Ознакомительная версия.
Пока он говорил, чуть-чуть пошевелилась и прислушалась к себе. Противная слабость расползлась по всему телу, я вся, подобно горке желе, мелко вибрировала. Как же жалко себя! Не подумав, поделилась, стоило врачу замолчать:
– Постоянно снились кошмары, а потом… глаза Тария вытащили меня из них… – шмыгнула носом, чувствуя, как подкрадывается истерика, спазмом сжимая горло. Нервы действительно совсем расшатались.
Джама снова тяжко вздохнул и, испытывая неловкость, сказал:
– Вы бредили иногда! Звали отца, Тария… хм-м, просили спасти вас, жаловались, хм-м, на нас… – Он замолчал, давая мне возможность догадаться об остальном самой, но не выдержал и зло высказал, посмотрев на Тария: – Ваш аннар, Есения, заслуживает сурового наказания за подобное отношение к вам!
Биана начал наливаться яростью, но внезапно словно сдулся, буквально утонув в самобичевании, сожалении и угрызениях совести. Он вцепился в мою руку так, будто его хотят оторвать силой. Я не выдержала и устало заметила:
– Знаете, эсар Джама, совсем недавно весь экипаж сочувствовал Тарию, а меня осуждали.
И, уверена, считали, что я заслуживаю сурового наказания за его мучения…
Совсем неожиданно обличительно-защитную речь прервал мой заурчавший от голода живот, яростно требуя пищи и очень меня смутив. Однако мужчины засуетились: доктор проверил какие-то показатели на мониторе, а Тарий связался по зуму с Фисником и потребовал, чтобы тот принес поднос с едой для меня в медотсек.
– А почему именно он? – тут же поинтересовалась я.
– Он много времени провел в твоей компании и лучше знает, что ты предпочитаешь. Я боюсь ошибиться, моя шиу, – аннар с тревогой вглядывался в мое лицо.
Слезы наконец переполнили глаза и полились по щекам. От обоих мужчин тут же пришло недоумение, тревога и озабоченность.
– Ты все время зовешь меня шиу… – всхлипывая и мысленно плюнув на присутствие постороннего, не то спросила, не то пожаловалась я. – Фисник сказал, что это неказистый маленький ночной цветок, который только пахнет приятно… Неужели я такая несимпатичная? Что ты только за запах меня и принимаешь?..
Нут Джама смутился, потом, как ни удивительно, иронично улыбнулся и быстро вышел. Тарий же, снова склонившись и обхватывая ладонями мое лицо, тихо ответил, вновь одаривая нежностью и теплом души:
– Малышка, шиу – очень неоднозначное растение. Оно прячет свою красоту от всех, а ночью полностью распускается, превращаясь в прекрасный экзотичный цветок, а уж о запахе и говорить нечего – такой тонкий, ненавязчивый и незабываемый. Я рад, что свою красоту ты даришь только мне. Счастлив, что ты моя… маленькая шиу.
– Тарий, – протянула руки и благодарно обняла его за шею, – ты назвал меня малышкой, так папа раньше говорил…
Он чуть отстранился, снова начал покрывать мое лицо поцелуями и едва слышно произнес:
– Ты жаловалась ему в бреду, что никто не хочет так тебя называть. Ты не права, я хочу! Просто я военный, Есения, и мало общался с обычными женщинами. Многого еще не умею или не знаю, как делается…
Я погладила его по щеке, испытывая невероятную радость, что этот мужчина достался именно мне.
– Не важно, Тарий! – Почувствовала, как он сразу же насторожился, и поспешила успокоить: – Ты снова спас меня, вытащив из тех кошмаров.
Он расслабился, и в этот момент из-за перегородки появился Фисник с подносом. Потянув носом и учуяв еду, я расплылась в довольной улыбке. В итоге Тарий, прислонив меня к своей груди, держал поднос в руке, пока я с жадностью поглощала пищу. Правда, на много меня не хватило. Фисник тоже радостно улыбался, жалостливо поглядывая. Чувствую, они записали меня в окончательные слабаки…
Через несколько часов врач, удовлетворенный результатом осмотра, разрешил вернуться в каюту, и счастью моему не было предела. Идти самой не позволил аннар и нес всю дорогу на руках. Я же ощущала чувство вины в нем, а еще – жестоко подавляемый страх. Тарий так крепко прижимал меня, что сомнений в том, откуда этот страх, не осталось. Думаю, из-за моей болезни он проникся самой вероятностью потери анна и испугался, хотя очень старался не дать мне это уловить.
В каюте он бережно уложил меня на кровать и тут же накрыл одеялом. Не согласившись лежать в костюме, я уселась и начала раздеваться. И пока возилась с одеждой, ощутила вспышку желания аннара. Недоуменно уставилась на него и увидела, с каким вожделением он смотрит на мое тело. Впору трусики и майку снимать, иначе могут погибнуть в неравной схватке с темпераментным мужчиной. Даже неловко стало: я тоже хотела его, но чувствовала себя еще слишком слабой, к тому же я думала принять душ.
Биана присел на кровать ко мне поближе, снова одаривая меня нежностью, невесомо погладил по щеке когтистой лапой. Затем прижал мою голову к своей груди, обнял за плечи, немного посидел, успокоился и сказал хрипло, будто себя уговаривал:
– Тебе нужно больше отдыхать, Джама сказал. Я попрошу Фисника принести сюда ужин, а сам поработаю… подольше! Не теряй меня, а если почувствуешь хоть малейшее недомогание, вызови по зуму.
Думая о чем-то своем, помассировал мне плечи, потерся щекой о макушку, но я ощущала его растущую нужду во мне. Но в борьбе долга с желанием первый, к чести безопасника, победил. Приподняв ладонями мое лицо, Тарий заглянул в глаза и необычным просяще-приказным тоном заявил:
– Сейчас ты должна защититься от чужих эмоций и чувств. Тебе надо восстановиться… Не «слушай» корабль, здесь тебе не грозит опасность. Я все контролирую – и я с тобой. Где бы я ни находился, набери мой код, тут же окажусь рядом. Просто спи, отдыхай, моя шиу.
Я смогла только кивнуть, потому что от такой трогательной заботы к горлу снова подкатил комок. Да, нервы ни к криблу…
Потянулась и поцеловала его в черную гладкую щеку, вызвав в нем удовлетворение, привычную безграничную уверенность и новый поток нежности. Черная рука забралась в вырез моей майки и смяла грудь. Тарий обреченно вздохнул, потер пальцами вершинку, заставив меня замереть от удовольствия, а потом с очередным тяжелым вздохом отстранился и встал. Весь его вид просто кричал о неудовлетворенном желании, борьбе с собой, но долг все же победил.
– Я сказал Шерану, что тебе нужно отдыхать! А Иванке запретил появляться здесь, пока ты не окрепнешь физически…
– Зачем? – недовольно вскинулась я. – Она меня не утомляет, ее присутствие и обычная женская болтовня меня бы развлекли.
Тарий фыркнул, направляясь на выход, и, уже стоя в дверях, добавил:
– Ваша «обычная женская болтовня» приносит мне неприятности, а тебя заставляет нервничать и переживать. По этому поводу я все сказал! Сейчас спать, ужин тебе принесут!
Ознакомительная версия.
