- Странная траектория, - заметил Феррел, когда Бони заняла свое место за пультом управления буксиром.
- Да… О, я вижу его. Это барраярец. Далеко же его занесло.
- Тьфу ты. Вышвырните его обратно.
- О, нет. У нас есть идентификационные данные на всех их погибших. Это ведь было частью мирных соглашений, также как и обмен пленными.
- Если вспомнить, что они вытворяли с нашими пленными, не думаю, что мы обязаны что-то делать для них.
Она пожала плечами.
Барраярский офицер оказался высоким, широкоплечим человеком; судя по нашивкам на воротнике - командором. Медтехник окружила его такой же заботой, что и лейтенанта Делео. И даже большей: она приложила немалые усилия на то, чтобы выпрямить тело, и долго массировала кончиками пальцев покрытое пятнами лицо, стараясь вернуть ему хоть мало-мальски человеческий облик. Феррел наблюдал за этим процессом с всевозрастающим отвращением.
- Жаль, что у него так сильно раздвинулись губы, - заметила Терса между делом. - Это придает ему нехарактерно хищный вид. По-моему, он был довольно симпатичным парнем.
В одном из его карманов обнаружился небольшой медальон, в котором был спрятан крохотный стеклянный пузырек с прозрачной жидкостью. Внутренняя сторона золотой крышки была густо испещрена причудливыми завитками барраярского алфавита.
- Что это? - полюбопытствовал Феррел.
Поднеся медальон к свету, она внимательно рассмотрела его.
- Это что-то вроде талисмана, или памятного сувенира. За последние три месяца я многое узнала о барраярцах. Перетряхнешь десяток из них - и у девятерых наверняка обнаружится в карманах какой-нибудь медальон или амулет на счастье. Причем офицеры в этом ничем не отличаются от рядовых.
- Глупый предрассудок.
- Не знаю, предрассудок это или же просто обычай. Однажды мы обрабатывали раненого пленного… он утверждал, что это всего лишь дань традиции. Талисманы по обычаю дарят солдатам, но никто в них не верит. Однако когда мы попытались забрать у него амулет, раздевая перед операцией, он начал сопротивляться. Прежде чем дали наркоз, его с трудом удерживали три санитара. По-моему, это было довольно неслабо для человека, у которого оторвало обе ноги. Он плакал… хотя, конечно, он был в состоянии шока.
Поневоле заинтригованный, Феррел разглядывал медальон, покачивая его на короткой цепочке. Медальон был сцеплен с еще одним кулоном - прядью волос, запаянной в прозрачный пластик.
- Что-то вроде святой воды? - поинтересовался он.
- Почти. Это очень распространенный талисман - называется «материнские слезы». Интересно, смогу ли я разобрать надпись… Похоже, он хранил этот медальон уже много лет. Здесь написано «мичман», и дата… Видимо, он был подарен ему по случаю присвоения офицерского звания.
- Но это же не настоящие слезы?
- Напротив, самые настоящие. Именно поэтому они и должны служить защитой.
- Похоже, это не слишком действенное средство.
- Да, похоже что… нет.
Феррел иронически хмыкнул.
- Ненавижу этих парней, но при этом мне как будто даже жаль его мать.
Бони забрала у него цепочку с кулонами, поднесла локон в пластмассе к свету и прочла надпись.
- Не жалейте ее. Она счастливая женщина.
- Как так?
- Это ее посмертный локон. Судя по надписи, она умерла три года назад.
- И это тоже должно приносить удачу?
- Нет, не обязательно. Просто память, насколько я понимаю. Довольно милый обычай. Самый отвратительный талисман, с каким мне приходилось сталкиваться, да и самый уникальный, представлял собой маленький кожаный мешочек, висевший на шее хозяина. Он был наполнен землей и листьями, в которых находилось то, что я сначала приняла за скелет какой-то твари вроде лягушки, сантиметров десяти длиной. Но потом присмотрелась получше и поняла, что это скелет человеческого зародыша. Очень странно. По-моему, это какая-то черная магия. Довольно неожиданно было найти такую вещь на офицере инженерной службы.
- Не похоже, что им от них был какой-то прок, а?
Она криво улыбнулась:
- Ну, если существуют такие, которые помогают, то я их не увижу, верно?
Терса перешла к следующему этапу: прежде чем упаковать барраярца в мешок и вернуть его в холодильник, она вычистила его одежду и осторожно одела труп.
- Барраярцы просто помешаны на всем военном, - объяснила она. - Я всегда стараюсь оставить им их униформу. Она так много значит для них - наверное, в ней им уютнее.
Феррел беспокойно нахмурился.
- Я все равно считаю, что его надо было выбросить.
- Отнюдь, - возразила медтехник. - Подумайте обо всей работе, результат которой он представляет. Девять месяцев беременности, роды, два года пеленок, и это ведь только начало. Десятки тысяч завтраков, обедов и ужинов, тысячи сказок на ночь, годы учебы. Десятки учителей. Да и все это военное обучение тоже. Множество людей вложили в него свой труд.
Она поправила прядь непослушных волос на голове покойника.
- Когда-то в этой голове была целая вселенная. Довольно высокое звание для его возраста, - добавила она, глянув на монитор. - Тридцать лет, командор Аристид Форкаллонер. Как самобытно звучит. Очень барраярское имя. И вдобавок фор, из воинской касты.
- Касты психопатов-убийц. Если не хуже, - механически отозвался Феррел, но уже без прежнего пыла.
Бони пожала плечами:
- Ну, теперь-то он соединился с великой демократией. И у него были хорошие карманы.
***Три последующих дня прошли без единой тревоги - лишь изредка попадались механические осколки. Феррел начинал надеяться, что барраярец был их последней находкой в этом рейде. Они приближались к концу поискового маршрута. «Давно пора, - угрюмо размышлял Феррел. - А то у меня от этой работы уже начинается расстройство сна». Но медтехник обратилась к нему с просьбой.
- Если вы не против, Фалько, я хотела бы попросить вас об одной услуге, - сказала она. - Сделайте еще несколько дополнительных витков. Понимаете, поисковый район задается исходя из средних значений рассеивания, а ведь если кто-нибудь получил дополнительный импульс во время крушения корабля, то их могло занести и дальше.
Феррел не испытывал особого энтузиазма, однако перспектива еще одного дня пилотирования была не лишена привлекательности, и он нехотя согласился. Правота ее доводов подтвердилась: не прошло и полусуток, как они наткнулись на еще одни искореженные останки.
Когда они разглядели их поближе, Феррел тихонько охнул. Это была женщина-офицер. Бони втянула ее на корабль с невероятной осторожностью. На этот раз Феррел совсем не жаждал наведаться в морг, но медтехник, уже привыкшая к его присутствию, похоже, дожидалась его.
