– Но, дядя Моран! – в унисон воскликнули подруги, умолкли на миг, и дальше уже говорила только Нора. – Мы же рассказывали, что он сделал…
– Убил бандита, и не одного. И что? По мне, так очень правильный поступок. Этих тварей нужно давить без жалости, – холодно сказал тот. Девушки переглянулись.
– Не просто убил. – Нахмурилась Нора. – Последнего остававшегося в живых бандита он оставил поджариваться над включенным на сброс температуры реактором.
– То есть отомстил за сгоревшую подругу. Я понял, повторять было необязательно, – кивнул Моран. – И что?
– Живьём! Нам нужен маньяк на базе?! – попытались достучаться до разума опекуна девушки, но тот только вздохнул.
– Повторю: и что? Убийц ваших матерей я лично скинул в утилизатор. И что характерно, тоже живьём. Думаете, их смерть была легче или быстрее? Так заверяю вас, нет. Уроды мучились долго и качественно. – От такого заявления Морана его подопечные опешили. Заметив их изумление, глава вейнских поисковиков покачал головой. – Меня вы тоже в маньяки запишете?
Вечер в заведении у Ли начался вполне достойно… да и завершился тоже неплохо. Хотя будь на то воля Кима, завтракать он предпочёл бы домашней едой на кухне у брима Рома, а не просроченным ирпом в тюремном блоке маршальской службы. И судя по мату, доносящемуся из камеры напротив, владелец мастерской придерживался того же мнения.
– Батя, кончай шуметь! – Появившийся в коридоре меж камерами маршал моментально определил личность буяна. Что было несложно, учитывая, что матерился Ром на родном языке, сильно отличающемся от интерлина. – Набарагозил, получи!
– Какое «набарагозил»?! – рыкнул владелец мастерской. – Кто набарагозил? Я?! Да я вообще ничего не сделал! Сидел себе пил пиво с креветками, а тут…
– Стоп-стоп-стоп. – Оказавшись напротив решётки, отделявшей камеру Рома от общего коридора, замахал руками Влад. – Вот давай ты не будешь мне сейчас по ушам ездить! Сам знаешь, у Ли запись никогда не отключается. Так что, как ты там сидел и спокойно пил пиво с раками…
– С креветками, – уточнил Ром со вздохом.
– Да хоть с морскими змеями! – вспылил маршал. – Ты ж, медведь старый, одних зеркал в заведении на пять сотен кредитов наколотил!
– А что, мне надо было позволить себя отметелить каким-то залётным?! – удивился Ром, выпрямляясь во весь рост и становясь вплотную к решётке.
– О… да! Как я мог забыть?! Ещё полштуки за лечение у Роуза этих самых «залётных», чьими головами ты и расколотил харговы зеркала! Ну и в довершение, для полного комплекта, ещё тысяча кредитов штрафа, – ничуть не смутившись угрожающим видом растрёпанного отца, проговорил Влад и добавил язвительно: – Итого две тысячи с тебя… па-апа!
– Ни хрена себе погуляли, – пробурчал ошеломлённый Ким, на автомате переходя на русский, чем весьма удивил спорщиков. Настолько, что те замолчали и уставились на сидящего на жёсткой койке Дрёма. Поймав их взгляды, юноша слабо улыбнулся и кивнул. – Доброе утро.
– Все чудесатее и чудесатее, – совершенно непонятно для Кима, хотя вроде бы и по-русски, проговорил маршал, разглядывая юного «сидельца», словно неведому зверушку. Но почти тут же Влад спохватился. – О, брим Дрём. Поздравляю, ты тоже задолжал городу тысячу кредитов.
– За что? – со вздохом спросил Ким. – Вроде бы я особо не буянил.
– Тогда я не хотел бы видеть, что в твоём понимании означает «буянить», – фыркнул маршал, тоже не торопясь переходить на интерлин.
– Заходи вечером, покажу в записи, – нахмурившись, отозвался Ром.
– М-да? – заинтересованно протянул Влад.
– И всё-таки, что я такого натворил, что мне впаяли тысячу штрафа? – астойчиво повторил свой вопрос Ким.
– Скажем так, тяжёлый охранный дроид, танцующий канкан в кабаке Ли, это несколько больше, чем нарушение общественного порядка, не находишь? – с ухмылкой заявил маршал, но тут же поспешил успокоить собеседника: – Так что можешь сказать спасибо, что я квалифицировал твои действия именно так, иначе одним штрафом ты бы не отделался.
– О! – Ким вздохнул. – Понятно. А я надеялся на благодарность от маршальской службы…
– Ну ты ха-ам, – изумился Влад.
– Между прочим, Ким не так уж и не прав, – задумчиво пробурчал Ром. – Если бы не его сумасшедший дроид, разрушений могло быть намного больше. Залётные к тому моменту уже берега потеряли, ещё немного и в баре началась бы пальба.
– Какая жалость, что при принятии решения о взыскании не было таких адвокатов, как ты, отец, – покачал головой маршал.
– Кстати… а, действительно, почему нас не вызвали в суд?! – изумился Ром. – Ладно Ким, но ведь половина участников – жители города!
– О да, я тоже хотел бы посмотреть на судью, зачитывающего собственный приговор со скамьи обвиняемого, – рассмеялся Влад, но тут же посерьёзнел. – Ваше счастье, что брим Гаун, как лицо, участвовавшее в потасовке, официально делегировал мне свои полномочия на время разбирательства по этому делу. Хм… кстати, не знаете, кто так смачно влепил ему в челюсть? На записи этот момент практически не виден.
– И зачем тебе это, брим Влад? Ещё тысячу штрафа хочешь слупить? – спросил Ким.
– За свёрнутую челюсть этого старого козла?! Да я благодарность герою объявлю!
– Вот видишь, Ким… не за восстановление общественного порядка, так за сам мордобой, но награду ты, кажется, всё-таки получишь! – расхохотался Ром. Маршал взглянул на изрядно поникшего Дрёма и крякнул.
– Вот ведь попал… – грустно заключил Ким. – И что теперь, бежать? Свёрнутую челюсть судьи мне точно не простят.
– Не кипеши, Ким, – усмехнулся Влад. – Судья не помнит, кто ему врезал, на записи этот момент не разобрать, спины других «весельчаков» закрывают. А им самим тогда было совсем не до того.
– Уже легче, – воспрянул духом Дрём и, чуть замявшись, спросил: – М-м… ну, если всё решено, то… когда нас выпустят?
– Вообще-то я за этим и пришёл. – Пожал плечами маршал.
– Так какого хрена мы всё ещё за решёткой?! – взревел Ром. – Отцу нервы мотать вздумал? Вот я вспомню твоё детство, да за дедов ремень возьмусь!
– Ну всё, разошёлся, – доверительно сообщил Киму Влад. – Может, его и впрямь здесь оставить на пару дней? Всё-таки угроза здоровью сотрудника маршальской службы… да ещё при исполнении… А так, посидит, подумает. Успокоится…
– Сомневаюсь, – покачал головой Дрём. – Только злее станет…
– Думаешь? – Маршал окинул набычившегося отца долгим взглядом и кивнул. – Наверное, ты прав.
Щёлкнули замки, ознаменовав окончание этого театра абсурда, и архаичные решётки, заменяющие в тюремном блоке силовые щиты, разошлись в стороны, выпуская Рома и Кима на свободу. Отец ткнул Влада кулаком в плечо.
