не руби сгоряча, остынь. Я точно знаю, что у тебя все будет хорошо. Тебе не нужно возвращаться на Землю. Ты будешь счастлива тут, на Арголе.
Не знаю, наверное, в моих словах что-то прозвучало, что-то особенное, потому что полячка, уже открывшая рот, чтобы с возмущением мне возразить, закрыла его молча, ни слова не возразив.
На некоторое время в комнате повисла тишина. Я ее не прерывала потому, что мне в тишине было легче. Словно тишина была некой иллюзией благополучия. Почему молчала Юлия я не знаю.
Вернулась Галка, катя перед собой передвижной столик, уставленный снедью. Нам пришлось подниматься с пола. Юлия сразу захлопотала вокруг меня, как курица-наседка, наливая мне кофе и намазывая булочку местным аналогом сливочного сыра: густой пышной массой из сливочного масла, творога, ванили и еще чего-то трудно определимого, но очень вкусного. Вот только мне сейчас кусок не лез в горло. И я с тоской смотрела на всю эту вкусноту.
– Ани, поешь! Хоть немного! Тебе нужно.
Я вздохнула.
– Знаю. Но кусок в горло не идет. Меня тут теперь все давит. Даже дышать спокойно не могу.
Юлия отложила на тарелку не донесенную до рта булочку:
– И что ты теперь будешь делать? Вернешься домой?
Я кивнула:
– Как и планировала. Только отлета буду ожидать не здесь. Вернусь на корабль. Не могу я тут оставаться. Если увижу Касс… сита тиНьер Авейро, не уверена, что смогу удержать лицо.
Юлия сочувственно и с жалостью на меня посмотрела:
– Все-таки влюбилась?
– По уши. Настолько, что, умирая в пещерах, сожалела об одном – что не увижу его, не успею сказать о своих чувствах.
Юлия забавно зашипела:
– Ссссскотина он!
Против воли я даже слабо хихикнула. И порадовалась про себя, что максималистка Юлия не знает из-за кого я не могу зачать ребенка. Сердце опять остро кольнуло. Но, как ни странно, я не испытывала ни злости, ни обиды на Кассиана. Не его вина, что так сложились звезды. На глаза снова навернулись слезы. Чтобы скрыть их, я торопливо схватила чашку и сделала большой глоток горячей жидкости. Естественно, обожглась. Но этой боли я обрадовалась, как родной, с облегчением обмахивая ладошкой приоткрытый рот. По крайней мере, ничего не нужно пояснять. И так все понятно.
– Ани, а как ты вернешься на «Тацину»? Тут ведь Бестужев за старшего. Он тебя не поймет. И не отпустит.
Легкомысленно отмахнувшись, я постаралась не показать своих сомнений:
– Это для всех Бестужев главный. А на деле обязан подчиняться моим командам. К тому же, я думаю, кайзар не откажется вышвырнуть вон не годную землянку.
Юлия возмущенно уставилась на меня. Но возразить не успела. В дверь постучали. Мы переглянулись. А Галка потопала открывать. В полнейшей тишине на пороге появился кайзар. Вот помяни лихо…
Кайзар молча вошел в комнату, жестом оставив Галку на месте. Осмотрел наши посиделки и хмыкнул:
– Прошу прощения, ситы, я бы хотел поговорить с ситой Анной наедине. Я не отниму много времени.
Юлия кивнула и, бросив на меня долгий взгляд, поставила чашку, которую как раз держала в руках, на стол:
– Конечно, сит кайзар. Только заставьте Анну поесть хоть немного.
Арголец изумленно дернул бровью. Но кивнул, обещая проследить за моим пропитанием.
Юлия выскользнула за дверь. Следом кайзар выставил мою Галку. И только когда мы остались в комнате вдвоем, все напускное спокойствие Винсарта улетучилось, как дым. Брови мужчины хмуро сползлись к переносице. От его тяжелого взгляда я невольно вжалась в спинку дивана, на котором сидела. Вот уж не предполагала, что он так умеет! А ведь всегда казался весельчаком и балагуром. Выходит, я его недооценила.
– Сита Анна, что произошло? Что вы сделали с моим братом?
Если первая фраза упала в пустоту комнаты каменными глыбами, то вторая заставила меня возмущенно подскочить на месте:
– Я ничего не делала с вашим братом! Откуда такие глупые выводы?
Винсарт прищурился:
– Хотите сказать, что я ошибся? И то, что сейчас происходит с моим братом, это результат паломничества?
«Лицо» я не удержала. Краска предательски плеснула на щеки, и я виновато потупилась. Врать не хотелось. Хватит уже лжи! Кайзар выпрямился.
– Что и требовалось доказать! Это из-за вас мой брат мечется, словно врахом укушенный.
От такой несправедливости все мое смущение тут же испарилось. Но оказалось, что это еще не все. Кайзар решил меня добить:
– Что-то вокруг вас, Анна, слишком много неприятностей. Сначала мой брат. Но он уже взрослый, самодостаточный мужчина. Потом моя супруга из-за вас чуть не погибла.
Тут я уже не выдержала:
– Вы несправедливы! Это я чуть не погибла, спасая вашу жену!
– А откуда у Виании эта опасная игрушка? Хотите сказать, что не от вас?
– Не от меня точно!
Винсарт поморщился:
– Я не имел ввиду вас лично. А землян в общем. Я начинаю думать, что зря послушался Кассиана. От землян тоже немало неприятностей. Еще немного, и я решусь рискнуть нарваться на всенародный гнев, и выдворить землян обратно. Туда, откуда они прилетели.
Я невольно замерла. Опять чертовы ильдаррцы в полушаге от того, чтобы выиграть эту незримую войну. Стало как-то тоскливо. Я покосилась на хмурого аргольца. Сидит, скрестив руки на груди. Словно от всего мира отгородился. Уже принял решение. Или вот-вот примет. Выдворение землян означает автоматический разрыв межпланетных отношений. То, чего так страстно и старательно добиваются ильдаррцы. Не знаю, зачем им это нужно. Но точно знаю, что потакать врагу нельзя. Глубоко вздохнув, я подняла голову и решительно посмотрела Винсарту в глаза. Хватит играть в молчанку.
Говорила я долго. Рассказала все, что знала. Присовокупила свои выводы и догадки. Умолчала только о самом личном. Кайзар ошеломленно молчал. Молчал даже после того, как я закончила свой рассказ. Так долго, что я уже начала беспокоится. Но он все же заговорил:
– Мдаааа… Не ожидал. Кто вы, сита Анна? Или вас зовут по-другому?
Я неловко передернула плечами:
– Меня зовут Андреа. Так что Анна вполне может быть сокращенной формой.
– Андреа… – Кайзар произнес мое имя так, словно пробовал его на вкус. Я поежилась. А он слегка улыбнулся, заметив мою реакцию. – Итак, Андреа, вы – кадровый военный. Неожиданно. Я благодарен вам за информацию. У вас есть идеи, где могут быть остальные излучатели?
Я замялась. Но только на секунду.
– Предположения есть. Но вы, наверное, сочтете их дикими.
Кайзар слегка склонил
