Вдоль стен – однотипные консоли с креслами попроще.
Ничего не горит, не дымится, не сыплет искрами и не взрывается.
И – никого. Ни одной живой души.
– Где мы? Это ходовая рубка? – спросила Василиса.
– Зэ ка пэ, – ответил один из мичманов, тот, что с черной бородкой.
Разговорчивый в тот день дядя Толя снисходительно расшифровал аббревиатуру для Василисы:
– Запасной командный пункт, доця. А проще говоря, боевая рубка корабля. Но не первая, главная, а вторая, запасная.
– Но отсюда ведь тоже можно рулить кораблем? Выходит я права, рубка заодно и ходовая? – настаивала Василиса.
– Права, права, – улыбнулся дядя Толя.
– Но где все? – настороженно проговорил бородатый мичман. – Где вахта?
– Надо немедленно доложить обстановку командиру корабля, – выпалил его усатый товарищ. – Ты сможешь принять управление, в случае чего?
– Вообще-то нет, но если Родина прикажет...
– Боюсь, прикажет. Судя по индикаторам, управление кораблем из ГКП не осуществляется. И связи с ГКП нет.
"ГКП это, стало быть, главный командный пункт", – пояснила сама себе Василиса.
– То есть как это?!
– Наверное, разрушены все коммуникационные магистрали. Или обесточены, что вероятнее. Вникать нам некогда, надо брать управление на себя.
– Вот же ёшкин кот! Придется вспоминать...
Говоря эту фразу, бородатый мичман поворачивался, озираясь по сторонам, и вдруг замер с открытым ртом, не договорив до конца.
– Что вспоминать? – осведомился второй мичман, оборачиваясь. И сам застыл мраморным изваянием.
Что касается сопровождавшего их рядового военфлотца, то он в этот момент вдруг осел на пол – словно в сознании у него выключился свет.
Василиса обернулась.
На нее смотрел василиск.
Он был близко, его гипнотизирующая диадема пульсировала колдовским светом.
Василису защищали специальные очки, которые дала ей Александра. Хитроумное устройство по сложнейшему алгоритму искажало, демодулировало световые частоты таким образом, что мозг не выключался, несмотря на нейроблокирующее воздействие диадемы василиска.
– Сними шлем, моя принцесса, – сказал василиск. – Иначе мне придется убить тебя.
Дядя Толя, увы, тоже был парализован. Со словами "Это кто тут вякает?" он посмотрел в сторону источника звука. Замер на пару мгновений, а потом завалился на спину с основательным грохотом. Его суперскафандр был ох каким тяжелым...
Никакой возможности противостоять монстру у Василисы не было. Ни автомата, ни пистолета, ни даже жалкого ножа.
Василиса хотела что-то сказать. Спросить, потребовать, схитрить...
Но безошибочная интуиция подсказала ей, что одно-два лишних слова могут показаться беспощадному инопланетянину непростительной тратой времени. И он, с легкостью переступив через симпатии к девушке (а есть ли они у него на самом деле, эти симпатии?), предпочтет попросту убить ее, чтоб не возиться.
Оставалось признать свое безоговорочное поражение и подчиниться.
Василиса нащупала на шее те рычажки, которые каких-то десять минут назад защелкнул заботливый Чичин. Поддела их большими пальцами, сняла шлем. В ноздри ударил сильный запах гари и какой-то агрессивной химии.
– Очки сними тоже, – потребовал василиск.
Выбор был небогат: позволить твари парализовать себя, либо принять смерть от ее когтей.
Девушка повиновалась и с вызовом посмотрела прямо в глаза василиска, между которыми пульсировала огненная диадема.
Из защитных приспособлений на муромчанке, вообще-то, оставались еще активные наушники, но василиск их проигнорировал. Вероятно был полностью уверен в том, что достаточно будет парализующего воздействия световых импульсов.
И в самом деле, то была страшная штука. В глазах Василисы взорвалась небывалая радужная бомба. Полыхнули изумрудно-зеленые и сапфирово-синие фейерверки. На переносицу навалилась тяжесть. Мозг точно швырнули на сковородку.
Однако Василиса не ощутила никаких признаков паралича.
И не потеряла сознание.
Мозг Василисы продемонстрировал удивительную устойчивость. Такой позавидовал бы любой из тех бывалых вояк, что лежали в ту минуту бревнами на палубе!
Первая реакция на это открытие была у Василисы самая детская. Ей захотелось прыгать от радости и кричать "Накося, выкуси, гад!"
Но благоразумие мгновенно взяло верх. "Тогда он меня просто загрызет, без затей", – сообразила Василиса.
Принять правильное решение помогло воспоминание, с фотографической ясностью вдруг вспыхнувшее перед ее внутренним взором.
Вечер, лес, сельские молодки у костра и пастух Аврыло, герой недавнего боя с космическими разбойниками.
"Чуем – летят. Я Чижа локтем в бок: "Делаем как Ветеран учил: овцы упадут – и мы падаем. Хоть и защищены головы наши шеломами тайными, а падать надо. Не то пристрелят демоны окаянные." И вот появляются они из-за леса. Корабли лиходейские! А жар от них, как из печи! Гром такой, что земля вся трещинами пошла! Всё стадо разом – брык с копыт! Ну и мы с Чижом – брык!"
В качестве иллюстрации вихрастый Аврыло энергично завалился на спину, смешно раскорячив свои короткие ноги-тумбы. Внемлющий ему женский коллектив впечатленно заохал – мол, как хитро придумано!
Василиса, не закрывая глаз, насколько могла расслабилась и упала.
Стукнулась затылком о металлическое ребро ботинка дяди Толи. Едва не зашипела от боли. На глаза навернулись слезы.
Но Аврыло с его историей так плотно завладел сознанием Василисы, что воспоминания стали почти осязаемыми и не уходили, несмотря на всю свою неуместность.
Василисе показалось, что вокруг нее разлиты ароматы луговых трав. Вот пастух бодро вскакивает на ноги, на его широком лице играет торжествующая, почти зловещая улыбка.
"И что вы думаете, девки? Лежим мы с Чижом полёживаем, как два чурбана... Но за сапогом-то у меня пистолет припрятан! Часа своего ждет!"
"Пистолет... – эхом отозвались мысли Василисы. – Пистолет... За сапогом... И все московиты на "Иване Третьем" пистолет там же носят! Только не за сапогом... Поверх сапога! На икре у них кобура пристегивается! На скафандре специальные шпенечки есть."
Что делал василиск в ту минуту? Василисе он не отчитывался, а видно ей не было.
Она лежала, голова свернута набок, как бы безвольно, и боялась выдать себя даже движением зрачков.
Однако характерное жужжание регулируемого по высоте ложемента сообщило Василисе квант информации: инопланетянин поудобнее устраивался на месте пилота.
Неужели он умеет пилотировать корабль?
А вдруг умеет? Или думает, что умеет?
