Она ждала удобного случая. Она вполне могла бы прожить и здесь, у нее была необыкновенная особенность приспосабливаться к любым условиям, но она не хотела оставаться тут навсегда. Да, еда здесь вкусная, сады красивые, во всем ощущается какая-то надежность, ей нравилось окружавшее ее пространство, казавшееся бесконечным, она никогда раньше не представляла, как свободно живется на этой планете, не представляла, как огромен окружающий мир. Но, с тоской вспоминая, как удобно было в привычной с детства одежде, она скучала по свободе передвижения и общения, не ограниченного рамками пола, расы, верований. Здесь ее всегда будут считать чужестранкой… Хэйзел хотела снова оказаться дома. Ей не хватало и привычной техники. На «Элайасе Мадеро» она ощущала себя частью огромной цивилизации, которая охватывает всю вселенную.
Кроме того, есть еще золотоволосая женщина. Они сказали друг другу свои имена. И теперь во всем этом мире только эта женщина знала настоящее имя Хэйзел, знала, откуда она, а сама Хэйзел, и только она знала имя этой женщины. Брюн. Она, Хэйзел, сможет выжить в этом мире, та женщина — нет.
Брюн. Она повторяла это имя про себя. Даже тогда, когда она была запугана и так поглощена заботой о малышках, она все равно никак не могла простить мужчинам то, что они сделали с той женщиной. Никто ни за какие проступки не заслуживает подобного наказания. А Брюн ничего такого вообще не сделала. Они совершили преступление, они украли Брюн, как украли и Хэйзел, но у Брюн отобрали еще и голос.
Хэйзел точно знала, что Брюн будет думать о побеге. Любая женщина, выросшая на свободе, не может смириться с такой жизнью, тем более эта. Хэйзел интуитивно чувствовала, что Брюн настроена не просто выжить. Но без голоса, взаперти, с двумя малышами на руках одна она ничего не сможет сделать. И Хэйзел ей поможет, она придумает, как им выбраться отсюда. Конечно, будет трудно, еще ведь малыши…
По ночам она повторяла про себя все, что помнила из той, реальной своей жизни. Ее зовут Хэйзел Такерис, отца ее звали Родрик Такерис, он был инженером на борту торгового судна «Элайас Мадеро», которым командовал капитан Лунд. Она сдала выпускные экзамены в средней школе и экзамен на прохождение практики на корабле. В том рейсе ей даже один раз повысили жалованье.
Брэнди и Стасси были дочерьми Гириан и Вор-ды, но и Гириан и Ворда мертвы. Золотоволосую женщину зовут Брюн, а у ее отца какое-то смешное имя. Там, далеко среди звезд, существует вселенная, где девочки могут носить любую одежду, смотреть в глаза мужчинам, могут сами выбирать, что делать в жизни и за кого выходить замуж. Настанет день, и она снова вернется туда.
На всем пути к седьмому сектору, где она пересела на гражданский корабль, Эсмей чувствовала, будто у нее на лбу и на спине выжжены слова, которые она слышала в свой адрес. Она много размышляла о том, как объяснить отцу ее теперешнее ненадежное положение во Флоте. Может, из-за похорон и связанных с ними забот он и не спросит ее ни о чем. Ведь действительно она, кажется, наследница своей прабабушки.
В прошлый приезд на Альтиплано ее встречали с пышностью и церемониями, на этот раз церемонии проходили без пышности, не было и своры журналистов. Отец встретил ее в зале прибытия, она едва узнала его в траурном черном костюме. Короткий приталенный жакет с расшитым бисером воротником и сложным витиеватым орнаментом из кос на груди и рукавах, широкие черные брюки заправлены в низкие черные ботинки с загнутыми вверх носками, плоская черная шляпа со свисающей слева до самого плеча кисточкой. Через левое ухо, со стороны сердца, прямая линия наследования… Она даже не думала, что помнит все это.
С ним была одна из служанок с эстансии. Она должна была помочь Эсмей переодеться в специально предназначенную для такого случая одежду. Они прошли в женскую комнату отдыха, где Эсмей сняла флотскую форму и облачилась сначала в белоснежное нижнее белье: длинные панталоны, нижнюю юбку и короткую белую сорочку. Верхняя одежда была черного цвета, как у отца. Черная блуза с широкими рукавами и вытачками спереди, широкая черная юбка, короткая жилетка из черной парчи, богато расшитая черным гагатом, широкий черный тканый пояс. Высокие женские сапожки с отворотом, открывавшим внутреннюю прокладку из черного шелка. Маленькая черная шапочка на голове, с небольшими загнутыми вверх полями. Эсмей видела такие наряды на других, но никогда не думала, что будет участвовать в церемонии Невесты Земель, что сама будет Невестой. Она никогда не видела церемонию целиком, тем, кто не принимал в ней участие, не разрешалось присутствовать до конца.
Одежда была тяжелой, но символика наряда еще тяжелее.
Медленно, ритуальным шагом, таким же древним, как окружавшие их горы, они прошли из зала прибытия в шаттлпорт. Эсмей привыкла, что отец всегда ходил впереди, но сейчас, как ни медленно она шла, он старался идти еще медленнее.
Все правильно. Ведь она — Невеста Земель. Иначе отец ни за что не пошел бы сзади.
В шаттле он быстро рассказал ей о том, что будет дальше, и ушел, оставив ей какие-то старые бумаги, бумаги из семейного архива, описывающие церемонии, в которых принимала участие ее прабабушка. Эсмей внимательно принялась читать. Конечно, кто-то будет ей помогать, но чем больше она сможет сделать самостоятельно, тем лучше. Она никогда не присутствовала на церемонии Вручения Дара Невесте Земель, только слышала рассказы других. Солнце садилось за горы, и поле шаттлпорта было залито багровым светом. Когда они выехали из города, наступила ночь. Эсмей включила свет в салоне и продолжала читать. Отец дотронулся до ее руки и показал на что-то впереди. Эсмей выключила свет, вгляделась в темноту.
По обе стороны дороги светились огоньки, рядами стояли люди в черных одеждах со свечками в руках. Машина замедлила ход и остановилась. Отец открыл ей дверь. На этот раз Эсмей первая зажгла свечи в святилище, сама вспомнила нужные слова, жесты, весь ритуал. За спиной она слышала шепот одобрения.
От святилища до ворот и дальше по аллее они шли пешком, остальные следовали за ними. Дом большим черным пятном выделялся в темноте ночи. Потом изнутри засветились огоньки свечей, им навстречу вышли члены семьи, у каждого в руке была свечка. Эсмей вошла в темный прохладный холл. Обычно здесь было тепло и много света, но сейчас огни запрещены до окончания церемонии. Правила немного усовершенствовали, и Эсмей могла пользоваться электричеством и огнем, пока не прилетела на Альтиплано. Раньше и это было запрещено.
Она обошла дом и в каждой комнате зажгла маленькие свечи, символизировавшие приход Невесты Земель. А потом вышла из дома и направилась в храм Дара Невесты Земель, в самое сердце поместья, место, где давным-давно приносила клятву первая Невеста Земель их линии сердца.
