Она закончила заполнять бирку. Подсознание пыталось что-то подсказать Феррелу, но ему, все еще пребывающему в шоке, никак не удавалось уловить мысль. Понимание ударило его точно обухом по голове.
Она не стала проводить идентификацию!
«За дверь, прочь от этих ужасов — вот куда тебе следует идти, — сказал он себе. — Ты не хочешь оставаться здесь, ручаюсь в этом».
Но вместо этого он, трепеща от волнения, приблизился к трупу и прочел бирку.
Мичман Сильва Бони, гласила надпись. Двадцать лет. Его ровесница…
Он задрожал, словно от холода. Здесь, в этой комнате, и впрямь было холодно… Терса Бони закончила собирать свой чемоданчик и снова повернулась к платформе.
— Дочь? — спросил он. Других слов не было.
Она поджала губы и кивнула.
— Вот уж… невероятное совпадение.
— Никакого совпадения. Я сама попросилась в этот сектор.
— О. — Он сглотнул, повернулся, чтобы уйти, затем развернулся обратно. Лицо его пылало. — Простите за то, что я наговорил…
Она улыбнулась своей тихой печальной улыбкой.
— Ничего.
* * *
Они нашли еще один механический обломок и поэтому решили сделать еще один виток поисковой спирали, чтобы удостовериться, что все возможные траектории пройдены. И вскоре они действительно обнаружили еще одного мертвеца — жутко изуродованного, бешено вращающегося, с вывалившимися от какого-то мощного удара обледенелыми внутренностями.
Служительница смерти проделала свою грязную работу, ни разу даже не поморщившись. Когда дело дошло до обмывания — задачи, не требующей профессиональной подготовки, — Феррел неожиданно спросил:
— Могу я вам помочь?
— Конечно, — Она немного подвинулась, освобождая место. — Честь не уменьшится, если ее разделить.
И он приступил, робко, как начинающий последователь святого, обмывающий своего первого прокаженного.
— Не бойтесь, — сказала она. — Мертвые не могут вас обидеть. Они не причинят вам боли — если не считать того, что в их лицах вы видите собственную смерть. А с этим можно справиться.
Да, думал он, хорошие люди не отворачиваются от боли. Но великие… они идут ей навстречу.
