— Хочешь поиграть? Это легко. У нас достаточно времени. Подождем твоего принца.
— Он не мой, — ровно ответила девушка, продолжая отступать и не выпуская из виду мужчину. Нельзя отвлекаться и позволить ему приблизиться. С ее массой — один удар, и она больше не встанет. И никакого сопротивления оказать не сможет. Расстояние и скорость — ее лучшие союзники.
— Да? А мне почему-то кажется, что ты врешь!
Вместо рывка он одним движением достал оружие их ножен на поясе. Чуть изогнутый, узкий клинок, лишь отдаленно напоминающий арабские сабли, виденные в фильмах. В оружии Саша не разбиралась совсем, зато сразу поняла, что все плохо. По виску скатилась капелька пота. Сердце забилось тяжело и гулко. Ей не хватит скорости, чтобы бегать долго, а он явно настроен поиграть. Что там говорила Батима? Эмир курит какую-то дрянь… Может быть, дело в ней?
— Ну, что же ты загрустила? Давай продолжим нашу чудесную беседу!
Он шагнул вперед, и в этот момент снова раздался грохот. Пол под ногами качнулся. Девушка упала. Стекла задребезжали сильнее, чем в первый раз, но выдержали. Из-за дверей донеслись крики. Потом они дрогнули от удара. Александра на четвереньках рванула в сторону. Подальше и от дверей, и от эмира. Черт его знает, что там… Может, этому наркоману вообще в бреду привиделись киорийцы, а она уже понадеялась…
— А ну стой!
Ее резвое отступление заметили, и девушка рывком вскочила на ноги, увеличивая дистанцию между ними. Обернулась и увидела, как распахиваются двери, и в тронный зал влетает тело одного из стражников, насаженное на подобие копья, которыми они были вооружены. Оно упало на пол и прокатилось до ног эмира, оставляя на полу кровавый след. В двери ввалилась целая группа стражников, за которыми невозможно было что-то разглядеть.
— А вот и наш гость! — воскликнул Джамиль с неестественным воодушевлением. — Окажите ему достойный прием!
Эмир засмеялся громким, безумным смехом, которому вторило жужжание под потолком. Хищное и злое. Саша запрокинула голову, заметив, что пчелы стали вести себя более нервно. Словно происходящее будоражило их.
— Кровь… Вам нужна кровь…
Ответа не последовало, но что-то подсказывало, что она права. Не могут же они питаться одним песком. И чем там еще? Явно не нектаром.
Тем временем стражники начали падать. Один за другим они вылетали из общей толпы и оставались неподвижно лежать на полу. Раненные или убитые. Кровь летела во все стороны. И оставшиеся на ногах начали поскальзываться на ней. Падать, мешая тем, кто еще мог сражаться. Вот среди тел в одинаковой форме появилась брешь, и в нее стало заметна черная фигура, словно запаянная в плотный, облегающий костюм со шлемом. Она двигалась без остановки. Так, что движения казались размытыми. Виден был лишь их результат: брызги крови, крики и смерть.
Саша замерла, не в силах оторвать взгляд от ужасного и завораживающего зрелища. Реальность вдруг стала плоской. Будто все происходит где-то далеко. На экране телевизора. Разве кровь может быть такой яркой? А смерть близкой? И такой легкой? Разве человека так просто убить?
Все закончилось слишком быстро. Просто очередной стражник упал, и больше никого не осталось. Фигура в черном замерла с вытянутой в сторону последней жертвы рукой, а затем плавным движением выпрямилась и развернулась к эмиру. Под шлемом, максимально близко повторяющим строение головы, лицо было не разглядеть. Вместо глаз только отражающее стекло. Но почему-то ей показалось, что это Икар. Этот костюм… Она ведь его уже видела. На манекене в его каюте. Тогда он показался странным, но теперь… Стражники мертвы, а он жив. Жив.
— Полагаю, наследный принц Киориса? — издевательски поинтересовался эмир.
— Я заберу девушку и уйду, — голос был приглушен шлемом, но она узнала его. И сердце рухнуло куда-то в пятки. Икар. Здесь. Он пришел за ней. — Не стоит мне мешать.
— Думаю, что не заберешь… Убейте его!
Сначала Саша не поняла, к кому обратился Джамиль, но затем кожей почувствовала, как изменилось жужжание пчел. Подняла взгляд, и увидела, как от общей массы отделяются отдельные, крупные особи.
