Ознакомительная версия.
— Я не соглашусь с этим никогда! — отрезал Наумов. — Факты говорят об обратном! Если верить всем сообщениям, там погиб целый взвод отлично подготовленных и вооруженных бойцов! Что бы ни скрывалось на леднике — оно опасно и враждебно!
— Нужно закрыть глаза и сосчитать до десяти, — спокойно ответила Лада. — Главный наш враг на данный момент — это мы сами. Еще никто не видел воочию никаких ксеноморфов, но смертей, трусости и эгоизма уже в избытке, — не без горечи констатировала она, красноречиво указав взглядом за выбитое взрывом окно, где догорали обломки взорвавшегося орбитального челнока. — Нас не нужно уничтожать или завоевывать, мы сами уничтожим себя, появись лишь повод…
— А тот вертолет, что ты сбила? — не унимался Наумов.
— Он только подтверждает предположение Патрика Гормана, — отрезала Лада. — Человек в здравом уме не откроет шквального огня из всего бортового оружия только потому, что увидел тень за окном жилой многоэтажки, — жестко заключила она. — Люди с борта «Трумэна» больны, но сами не понимают этого. Космос медленно разрушил их психику. Возможно, что нечто находящееся на леднике действительно не представляло собой опасности, пока они не сделали чего-то подобного открытию огня по стенам зданий! — Лада красноречиво взглянула на полковника и спросила: — Ты не думаешь, что военные вторглись в ту область, где им изначально не было места? — Она обращалась к Наумову, но каждый из присутствующих невольно примерил этот вопрос к себе. — Даже если бы экипаж «Трумэна» остался вменяем, роковые события все равно бы захлестнули Ганимед — неужели это не понятно?!
— Почему? — упрямо и недоверчиво переспросил Наумов.
— Виктор Сергеевич, она права, — внезапно подал голос Семен. — Зачем послали на Ганимед вас лично? Есть ли в этом назначении какой-нибудь смысл… — ведь час назад вы сами признались мне, что ознакомились с устройством скафандра уже на борту «Альфы». Насколько я понял, вся ваша заслуга — в огромном боевом опыте? — Семен вопросительно посмотрел на полковника. Потом перевел взгляд на Ладу и уточнил: — А в какой области ты столь незаменимый специалист, что на Земле пошли на риск твоего нелегального внедрения на борт «Альфы»? В чем суть твоей незаменимости?
Казалось, Ладу не шокировал этот вопрос. Она побледнела, но достаточно быстро овладела собой. Потом, глядя на Семена, вдруг тихо ответила, будто стыдясь произнесенного вслух слова:
— Смерть.
Наумов резко повернулся.
— Но… — начал было он, однако Семен жестом попросил его замолчать.
— Вот и отгадка, — уверенно произнес он. — Если добавить сюда внезапно возникший на орбите Ганимеда крейсер ВКС США, то вывод напрашивается сам собой — ив России, и в Америке знали, что тут что-то должно произойти. Штаты послали сюда «Гарри Трумэна», не посчитавшись ни с международными соглашениями, ни с тем, что данный корабль не приспособлен для транссистемных перелетов. Но у России, к сожалению, нет боевых космических кораблей. И вы, — он посмотрел на полковника и Ладу с каким-то новым любопытством, даже можно сказать, с опаской, — вы двое — это именно то, что наша страна смогла в авральном порядке противопоставить космическому крейсеру США…
— Да это бред! — не выдержал наконец Наумов. — Вы, молодой человек, конечно, можете строить тут гипотезы, но я…
— Вы профессиональный солдат… один из лучших, я подозреваю, — завершил его мысль Семен. — Честный и грамотный профессионал, который, получив приказ, будет его выполнять… А Лада… — он с сомнением посмотрел на нее, наверное, подбирая какое-то слово, но для Наумова вдруг все стало ясно — он видел, как она двумя выстрелами сбила вертолет, обломки которого сейчас валялись в теснине улицы расположенного неподалеку городка. В службах контрразведки, несомненно, знали, что «Трумэн» появится в колонии. Знали и хотели помешать его действиям… Или просто опередить их… В принципе это было возможно, при условии, что «Альфа» прибудет раньше и успеет разгрузиться до грядущих событий. Тогда Наумов, получив соответствующие инструкции от местного резидента, смог бы если не помешать экипажу «Трумэна» осуществить свою миссию, то значительно осложнить ее…
— Смерть плюс смерть… — тихо произнес он, словно то была формула какого-то страшного заклятия. — Что же там может быть, на этом чертовом леднике? — вдруг совершенно серьезно спросил он.
— Я не знаю… — развел руками Семен. — Могу сказать одно: это попало туда миллионы лет назад и спокойно лежало, пока сюда не пришли военные… Может быть, я и не прав… — добавил он. — Но мы бежали не от ксеноморфов. Лада верно заметила, никто не видел в глаза этих мифических пришельцев! Паника началась после того, как в эфир вышел Джон Кински и заявил, что будет защищать Ганимед всеми доступными видами вооружений своего крейсера. Вот тогда мне действительно захотелось в убежище… — тихо признался он.
Наумов ответил не сразу. Он был в нерешительности. Он, который четко осознавал всю свою жизнь, что, зачем и почему делает, — вдруг засомневался.
Что подействовало на него таким образом?
Миллионы километров пустоты, что лежали между системой лун Юпитера и Землей? Или странное, ненормальное поведение этой красивой, но не в меру жесткой молодой женщины, что так спокойно, расчетливо завалила боевой вертолет, будто родилась в бронежилете со снайперской винтовкой в руках, а потом так же спокойно объяснила ему, КТО главный враг человечества?.. Почему он не скрутил ее сразу, как только догнал, а сидел в пустом, покинутом людьми доме и беседовал с ней на «ты», будто с давней боевой подругой?
Поразмыслив, Наумов понял, что знает ответ на заданный самому себе вопрос.
Там, за остовом сгоревшего вертолета, чуть дальше по улице, возле перекрестка, где начинался отрезок скоростного шоссе, связывающий между собой русский и американский сектора освоения Ганимеда, он видел две плотно пригнанные друг к другу покатыми носами бронемашины с надписями на борту «Колониальная полиция». Люди хотели остановить нечто идущее со стороны американского сектора освоения, а не от процессорной станции, что находилась совсем в другой стороне…
Лада оказалась права, хотел он то признавать или нет. Люди бежали от крейсера, который уже запятнал себя дурной славой во время китайского кризиса. Они боялись. Не инопланетян, не монстров, не «зеленых человечков». Они боялись землян, своих собратьев, потому что четко представляли, чего можно ждать от тех, кто вообразил себя «гарантами мира во всем мире».
Человек, изо дня в день играющий в войну, не может оставаться нормальным. Он постепенно привыкает к оружию, как к вилке или ложке. Он начинает обращаться с ним неосторожно, потому как теряется острота ответственности и страшные поначалу вещи постепенно переходят в разряд обыденных…
Ознакомительная версия.
