстати, как они себя называли? К-хи… Я что-то не слышал о такой расе.
– Скоро услышите, – пообещал Платон.
“Эх, надо было добраться как-то до останков тех трех стариков, которых якобы нашли Кресс и Ноэль, – подумал Платон, – и проверить – действительно старики умерли не так давно или окочурились на несколько веков раньше?”
ЭПИЛОГ
1
В этот вечер в казино “Индепенденс” собиралось много народу. В Интернете уже с утра висело объявление – время от времени очаровательная блондинка чуть ли не выскакивала из экрана и сладким голоском произносила:
– Самая изысканная публика… розыгрыш пяти вилл на Старой Земле!
Атлантида ко всем этим призывам отнесся по своему обыкновению с улыбкой. И все же что-то заставило его надеть белый костюм, вставить “mamilla-ria blossfeldiana” в петлицу и отправиться в казино. Ненадолго задержался у входа. На огромном голографическом экране передавали последние местные новости.
"Земля-дубль ведет переговоры с Немертеей об установке нуль-порталов нового образца”. Это сообщение заставило Платона остановиться. На экране возникло изображение Андро.
– Новые нуль-порталы позволяют транспортировать живые организмы, – с милой улыбкой сообщило изображение Андро. – Представитель Немертеи уже вылетел на Землю-дубль.
Изображение Андромахи исчезло, вместо него явилось изображение… Чистюли. Платон невольно схватился за бок – где обычно носил кобуру с “магнумом”. Но сегодня он был безоружен. Да и смешно палить из бластера по голограмме. Впрочем… ничего необычного. “Чистюля-всего лишь обычный служака”, – вспомнил он слова Андро. Видимо, она не ошиблась в своей оценке.
– Неопознанный корабль, скорее всего пиратский, попытался проникнуть на Немертею, но был уничтожен с помощью ортогелиевых дезинтеграторов, примененных “Цербером”, стерегущим планету. Служба безопасности Лиги Миров расследует этот случай.
Решив, что новостей он узнал достаточно, Платон направился в “Индепенденс”. Несколько минут он стоял у стола, наблюдая за игрой. Какая-то женщина в бледно-зелёном платье поставила на “19” и… проиграла. Атлантида подошел поближе. Женщина была не молода, но дорогая биокоррекция вновь сделала ее привлекательной. Она улыбнулась ослепительными, выращенными как минимум по третьему разу зубами.
– Черт… как не везет сегодня.
Она поднялась и направилась к выходу. Бросила приглашающий взгляд через плечо. Но Атлантида не пошел за ней. Он поставил на “19”. И выиграл. Иногда ему везло. И в игре, и в любви.
2
Говорят, в музее МГАО гранитная статуя Коша пользуется громадным успехом. Недаром Атлантиде пришлось доплатить за его транспортировку 7200 кредитов. Зато возле каменного изваяния установили голографическое изображение профессора Рассольникова и по компу можно заказать минутное сообщение о щедром дарителе. Почему-то в этом сообщении он назван одним из самых талантливых учеников профессора Брусковского, а всю экспедицию якобы оплатил Передвижной Университет Ройка. К счастью, этой минутной лекции Платон Атлантида не видел и не слышал.