— Нет… — выдохнула она. — Вы не можете.
Для Археосов жизнь важнее всего. Они не станут убивать. Но ведь уже убивали по желанию эмира. Он сам говорил…
Икар тоже заметил насекомых, но явно не придал значения.
— Мы можем разойтись миром. Я просто уйду. Это личное дело, а не государственное.
Пчел стало больше, и они уже начали кружиться над головой принца.
— Только попробуйте, — прошептала Александра, ощущая, как изнутри поднимается так долго сдерживаемая ярость. Какой-то частью она надеялась, что Икара защитит костюм, но еще понимала, что Археосы — это не обычные пчелы. Они опыляют чертов диволоний! И он потом превращается в газ! — Почему вы вообще его слушаете?
Мужчины не обращали на нее внимание.
— Боюсь, у нас не осталось личных дел. Сейчас мой флот уничтожает твою планету. И, если мы немного подождем, то скоро узнаем о результатах битвы. Думаю, смерть наследного принца станет прекрасным дополнением к основной новости! Убейте его!
Часть пчел устремилась вниз, однако часть еще колебалась. Икар увернулся. Раз. Еще раз. Но затем одна из них его все-таки достала.
— Нет! — Саша подалась вперед, как будто это ее сейчас ужалили в спину. Увидела, как дернулось тело в черном. Пошатнулось. Его облепили еще несколько пчел. И Икар упал. — Нет!!!
Она шагнула вперед, не в силах поверить.
— Как тебе мое гостеприимство, киориец? Нравится?
Смех эмира донесся, будто через вату. Александра смотрела только на корчащееся на полу тело. Судороги скручивали мышцы, не позволяя ему увернуться. А пчелы продолжали ползать по костюму. Они жалили прямо сквозь него, не оставляя следов.
— Если он умрет, сделки не будет, — ярость, огненным комком свернувшаяся внутри затопила ее полностью. И все неожиданно обрело запредельную четкость. Пчелы — это лишь перерождение Археосов. Они потеряли часть своей силы и сути. И они не только не могут сдержать планету, но и не хотят больше. Они сами устали от себя. От мира, который создали и не смогли сохранить. Они хотели уйти. А еще подчинялись эмиру. Пусть даже и не хотели этого, но… Им приходилось выживать. А порой за жизнь платишь разумом. И кто бы не лишился его, сменив привычную среду обитания на полностью противоположную? Вот только жалости к ним не было. — Если он умрет, вся ваша планета подохнет. Все, кто остался. Мне никого не жаль. И я не стану спасать. Пусть умирают.
Гул сверху словно притих, а потом разразился новыми нотами. Но Саша не стала слушать. Она взглянула на эмира, который наслаждался агонией противника. Но вот тот затих. Замер на полу, все еще облепленный пчелами.
— И это все? Я думал, что киорийцы крепче. Не хочешь взглянуть на своего принца, дорогая?
Он обернулся к ней. Усмехнулся. И направился к телу. Девушка пошла следом. Медленно и спокойно. Она наблюдала за движением его руки. Той, что сжимала клинок. Острый и тонкий.
«Если хочешь убить, нужно бить в мягкие ткани. Живот. Шея. Крови будет много. Зато это легче всего».
«А сердце?»
«Там ребра. Нужно аккуратно. Не задеть кости и точно прицелиться. А еще бить изо всех сил. Никогда не жалей того, кого хочешь убить. Решилась — бей».
Эмир остановился рядом с телом.
— И вот он повержен…
Рука Икара дернулась. Захват. Резкий рывок, и Джамиль полетел на пол, нелепо взмахнув руками. Саша рванула вперед. Перехватила запястье с оружием. Ударила пяткой в плечо, вынуждая разжать пальцы. Крутанула ладонь, забирая рукоять. Перевернула клинок острием вниз. Замахнулась, подняв руки над головой, а потом резко опустила оружие вниз. Изо всех сил.
Скрежет металла о камень. Надсадный хрип. И бесконечное удивление в темных глазах эмира…
— Ты не можешь… — он попытался поднять руки, чтобы дотянуться до лезвия, торчащего из груди, но Саша безжалостно провернула клинок, чувствуя, как под руками рвутся связки и мышцы, и как металл обдирает кости.
