Хэши тихо присвистнул.
— Я надеюсь, что Морн, прилетев сюда, даст показания по делу Энгуса и расскажет Совету о том, как полиция подставила Термопайла, — продолжил Уорден.
Эти признания низвергли бы Холта с его пьедестала.
— Если она захочет совершить такой поступок, Мин будет единственной в руководстве полиции, кто сможет ей помочь. К тому времени только директор Доннер сохранит свой моральный авторитет.
Руководящий Совет не доверял Лебуолу. А Койна должна была уничтожить Диоса.
— Мин может вдохновить Морн на раскрытие истины. И она заставит Совет прислушаться к словам лейтенанта Хайленд.
Взглянув на Лебуола, он безмолвно спросил «Этого достаточно? Или мне надо объяснять тебе все по слогам?». Диос хотел, чтобы Хэши понял главное: все нападки на Холта следовало слить воедино и выставить напоказ в один решающий момент.
Лебуол молчал. Через минуту, когда Уорден вновь повернул к нему голову, он прочистил горло и тихо спросил:
— Вы прощаетесь со мной?
Его голос дрожал от эмоций.
— Вы, как и я, считаете, что, сделав вас заложником, Марк Вестабул уже не вернет вам свободы?
— Не обязательно, — пожав плечами, ответил Уорден. — Мы не знаем, на какие чудеса способны Морн и Энгус. Однако я уверен в одном: скоро меня обвинят в предательстве, живым или мертвым.
Он надеялся, что Холт падет вместе с ним — в тот момент, когда Койна выбьет основание из-под его ног.
Хэши поднял голову и взглянул на Диоса.
— Мне кажется, я не поблагодарил вас за подмену программного ядра Термопайла.
Его глаза мерцали влажной теплотой, которую Уорден никогда не видел в них прежде. Как бы это странно ни звучало, но откровенность Диоса тронула хитрое и беспринципное сердце директора Бюро.
— Мне было очень стыдно. Я не уловил глубину ваших намерений. Тем не менее спасибо. Вы на многое открыли мне глаза. Я восхищаюсь вашей изобретательностью и поставленной вами целью. Безусловно, она должна сохраняться в тайне. Я буду помогать вам всем, чем смогу.
К своему удивлению, Уорден обнаружил, что его страх потерял остроту. Он был человеком, который любил истину — причем гораздо больше, чем показывал на людях. Криво усмехнувшись, он продолжил путь к докам. Через пару минут Хэши вновь нарушил молчание:
— Кстати, говоря о чудесах... Вы изучили возможности программного ядра Термопайла?
Он уже успокоился. Его голос восстановил привычные оттенки неопределенности. Уорден покачал головой.
— У меня не было времени, — ответил он. — Кроме того, я слаб в программировании. Мне с трудом удалось написать набор инструкций в отношении Морн. Все остальное я не исправлял. Честно говоря, ваши коды являются для меня неразрешимой головоломкой.
— Тогда я должен внести ясность, — сказал Хэши, словно хотел прочитать Уордену лекцию. — Программы Энгуса включают в себя несколько дублированных цепей безопасности. Основные я уже раскрыл вам, другие — сохранил в секрете.
Он грустно рассмеялся.
— Мои причины схожи с вашими. Я не хотел раскрывать свои тайны перед покойным Годсеном. Команды, о которых я говорю, не вовлекают приоритетные коды Исаака. Более того, они заменяют собой все другие программы. Мне почему-то казалось, что они могут нам понадобиться.
Уорден не знал, как реагировать на это сообщение — радоваться или ужасаться.
— Продолжайте, — произнес он уклончиво. А Хэши и не думал останавливаться.
— Одна из таких команд дает Термопайлу полный доступ ко всем его базам данных. Как вы знаете, первичный набор инструкций поставляет ему информацию по необходимости, а не по требованию. Но если Энгус услышит слово «апофеоз», базы данных окажутся в его полном распоряжении, и он получит доступ ко всему, что знаем мы.
Директор Бюро особо подчеркнул последнюю фразу, словно намекал Уордену на нечто большее, чем подразумевали его слова.
— Среди прочего это информация о наших кораблях, станции полиции и орбитальных платформах Земли.
Уорден замедлил шаг и посмотрел на Лебуола.
— Апофеоз?
Хэши самодовольно усмехнулся.
— Как вы понимаете, мне требовалось слово, которое он не мог бы услышать от других людей.
Все верно, но почему «апофеоз»?
Уорден продолжил путь к докам. Пот на лице Хэши демонстрировал усталость от усилий держаться рядом с начальником.
— Другая сходная команда освобождает Энгуса от всех ограничений по отношению к персоналу полиции и Концерна рудных компаний. После того как Термопайл услышит слово «васектомия», он будет способен нанести вред любому человеку. Или даже убить того, кто попытается ему мешать.
— «Васектомия»?
Уорден ошеломленно покачал головой.
— Черт возьми, Хэши! Иногда я восхищаюсь вашим чувством юмора. Ему просто невозможно сопротивляться.
Он не представлял, какую пользу могли принести ему коды Лебуола, однако одобрял их наличие. При удачном стечении обстоятельств... Нет, об этом лучше пока не думать.
— Что-нибудь еще? — спросил Диос.
— Последняя команда, — кратко ответил Хэши.
Он задыхался: то ли от быстрой ходьбы, то ли от волны эмоций.
— Слово «склеп» вызовет его немедленную смерть. Зонные импланты превратят мозг Энгуса в желе.
Уорден поморщился. Он и так уже причинил Термопайлу непоправимый вред. Диоса мутило от мысли, что ситуация могла подтолкнуть его еще дальше. К сожалению, он знал, что события имели тенденцию к ухудшению. На борту «Затишья» он мог превратиться в мутанта. Марк Вестабул скромно умолчал о том, что амнионы ничего не получали от его освобождения.
Как много человеческого опыта сохранил Вестабул? Опыта в предательстве? Этот вопрос дал пищу новым страхам. Уорден торопливо проверил карман и убедился, что дыхательная маска и капсула были на месте. Весь оставшийся путь к ангару он занимался простой и трудной задачей: старался выглядеть уверенным в себе.
Его шатл стоял на стартовой площадке. Уорден направился к нему, словно не имел в душе никаких сомнений. В проеме воздушного шлюза он остановился и повернулся к Хэши. На виду у персонала доков и охранников станции он объявил:
— Директор Лебуол, на время моего отсутствия я оставляю вас за старшего. Приказываю вам... — он пожал плечами и улыбнулся, —... не делать того, что я бы сам не делал.
Затем, уже более строго, он добавил:
— Никаких бесед с Холтом Фэснером! Он является моим начальником, а не вашим. Если Дракон захочет продавить ситуацию своим авторитетом, пусть он делает это через меня.
Лебуол промолчал. И он не стал салютовать. Хэши ответил странным и красивым кивком головы, в котором чувствовалось что-то рыцарское и церемониальное. Это был жест товарища по оружию.
