но единственный из старшего офицерского состава «Владыки», кого не коснулись репрессии Айсард, чуть ли не со слезами на глазах посмотрел на него. — Но вокруг много объектов, так что могли спутать…
— Это родители твои спутались зря! — рыкнул приходящий в бешенство Джератая. — Ни один вражеский корабль к нам ближе сотни единиц не подходил, только бомбардировщики! Откуда у нас на борту может быть десант, тупица⁉ Да, даже если бы это было так — у нас дивизия штурмовиков на борту! Хоть кто-нибудь из них бы и увидел вторжение, сообщил бы!
— Разумеется сообщил бы, — чуть ли не плача произнес офицер. — Но, сэр, седьмой пункт неисправностей…
Джератая заглянул в список.
— Это шутка такая? — опешил он, переводя взгляд с деки на старшего помощника. — Как давно вы знаете, что внутренняя система оповещения на корабле не работает⁈
— Сэр, провели диагностику всех систем сразу после отключения центрального компьютера, — сообщил старпом, сжавшись под грозным ликом адмирала. — На корабле многочисленные сбои. Машинное отделение блокировано, связь с ним потеряна. Казармы заперты, нижние палубы отрезаны от центральных и верхних, отсек гипердвигателя разгерметизирован, и мы не получаем от него данных….
А еще отключился центральный компьютер, система жизнеобеспечения, артиллерия… Десятая часть корабля разгерметизирована, пятая — недоступна для объективного мониторинга.
И все это — посреди вражеской глубокого эшелонированной обороны⁉ Да что тут вообще происходит⁈
— Сэр! — закричал старший помощник, указывая на центральный иллюминатор мостика.
Адмирал Джератая хотел было отругать своего подчиненного за несдержанность (потому-то он и адмирал — ему можно!), но увиденное заставило его забыть о том, что он хотел сказать только что.
— Да что же это⁈ — закричал он сам, подбегая к транспаристали.
А удивляться было чему.
Настолько «было», что его уже даже не смущал кислый запах собственного пота.
«Гнев», его любимый звездный дредноут, словно раненный аклай, отбивался от полудюжины орбитальных защитных станций типа «Голан-III». Он практически вырвался из объятий минного поля, но, как оказалось, его поджидали замаскированные орбитальные станции.
И сейчас исполин, изрядно побитый, с зияющими пробоинами в сотнях мест, выбрасывающий пламя из пробоин, что говорило о неспособности экипажа бороться за живучесть корабля.
Больше половины его артиллерии молчала, хоть и визуально не была повреждена. Остальная едва-едва отвечала на многочисленные залпы орбитальных станций.
Ионные пушки последних словно и не сгустками энергии стреляли, а огромным количеством лучей ионной энергии. Противник стрелял по «Гневу» так часто, что его выстрелы буквально сливались воедино.
И «Сторонник» был ничуть не в лучшем положении. С той лишь разницей, что он сохранил практически всю артиллерию, имел меньше повреждений, а ему противостояла целая дюжина орбитальных крепостей.
А всего — восемнадцать. Из двадцати пяти имеющихся.
И все они прежде располагались прямо по курсу «Владыки». Но теперь там только семь станций, которые перестреливаются с упрямо прущим на них супер-дредноутом из всех своих орудий. Да еще и по возможности помогают двум другим группам наносить удары по «Стороннику» и «Гневу».
Джератая нахмурился.
Пять гравитационных генераторов «Владыки» обеспечивали «мертвое» для гиперпрыжков пространство в радиусе сферы в тридцать стандартных единиц. Но противник сейчас находился на расстоянии в шестьдесят единиц.
То есть, чисто теоретически, если станции противника не замаскировались, а прыгнули в гиперпространстве, совершили микропрыжок, так как они за пределами гравитационного поля Часина, то… Получается… Противник может в любой момент укрепить свой фланг или фронт, перебросив туда все свои силы⁈
От осознания того, что против одного звездного дредноута выступят сразу двадцать пять (а то и больше, если допустить, что часть станций замаскирована) «Голанов-III», то… то… то… А что, если их реально больше⁈
Что если тот факт, что звездолеты флота Джаратая пробиваются сквозь сплошные минные поля и несут потери, не в силах сейчас выполнить свою функцию и уничтожить Часин, тоже часть плана противника⁈ Ведь, по факту, ничего кроме двухсот единиц расчищенного кораблями Джаратая фарватера в теле минного поля, не отделяет звездные супер-дредноуты от уничтожения?
Достаточно просто выставить хороший заслон по фронту и нагнать корабли позади… И все, бутылка закупорена. Внутри этого фарватера с каждым из трех супер-дредноутов можно делать все, что угодно.
Доминион славится своей тягой к захвату корабле Имперского Звездного Флота, чтобы, в последствии, поставить их себе на службу. Да, конечно, без боя экипажи корабли не сдадут — ни дредноуты, ни дрейфующие без сил к восстановлению линейные крейсера и рядовые разрушители, большая часть которых осталась позади.
Но… Что если у противника не все силы сейчас введены в бой⁈
Джаратая почувствовал, что ему становится душно.
Ведь точно! Он же отправил боевой отряд, чтобы обнаружить источник помех, который должен быть где-то в системе. И те до сих пор не вернулись.
И «Скимитары» противника подозрительно вольготно себя чувствуют посреди минного поля. Империя давно уже поняла, что прислужники Трауна возродили сразу два проекта — ракетный катер и бомбардировщик «Скимитар», объединив в своей машине лучшие технические решения. И, раз тут работает ДСУД, то они должны разгоняться по прямой…
Адмирал посмотрел на тактический монитор и нахмурился.
Сейчас множество красных точек, которые бы указывали на многочисленные вражеские бомбардировщики, попросту отсутствовали. Надеяться на то, что все они истреблены — нет, это будет попросту глупо.
Вероятно отступили на ротацию… Ага, а вот и они!
На тактическом мониторе появились многочисленные красные отметки. Как-то они слишком крупны для отождествления с МЛА. Четыре массивные группы — одна рядом с побитыми линейными кораблями, и еще по одной в тылу звездных супер-дредноутов.
— Противник ввел в бой резервы, — упавшим голосом произнес старший помощник. — Сэр, сэр, вы только посмотрите!
И Джаратая посмотрел.
На то, как по фронту, прекратив прятаться за орбитальными защитными станциями, высовываются почти полтора десятка новых доминионских звездных разрушителей. Чем-то они на помесь «Гладиатора» с «Прокуратором» похожи, но не суть… Главное, что эти корабли были ядром вражеского оборонительного флота — и это ядро выжило.
Семь орбитальных станций по фронту открыли… стоп, не семь, восемь станций ведут огонь… Погодите-ка!
— Старпом, — тихо обратился к подчиненному адмирал Джаратая. — Сколько «Голанов» перед нами вы видите?
— Дюжина, сэр, — в голосе парня прозвучала паника. — Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать…
Джаратая, чувствуя, как защемило в груди, бросил взгляд на свой обожаемый «Гнев». Да, все верно, как он и подозревал: перед избитым кораблем уже имелись порядка пятнадцати оборонительных станций. А за его кормой — целый флот звездных разрушителей и тяжелых крейсеров.
